Теперь давайте на минуту вообразим, что мы уже прочитали книгу и каким-то образом смогли уменьшить этот раздражающий зуд, скажем, наполовину.

Как думаете, лично вам в таком случае бросить курить будет проще? (Остановитесь, пожалуйста. Задумайтесь и четко ответьте себе на этот вопрос.)

А если от этого зуда останется лишь четверть? Легче будет отказаться от табака? (Мне кажется, да.)

Ну а если и эту четверть мы заменим на несколько непривычное, но гораздо более комфортное состояние? Думаю, тогда уже точно сможем бросить курить. Было бы желание! Если нет зуда, то нет и проблем.

Получается, что физический дискомфорт является основным фактором, мешающим бросить курить.

Важный вывод, стоит проверить его от обратного: если устранить ВЕСЬ табачный дискомфорт, то останутся ли другие причины, мешающие нам чувствовать себя нормально? Например, мне могли бы помешать отсутствие веры в победу и страх остаться без «надежной» поддержки сигарет.

И действительно, негативные ожидания сказываются на эмоциональном фоне и порождают тягу к никотину. Есть ли еще какие-нибудь факторы? Кажется, больше ничего.

Да, страх и неуверенность играют свою негативную роль. Но если сопоставить их с табачным зудом, то последний безусловно доминирует. Он буквально застилает все остальное. И если мы попытаемся выразить эту разницу в процентах, то получим условные 95 % и 5 %.

То же самое можно отобразить на шкале.

Вот такой непропорционально поделенный отрезок. Кстати, спешу вам представить набросок будущей схемы зависимости. По мере нашего углубления в тему он будет обрастать разными элементами, обретать глубину и объем, превращаясь в полноценную схему.

Чтобы устранить никотиновый зуд (пресловутые 95 %), следует перейти к изучению табака и никотина. Понять, как они работают, и выяснить, можем ли мы устранить их влияние.

Изображения в храмах и многочисленные фигурки, найденные при раскопках на территории Гондураса и Мексики, свидетельствуют, что более трех с половиной тысяч лет назад индейцы табак уже активно употребляли.

Для нас привычен кинематографический образ континентальных индейцев, романтично раскуривающих переходящую из рук в руки трубку. Однако первыми, кого встретили «Колумб и Ко», были островитяне, которые так же, как и жители Центральной и Южной Америки, предпочитали курить листья в скрученном виде. Следует отметить, что индейские табачные изделия по размерам значительно превосходили самые толстые современные сигары и с трудом помещались в рот. С точки зрения европейцев, эстетики в этом было мало.

13 октября 1492 года «Колумб и Ко» высадились на первый остров, где повстречали племя Ароваков. Спустя пару дней, 15 октября, аборигены преподнесли Колумбу ценный подарок – сушеные листья табака. Христофор подношение не оценил и бросил его в воду. Хозяева восприняли это как оскорбление и плохой знак. Как показала история, с «плохим знаком» они не ошиблись.

Со временем дымящие сушеные листья были опробованы моряками, и некоторые члены команды даже успели к ним пристраститься.

Первая запись Колумба с подробным описанием употребления табака была сделана 15 ноября 1492 года. Этот день и считается датой его открытия. Хотя индейцы могут легко оспорить и право первооткрывателей, и саму дату.

Возвращение Колумба в Европу ознаменовалось не только чествованиями. Родриго де Херес (Rodrigo de Jerez) – член команды Колумба, попытавшийся публично продемонстрировать своим соседям процесс курения, – был осужден инквизицией на долгих семь лет. Обвинение носило сугубо религиозный характер: «Только дьявол может наделить человека способностью выпускать дым из ноздрей»[1]. Можете попытаться представить себя в условиях тюрьмы того времени, да еще без права на перекуры. Инквизиция знала толк в экзекуциях. Но, несмотря на возможность сурового наказания, курение начало быстро набирать популярность среди высших слоев испанского и португальского общества. Табак был непомерно дорог, и эту наказуемую шалость мог себе позволить только человек состоятельный, а имидж – «наше все».

Дальнейшее увеличение объемов поставок, выращивание табака ближе к потребителям и, как следствие, снижение его стоимости к уменьшению количества курильщиков привести не могло – табак стал доступен и для других социальных слоев. И, как водится, низы слепо подражали верхам. Ритуал лавинообразно набирал поклонников.

К тому времени как Родриго де Херес вышел на свободу, Европа уже курила и вполне безнаказанно.

У традиции нюхать табак отдельная история. Здесь значительную роль сыграл Жан Нико (Jean Nicot) – французский писатель и историк. Будучи послом в Португалии и узнав, что индейцы используют листья табака в медицинских целях, он решил построить на этом бизнес. Начав практику, Нико был поддержан общественным мнением. Европа остро нуждалась в панацее, и табак пришелся кстати.

К тому времени на французский трон взошла Екатерина Медичи, страдающая от мигрени. Нико направил «лекарство» ко двору. По выданному предписанию, Екатерина должна была брать порошок тертых табачных листьев и пальцами закладывать его в нос. А «происходившие от сего насморк и чихание» должны были освободить голову королевы «от плохого». Королеве рецепт, как ни странно, помог, и вскоре весь двор принялся с усердием нюхать коричневый порошок. Какое-то время табак даже называли «Herba Regina» – трава королевы. Таким образом, Екатерина Медичи в 1560 году ввела моду на нюхательный табак и оказала Нико поддержку в его начинаниях.

Популярность лекарств из табака стремительно взлетела. Но уже первые попытки их применения стали приводить к тяжелейшим отравлениям, нередко с летальным исходом. (О ядовитой сути табака тогда не ведали.) С другой стороны, рост популярности курения отразился на количестве городских пожаров. Плюс появление новых ритуалов стало приводить к казусам религиозного и социального плана, что раздражало высшее духовенство всех религий.

В результате, спустя сотню лет после «открытия», использование табака, в том числе и в медицинских целях, начало преследоваться. В Англии за курение водили по улицам с петлей на шее. В Турции курящих сажали на кол. В Азербайджане двум торговцам табака в горло залили расплавленный свинец. В Италии курящих отлучали от церкви (что считалось крайне суровым наказанием). А в Сантьяго «прилучили» навечно: в 1692 году пятерых монахов, пойманных за курением, заживо замуровали в монастырской стене.