— Отдыхайте, ваше величество, скоро вас навестит супруг.

— Конечно-конечно… — счастливо улыбаясь, заверила заботливых тетенек. — Я непременно познакомлю его с новой птичкой в вашей фауне: «обломинго» называется.

Дождавшись звука захлопнувшейся двери, я решительно откинула одеяло и попыталась подняться. Пирамида из волос будто приклеилась к подушке. Я попробовала еще раз. С тем же результатом. Но как нормальный русский человек я точно знала: если нельзя выйти в дверь, то можно использовать окно. Или в крайнем случае выломать часть стены.

Немного проанализировав скромные возможности, я перевернулась на бок — прическа двигаться не пожелала. Тогда, с превеликим трудом, я умудрилась перевернуться на живот, полностью закрыв себе обзор, и поползла с кровати. Главное было не промахнуться с краем. Потому как на другой конец кровати ползти ой как далеко.

Мне повезло. Сторона оказалась правильной, и вскоре я нащупала ногами пол. Вернее, ковер. А вот дальше начались эквилибристические этюды. Передвигаться без посторонней помощи у меня получалось лишь на четвереньках и волоча за собой металлизированную гриву. Которая, кстати, весело побрякивала, как связка жестяных банок на хвосте у собаки, жертвы злых хулиганов.

Несмотря на трагизм положения, я представила, как это выглядит со стороны, и чуть не засмеялась: пыхтящая, красная от натуги девица в необъятной рубашке, ползущая раком и звенящая бубенцами. Периодически я прекращала марш-ползок и выглядывала из «окопа», поднимая голову и тут же роняя ее обратно. Меня интересовало что-то режущее…

Когда я проползала мимо низкого, инкрустированного перламутром столика, мне на глаза попался симпатичный ножичек для чистки фруктов. Возрадовавшись ему, словно манне небесной, я уселась и начала выпутывать железяки. Там, где они не выпутывались, помогала себе ножиком и злобно хихикала, представляя «радость» настоящей хозяйки волос. Счас я ей такую градуированную прическу сбацаю! Век не забудет!

Кучка блестяшек на полу росла вперемешку с прядями волос, а голове и шее становилось легче с каждой снятой безделушкой. Наконец настал тот знаменательный миг, когда я смогла держать голову прямо и даже оказалась в состоянии встать на ноги… ненадолго. Розово-лиловый мешочек для облачения новобрачных дамочек сильно затруднял передвижение.

Проблему балахона я решила кардинально: оторвала подол выше колен, вместе с большинством мерзких оборок. Ширину побороть удалось только с помощью оторванной от подола полоски. Мне сейчас позавидовал бы самый креативный модельер, до такой степени экстравагантно я выглядела, сверкая голыми коленками.

Обретя таким образом свободу действий и возможность двигаться без ущерба для здоровья, добралась до туалетного столика с зеркалом. И долго чесала в затылке, пытаясь опознать во взъерошенном чучеле хоть какие-то знакомые черты. Потом вспомнила: это же не я! И успокоилась.

Усевшись в кресло, я схватилась за расческу и занялась выпутыванием оставшихся деталей украшений. В пылу творческого процесса я так увлеклась, выдергивая и отрезая, что, когда случайно глянула в зеркало, взвизгнула от неожиданности.

— Вы кто? — подскочив в кресле, обернулась я к синеглазому красавцу.

Мужчина, словно сошедший с обложки глянцевого журнала, молча смотрел на мой убогий наряд и прическу последней модели «воронье гнездо» с откровенным недоумением. А меня заклинило…

Бывают такие мужские экземпляры, глядя на которые понимаешь: вот он, твой идеал…

— Кавайи! — выпалила я и, пулей выскочив из кресла, пощупала красавчика на предмет подлинности.

А что? Вдруг обманывают? Благо вырядился жгучий брюнет в белую просвечивающую батистовую рубашку, демонстрирующую окружающим мускулистую грудь. Как говорит моя соседка: «Очень эротишно».

Обкапав остолбеневшего мужчину слюной и полапав широкие плечи и грудь, я задалась целью выяснить — настоящие там мускулы или мыльные пузыри, с помощью анаболиков надутые. Его талия была тонкой, на прессе прощупывались кубики. Я даже вокруг пару раз обежала. Ну чтоб сзади тоже полюбоваться. Особо приглянулись с того ракурса шикарная толстенная коса до пояса с кудрявым кончиком и подтянутая… хм, узкие бедра, обтянутые черными штанами. Высокие кожаные сапоги на стройных ногах.

Мужчина терпеливо изображал мраморную статую и не мешал мне любоваться произведением искусства. Правда, дернулся раза три, когда я с нажимом потыкала в разные места его тела и провела кончиками пальцев по ребрам. А на нем таблички не висело «Руками не трогать»! И руки я мыла сегодня… три раза.

Сразу видно, для природы незнакомец был сыном, а не пасынком. Высокий — где-то за метр восемьдесят семь — рост. Я рядом с ним смотрелась моськой, прыгающей вокруг слона. Но слон был краси-и-ивый… Нельзя так женскую психику травмировать!

Но больше всего меня притягивали острые симпатичные уши, украшенные пирсингом, поблескивавшим маленькими драгоценными камнями. Стильно мужик выглядел, всего в меру. Поднявшись на цыпочки, я нежно погладила манящие уши. Глаза у красавчика стали квадратными. И по-моему, он перестал дышать…

А мне не было стыдно! Ни капельки! С огнем в глазах я щупала, поглаживала, рассматривала. Вздымалась грудь от частых подпрыгиваний, затуманились глаза, сходясь к носу (если рассмотреть надо было поближе)…

— Прелестно, — бормотала я, с вожделением наглаживая чужие органы слуха.

— Вы себя нормально чувствуете? — вдруг подала голос моя женская мечта, с силой отрывая мои руки и спасая уши от покушения. Он обвил мою талию рукой и отстранил от себя, сразу отпустив.

Я не спятила! Платье от модельера, очки от дизайнера, мужчина мечты… На картинке красиво, а в жизни в основном подделка и фуфло!

— Это вы мне? — оторвалась я от составления ассоциативной логической цепочки.

— Да! — повысил он на меня голос и грозно нахмурился, сложив руки на груди. — Кроме вас, тут никого нет! И хочу вам заметить — ведете вы себя непозволительно!

Точно, фуфло! Не успели познакомиться, как уже голос повышает и жизни учит. Вот так и гибнут мечты под обломками суровой действительности, разбитой руками идеального мужчины.

— А вы имеете право делать мне замечания?! — возмутилась я, обиженно надув губы.

Эйфория начала спадать, как только он открыл рот. Я поняла! Самые идеальные мужики — это статуи в музее. Стоят на месте, молчат, есть не просят, и смотри на них сколько влезет, согласно оплаченным билетам.

Брюнет от заданного вопроса почему-то побелел и с отвращением выдавил сквозь зубы:

— Вы — моя жена!

— А-а-а!.. — До меня дошло, какого черта он тут делает. Мечта мечтой, но в койку я не полезу. Кто-то просчитался. Отойдя на приличное расстояние, я попробовала решить дело миром: — Может быть, обсудим сложившуюся ситуацию?

— Что? — У дроу аж пар ушами повалил. — Да как вы?.. Да что вы?..

— Не поняла, — поморгав, быстро призналась я. — Это согласие или отказ?