Советская экономика была поставлена Хрущёвым на грань выживания. В хрущевском десятилетии исследователи часто выделяют два этапа экономического развития, серьезно разнящихся по своим результатам. Первый период совпадает со временем острой борьбы за власть Хрущёва с его оппонентами, второй – с ликвидацией коллегиального руководства и установлением единоличного доминирования Хрущёва. Собственно «хрущевский» период существования советской экономики начинается в годы шестой пятилетки (1956–1958). Плановые задания шестой пятилетки были одобрены XX съездом. Но, по всей видимости, игра в демократа и борца с тиранией уже тогда всерьез увлекла Хрущёва, и вопросам народного хозяйства внимание он стал уделять постольку-поскольку. В результате задания шестого пятилетнего плана оказались под угрозой неминуемого срыва. С целью сокрыть намечавшиеся трудности, еще до завершения шестой пятилетки, на внеочередном XXI съезде КПСС в 1959 году было объявлено о переходе к новой, семилетней системе перспективного планирования.

Вместо прежних «сталинских пятилеток» была провозглашена «хрущевская семилетка» (1959–1965). Понятно, что подобные бесхитростные бюрократические маневры никак не могли улучшить положение дел в народном хозяйстве. К тому же в годы семилетки на состоянии дел в промышленности и сельском хозяйстве уже начали сказываться последствия непродуманных административно-хозяйственных преобразований (о которых речь пойдет ниже). С 1961 года начинается процесс непрерывного падения темпов развития советской экономики. В результате провала своей промышленной политики, за несколько месяцев до надвигавшейся отставки «великий стратег» выступил с очередной «смелой инициативой» – перейти уже не к семилетнему, а к восьмилетнему плану развития. Всем, кто окружал Хрущёва, было ясно, что 70-летний старец в который уже раз стремится запрятать свои провалы за пеленой преобразований, «смазать» плачевные итоги семилетки, полностью уйти от ответственности, при этом совершенно не считаясь с интересами страны и стабильностью экономики (стоит только представить вот такую картину: тысячи, десятки тысяч заводов, фабрик, совхозов, колхозов, строительно-монтажных управлений, научных и учебных заведений, огромная Советская армия, города, области, края, целые республики работали над составлением перспективных планов своего развития на ближайшие 5 лет. Центральные планирующие органы приложили громадные усилия, чтобы свести эти предварительные наметки в единую строго выверенную, просчитанную до мелочей программу действий, учесть и урегулировать все имеющиеся столкновения интересов между тысячами хозяйствующих субъектов. Сколько времени, а главное – денег на это было затрачено! И вот в угоду амбициям одного только человека требовалось перечеркнуть все, что было уже сделано, начать все сначала. Что бы получилось с народным хозяйством СССР, если бы его втянули в эту лихорадку перманентного планирования!).

Нельзя не указать и еще одну причину, по которой Хрущёву очень не хотелось признавать свое фиаско. Дело в том, что семилетка была провозглашена своеобразной «магистральной дорогой к коммунизму». В вышедшем в 1959 году, вскоре после XXI съезда партии, учебнике по истории КПСС так и разъяснялось советским студентам: «В единогласно принятой резолюции съезд одобрил тезисы и доклад Н.С Хрущёва, утвердил контрольные цифры развития народного хозяйства СССР на 1959–1965 годы. Семилетний план развития народного хозяйства СССР – важнейшая часть разработанной партией программы строительства коммунистического общества, решающий этап в создании материально-технической базы коммунизма. Коренная проблема семилетия – максимально выиграть время в мирном экономическом соревновании социализма с капитализмом». И еще: «В течение этого периода практически должна быть решена историческая задача СССР – догнать и перегнать наиболее развитые капиталистические страны по производству продукции на душу населения». Признать провал семилетки означало для Хрущёва расписаться в утопичности всех его прежних теоретический художеств, совершить политическое самоубийство. Но отказываться от власти никак не входило в планы Хрущёва, по всей видимости возжелавшего царствовать вечно.

В этой связи имеет смысл коснуться следующего обстоятельства. Некоторые очень уважаемые современные авторы полагают, что хрущевская «загогулина» по переходу от пятилетки к семилетке была вызвана вовсе не боязнью ответственности, а необходимостью пересчитать народно-хозяйственные планы после отказа от министерств и создания совнархозов (об этих изобретенных Хрущёвым химерах впереди речь еще пойдет). Подобного рода суждения следует категорически опровергнуть. Во-первых, почему ставка на совнархозы требовала именно семилетки? Ведь планы можно было бы пересчитать и сроком на пять лет! Во вторых, семилетка была введена только в 1959 году, тогда как совнархозы были учреждены еще в 1957 году. Совершенно очевидно, что соответствующую доработку плановых заданий можно было бы начать сразу же, параллельно с реформой управления, а еще лучше – поступить согласно народной мудрости: семь раз отмерь – один раз отрежь, а не наоборот (т. е. сперва посчитай, во что это обойдется, а потом уже трать народные денежки на переход к семилетке). Наконец, маневры Хрущёва вокруг восьмилетки показывают, что и переход к семилетке был вызван абсолютно теми же причинами – страхом перед мнением народа.

Серьезные проблемы на рубеже 50-х и 60-х годов прошлого века наметились и в финансовой сфере. Во многом это было вызвано болезненным пристрастием Хрущёва к разного рода грандиозным хозяйственным проектам, требовавшим колоссальных денежных затрат, но не дававших прямой экономической выгоды. Так, в годы семилетки на востоке страны была введена в действие крупнейшая на тот момент в мире Братская ГЭС. Но целесообразность ее строительства была более чем сомнительна. Сам Хрущёв простодушно признавался: «Взять, к примеру, Братскую гидроэлектростанцию. Мы ее скоро построим, но потребителя электроэнергии, которую будет вырабатывать эта станция, мы на месте пока не имеем». Между тем советской экономике этот проект стоил 15 млрд руб. Еще более масштабных затрат требовала инициированная Хрущёвым целинная эпопея. Она безвозвратно унесла не менее 44 млрд рублей. Еще один проект, связанный с переброской стока рек Печоры и Вычегды в Каспийское море, с которым Хрущёва познакомил академик С.Я. Жук, оценивается исследователями в 7 млрд руб. Все эти расходы тяжелым бременем ложились на советский бюджет, из которого и так с каждым годом все больше и больше средств в силу жизненной необходимости приходилось тратить на оборону.

Негативные последствия дала также проведенная в 1961 году денежная реформа. Первые мероприятия по ее подготовке были предприняты еще во второй половине 1950-х годов. В январе 1959 года Президиум АН СССР создал специальную комиссию, в состав которой вошли многие видные экономисты тех лет. В задачу комиссии входило научно проработать вопросы исчисления стоимости в социалистическом хозяйстве, дать практические рекомендации руководству страны по изменению финансовой политики. Однако работа комиссии шла медленно, между входившими в нее учеными выявились существенные разногласия. Но Хрущёву отступать не хотелось. В результате реализация реформы, начало которой положило изданное 4 мая 1960 года постановление Совета министров СССР «Об изменении масштаба цен и замене ныне обращающихся денег новыми деньгами», как и многое другое в то время, проводилась без научной проработки осуществляемых мер и особенно их возможных результатов.