Мастер Ферен кивнула и, как мне показалось, излишне поспешно позвонила в колокольчик, вызывая своего помощника. Мое чутье, которое меня еще никогда не обманывало, подсказывало, что Гиса, кажется, хочет закрыть этот контракт больше, чем я.

Мне даже стало любопытно взглянуть на этого аванта, который по какой-то причине все еще без контракта, хотя страйкеры такого ранга наверняка подписаны на многие годы с какими-нибудь герцогами или королями.

После того, как дверь за помощником мастера закрылась, я спросил:

— Вы говорили, что существуют пять рангов, но не назвали последний…

— Это абсолют, — ответила Гиса и, тяжело вздохнув, добавила: — На данный момент я не знаю ни одного страйкера такой силы. Последний известный нам абсолют основал нашу гильдию почти двести лет назад. Так что это, скорее, легенда, чем реальность.

Мы еще перебросились несколькими фразами в основном об истории гильдии, как вдруг дверь без стука открылась и на пороге появился высокий массивный мужчина в кожаных доспехах страйкера и с одноручным мечом на поясе. Его длинные седые волосы были собраны в тугой пучок на затылке, борода заплетена в косички. Первым делом бросались в глаза уродливые шрамы-ожоги на его щеках в виде каких-то рун или иероглифов. Он молча обвел комнату тяжелым взглядом из-под косматых бровей и остановился на мне.

В это же мгновение я услышал полное ненависти шипение Люкаса за моей спиной:

— Ледяной жрец!

Я, спокойно выдержав взгляд гиганта, взглянул на мастера Ферен.

— Это правда?

— Частично, — ответила она, слегка поморщившись. — Сигурд — еретик. Он отрекся от Хлада Жуткого. И больше не является рыцарем ордена «Ледяного Копья». Его бывшие братья изгнали его много лет назад и на прощанье оставили эти жуткие отметины на его лице.

Ну, по крайней мере ясно, почему нельзя нанять других страйкеров. Они не хотят работать с еретиком. Да и причина, по которой авант все еще без работы, тоже не является для меня теперь тайной. Высшие аристократы не хотят портить себе репутацию наймом бывшего жреца одного из самых кровожадных культов на материке.

Пока мастер говорила, я осторожно краем глаза сканировал энергосистему страйкера, который так и стоял молча на пороге, закрывая своим массивным телом проход.

Ох! Да этот здоровяк будет покруче Лорда Грэя. По крайней мере на последнего я бы не поставил, сойдись они в поединке.

Решено…

— Мадам, предлагаю обговорить условия найма этого аванта, — произнес я, при этом наблюдая, как облегченно выдохнула Гиса. — Уверен, в свете открывшихся обстоятельств я могу рассчитывать на внушительную скидку.

Глава 3

Нортланд. Фьёрдград, столица Винтервальда. «Жемчужина Севера», дворец конунга Бьёрна Острозубого.

Три фигуры сидели на крыше Алой Башни, укрывшись от посторонних глаз. Принцесса Астрид, Хельга и принц Эрик, младший сын конунга Бьёрна Острозубого.

Будучи почти одного возраста, эти трое дружили с самого детства. Вместе шалили и устраивали розыгрыши, а потом прятались здесь на крыше, в их тайном месте.

Сейчас, годы спустя они снова собрались тут и вспоминали свои детские шалости и приключения.

— Эх, а ведь на мгновение мне вдруг показалось, что мы как будто вернулись в прошлое, — грустно вздохнув, произнесла Астрид, наблюдая за далеким кроваво-алым диском, что постепенно исчезал за горизонтом. — Я уже и забыла, как нам было весело когда-то.

— Как по мне, сестрица, — хмыкнул принц Эрик и кивнул вниз. — Все веселье только начинается.

Там, во внутреннем дворе дворца собралась толпа из иноземных гостей.

Астрид снова вздохнула, а Хельга пренебрежительно хмыкнула, разглядывая эту разноцветную массу.

— Какие же все-таки эти южане нелепые, — усмехнулся принц Эрик.

— Нелепые? — тонкие брови принцессы Астрид слегка приподнялись. — Что ты имеешь в виду, Эрик?

— Ну, например, они носят эти бесполезные шляпы и перья на них, — ответил принц, размахивая руками. — В такой мороз у них скоро отпадут уши. А еще они так смешно кланяются. Дрыгают ножками как козлы. Ну нелепо же, не находишь?

Хельга засмеялась.

— Да, а еще они так громко разговаривают, что кажется, будто орут на весь мир.

— Зато их ткани — одни из лучших в мире, — тут же встала на защиту южан Астрид. — Их мастера искуснее наших. И это я еще не говорю об их художниках, скульпторах и поэтах. Неужели юг так вам не нравится?

— Конечно, мне нравится юг, сестрица. Особенно их фрукты и овощи, — широко улыбнулся Эрик.

— А еще вино, — добавила Хельга, кивая.

— Да-да! — поддержал ее Эрик. — Их вина великолепны! Но, увы, сестрица, вином и фруктами войну не выиграешь. Вестонцы, как и их король, — слабаки.

Принцесса Астрид ухмыльнулась в ответ.

— Братец, ты как был неучем, так и остался. Если бы ты каждый раз не убегал с уроков мэтра Якоба, то знал бы, что в отличие от наших ярлов, мнящих себя великими полководцами, Карл Третий, король Вестонии, жестоко подавив мятеж, смог объединить под своей властью всю страну. Он запретил своим дворянам воевать между собой, объявив, что отныне все споры будет разрешать только королевский суд. Он запретил герцогам, графам и баронам чеканить собственные монеты. И это только начало. И если, не дай боги, тебе когда-нибудь придется сражаться с вестонцами, то не забывай, что их армия гораздо лучше подготовлена к войне, чем наша.

— Ну, это ты загнула! — хохотнул принц Эрик. — Взгляни на этих разодетых павлинов! Один наш воин стоит дюжины этих виноделов.

— Этим, как ты говоришь, павлинам известно такое понятие, как дисциплина. Знаменитые вестонские когорты считаются непобедимыми.

— То-то наши отряды уже несколько месяцев безнаказанно грабят их города и караваны.

— Это ты правильно заметил, брат, — холодно произнесла принцесса Астрид, вставая в полный рост и поправляя образовавшиеся складки на платье. — Именно безнаказанно! Наши воины возвращаются домой живыми и невредимыми только потому, что ни разу еще не встретились в бою с вестонскими когортами. Им противостоят маленькие городские гарнизоны. Потому что все аристократы вестонских северных провинций увели свои войска на войну с аталийцами, чем и пользуются наши ярлы. Скажу больше, их поступки отнюдь не героические. Они поступают, как обычные бандиты и грабители.

— Сестра! — воскликнул принц Эрик. — Ты не забыла, что говоришь сейчас о своих соотечественниках?!

— О, братец, — усмехнулась принцесса. — Я помню об этом всегда.