Он надвинул пониже на лоб капитанскую фуражку с козырьком (прощальный подарок Мэтти) и стал следить за тем, чтобы корабль шёл прямым курсом по блестящей водной дороге, расстилавшейся впереди.

Прошло совсем немного времени, и дядюшка Билл оказался в краях, где ещё никогда не бывал (думаю, за всю свою жизнь он едва ли уходил от дома дальше, чем на три или четыре мили). Здешняя природа в осеннем убранстве радовала глаз.

Вскоре дядюшка Билл увидел другую баржу, идущую ему навстречу. Он сразу же запаниковал, ведь во время первых поездок с Мэтти он ни разу не встречал другие суда! Он вспомнил, что суда должны всегда расходиться друг с другом порт-сайдом к порт-сайду[6]. Но дядюшка Билл никак не мог припомнить, какой борт называется порт-сайдом – левый или правый. Приближающееся судно – старая грязная угольная баржа под управлением крысы довольно-таки хулиганского вида с красным шарфом на шее, – казалось, шло строго посередине фарватера.

– Разрази меня гром! – пробормотал дядюшка Билл. – Порт-сайд – это левый борт или правый?

К сожалению, дядюшка Билл решил, что порт-сайд находится справа. Он смело повёл «Вольный ветер» к левому берегу и сбавил обороты двигателя.

Встречная баржа шла на него полным ходом. Видно было, как она рассекает воду чёрным носом, а из каюты с озадаченным видом выглядывает жена лодочника. До дядюшки Билла донёсся резкий звук сигнального гудка.

– Боже, должно быть, я иду не с той стороны! – воскликнул барсук.

Он быстро переложил руль на другую сторону, и «Вольный ветер» резко повернулся поперёк канала, перерéзав путь угольной барже. В следующее мгновение послышались недоумённые крики и громкие ругательства.

Дядюшка Билл переключил двигатель на самую высокую скорость, переложил руль налево, и «Вольный ветер» выровнялся и проскользнул всего в нескольких сантиметрах от баржи. Вслед ему неслись самые ужасные проклятия. Обернувшись, барсук увидел, что жена лодочника стоит на корме, подбоченившись, пока её муж пытается управиться с рулём, потому что угольная баржа уткнулась носом в берег и перегородила канал.

Несмотря на сильный испуг из-за этого происшествия, дядюшка Билл не мог сдержать улыбку, но у него не было ни малейшего желания останавливаться и слушать, чтó именно хотел сказать ему лодочник. «Вольный ветер» шёл полным ходом, и хриплые крики лодочника и его жены вскоре стихли вдали. Выйдя из их поля зрения, дядюшка Билл снял фуражку и утёр лоб.

– Бог ты мой, – сказал он вслух, – управлять баржей не так легко, как мне казалось. Пожалуй, надо найти тихую заводь и пообедать. Какая жалость, что мне не с кем поговорить!

Местность по берегам канала радовала взор. С одной стороны в роскошном осеннем облачении стояла большая дубрава, а с другой сплошной стеной тянулись высокие кусты, усыпанные красными ягодами – ими вовсю лакомились птицы. Оторвавшись от созерцания этих красот, дядюшка Билл заметил на бечевникé рыбака – маленькую фигурку в довольно грязном, колючем пиджачке и в подбитых гвоздями ботинках. Поначалу дядюшка Билл не мог разглядеть, кролик ли это или большая крыса, но по мере приближения распознал в нём ежа, не сводившего глаз с поплавка. Рядом с ежом на бечевникé стоял термос и маленькая плетёная ивовая корзинка.

В этом месте канал расширялся и был усеян старыми пожухлыми кувшинками – идеальное место для рыбалки и для стоянки.

Дядюшка Билл снизил обороты и затем заглушил двигатель. «Вольный ветер», сверкая свежевыкрашенными бортами, медленно проплыл мимо ежа и остановился возле берега в тридцати ярдах[7] от него. Ёж поднял глаза, дружески кивнул и снова уставился на маленький красно-зелёный поплавок, качавшийся на воде среди кувшинок.

Дядюшка Билл бросил на берег небольшие якоря с носа и кормы, чтобы лодка стояла параллельно бечевникý, а затем спрыгнул на сушу и зашагал к рыбаку.

Как же приятно было размять лапы! В капитанской фуражке с козырьком дядюшка Билл чувствовал себя очень важной персоной и в целом был доволен жизнью. Мягкий осенний свет золотил дубы, наполовину сбросившие листву, а высокая трава вдоль бечевникá клонилась к земле под тяжестью росы.

– Доброе утро, – приветливо окликнул ежа дядюшка Билл. – Надеюсь, моя лодка не помешала вашей рыбалке. Клюёт?

Ёж вынул короткую глиняную трубочку изо рта и дружелюбно кивнул.

– Да, сэр, выудил несколько плотвичек да парочку линей. Ба! У вас славная новая баржа! Куда направляетесь?

– К Ботлинской мельнице, – важно ответил дядюшка Билл. – Везу груз каштанов на консервную фабрику.

– О, – сказал ёж, облизываясь, – обожаю консервированные каштаны. Вы случайно напомнили мне, что пришло время обеда. Рыба сейчас не клюёт – вот уже целых полчаса.

– Так почему бы вам не подняться на борт моей лодки, мой дорогой друг, и не пообедать вместе со мной в каюте? – предложил дядюшка Билл. – Я путешествую в одиночестве, и мы составим компанию друг другу.

– Не хотелось бы оставлять удочку, – с сомнением в голосе ответил ёж. – По берегам канала бродят подозрительные типы. Может, слыхали? Этим летом у меня уже украли одну.

– О, не сомневайтесь, с удочкой ничего не случится. Идёмте, дружище, побеседуем о рыбалке – я сам довольно много рыбачу. И, если пожелаете, можем отведать сосисок, настоящих, фермерских – рекомендую!

– Сосисок, говорите? – воскликнул ёж, быстро вскочив со своего складного стульчика. – Обожаю сосиски. Так получилось, что у меня с собой только бутерброды, я приготовил их накануне вечером, и хлеб уже зачерствел, но он сгодится на прикорм.

Ёж тут же выудил из кармана бумажный свёрток и стал его разворачивать. Бутерброды (они и вправду зачерствели и приобрели весьма неаппетитный вид) ёж размочил в воде, и, скатав из хлеба маленькие шарики, раскидал их вокруг поплавка.

– Вот так, это должно привлечь рыбу! Перекусим, а там, глядишь, клюнет ещё парочка линей.

Дядюшка Билл повёл гостя на баржу.

– Знатное судно, ничего не скажешь, – произнёс ёж, с восхищением глядя на лодку. – По правде говоря, давненько я не видал на нашем канале такой красивой баржи!

Довольный этой похвалой, дядюшка Билл провёл ежа в каюту, и вскоре на сковороде шкворчало полдюжины жирных сосисок, а в воздухе повис аппетитный запах.

У рыбаков, кем бы они ни были и где бы ни встретились, всегда найдётся множество тем для разговора, поэтому следующие полчаса, а то и дольше, барсук и ёж говорили лишь о рыбе и рыбалке.