попадались большегрузные фуры. «Волга» неслась вперёд с огромной скоростью. Сэм скосил взгляд на спидометр  –  стрелка билась в районе 160 км/ч,  но ощущение создавалось такое, что автомобиль едет с гораздо большей скоростью. Он взглянул на Московских. Лицо того казалось совершенно бесстрастным.

Видимо почувствовав его взгляд, Сергей заговорил:

– Кстати,  в бардачке карта – взгляни.  Крестиками обозначены завод и деревня,  дальше буровые вышки, куда мы направляемся.

Несколько минут Сэм изучал карту, потом спросил:

– Но, Серж, здесь не указаны дороги, ведущие туда?..

– Да, но рабочие  как-то добираются, – возразил тот, не отрываясь от дороги.

– Может быть, вертолёт?

– Возможно, или живут там. Ну что ж, тогда поедем прямо через степь.

Двух человек  в  военной  форме  они заметили ещё издали. Те стояли у перекрёстка с просёлочной дорогой.

– Грунтовка ведёт в ту самую деревню, – сказал Сергей, сбрасывая скорость, так как не сомневался,  что на этот раз их остановят.

Так и случилось. Полицейский  взмахнул  жезлом и указал, где им следует остановиться.  Сергей  притормозил,  но окончательно остановился чуть дальше так, чтобы стражи порядка разглядели посольский номер автомобиля.

Не выходя из машины, они дождались, когда военные подошли к автомобилю.

– Прошу документы, – сказал один из них,  заглядывая в салон.

Сергей  подал  в  окошечко  свой  дипломатический паспорт и пропуск. Сэм вынул удостоверение.

Блюстители порядка довольно долго изучали бумаги.

– Всё в порядке,  господин Бороновский,  –  полицейский возвратил бумаги. Сэма он почему—то проигнорировал, хотя удостоверение его тоже вернул.

– Что-то случилось, офицер? – ровным голосом спросил Сергей.

– Ничего, сэр. Обычная проверка документов. Куда направляетесь? – в свою очередь, спросил военный.

Сергей назвал город, лежащий на пути, добавив:

– По делам.

Офицер козырнул:

– Всё в порядке, счастливого пути.

Когда машина тронулась с места,  Сэм,  наконец, подал голос:

– Не знаю, как бы выпутался я, если бы был один.

– Подожди, рано радоваться, я заметил у них передатчики… – озабоченно сказал Сергей, наблюдая за патрульными в зеркальце заднего вида.

Но опасения его пока не подтверждались, полицейские уже проверяли документы у водителя грузовика, и, казалось,  забыли про них.

Проехав  ещё  немного,  Московских   сказал:

– Судя по карте, недалеко отсюда должен находится посёлок нефтяников, но я не вижу ни одной дороги…

Сэм достал карту:

– Первая вышка в трёх милях, строго на запад.

Они  проехали  ещё  несколько  километров по  пустынному шоссе, но никаких ответвлений  не обнаружили.

– Ну что ж, придётся пробираться прямо по пескам,  – останавливая машину, сказал Московских.

– Серж, ты шутишь!

– Ничуть.  Так  ты  говоришь на запад?  –  Сергей потянул за какую-то рукоятку.

 Сэм почувствовал, что машина стала постепенно  приподниматься.  Он  выглянул наружу,  колёса полностью оголились, просвет между дорогой и днищем автомобиля  теперь составлял не  меньше ярда.  Что это:  воздушная подушка или дополнительные рессоры?

«Интересно, на кого мы теперь похожи?» – подумал Холтон.

Московских развернулся и съехал с бетонки. Сразу за её чертой колёса почти наполовину зарылись в песок, но, несмотря на это, машина продолжала  уверенно двигаться вперёд. Сэм уловил  в  звуке  мотора новые нотки.  Он уже не сомневался, что работают оба моста.  В одночасье простая легковушка превратилась в мощный вездеход.

Ближе к полудню, они выехали к первой буровой.  За ней,  в отдалении, возвышались ещё три вышки.  Рабочие с нескрываемым изумлением смотрели на причудливую машину,  появившуюся неведомо откуда. Многие бросили работу, и подошли поближе. Но появившийся из вагончика человек, по—видимому, начальник, прикрикнул на них, а сам направился к машине.

– Ну,  Сэм, – Сергей тронул Холтона за плечо, – твой выход.

– О кей,  –  кивнул тот, вылезая навстречу подходившему человеку.

Сергей услышал, как Сэм представился и показал удостоверение. В ответ мастер назвал своё имя.  Сергей, не без удивления,  признал в нём европейца.  Остальные слова  потонули  в  грохоте,  доносившимся  с вышки.  К тому же мастер или кто бы он там ни был, пригласил Сэма в вагончик.

Сергей выдвинул из панели антенну и незаметно надел маленькие наушники. Отчётливо послышался голос Холтона. Тот  довольно  профессионально, как и положено журналисту, вёл разговор. Спрашивал об условиях работы и проживания, о количестве добываемой нефти…  Мастер охотно отвечал на вопросы и, вообще, держался свободно. Но пока Сергей не слышал ничего интересного. Разговор вёлся на английском, но, судя  по всему, мастер был французом.  Но вот Сэм осторожно затронул интересующую их тему:  нет ли на  буровой  больных?  Ответ отрицательный. Ещё  несколько вопросов  –  результат тот же.  Наконец, Сэм решился  на более  прямой  вопрос:  слышали  ли  они о фабрике,  что находится невдалеке,  и  не возникает  ли  каких-либо проблем в связи с этим? И снова ответ отрицательный. «То есть,  они   знают о  фармацевтическом  заводе,  но  проблем  никаких не  возникало. Если  уж на то пошло, то скорее их производство наносит больший урон окружающей среде, чем фабрика …»

Ничего интересного Сергей так и не услышал, кроме разве что того, что здесь, в основном, работают иностранные специалисты,  и  как проехать к следующей буровой установке.

В  конце разговора начальник  смены  спросил,   какой марки их автомобиль,  но ответ Московских не  расслышал, так как уже снял наушники.

Возвратившись в машину, Сэм сказал:

– Пустой номер, по-моему, ничего интересного. Дать прослушать? Мне кажется, мы напрасно теряем время.

– Возможно, ты прав. Нет, не надо,  –  отказался Московских от предложения Холтона,  –  я слышал, – Сергей указал на наушники.

– Я, кажется, недооценил твою машину,  Серж,  – с улыбкой произнёс Сэм.

– Наверное.

Глава 6

  ВЕСЬ МИР – ТЕАТР…

На следующей буровой повторилась точно такая же история,  с  той лишь разницей,  что работающие здесь оказались ещё любопытнее.

Из будки выскочил человек и, крикнув что-то рабочим,  почти   бегом засеменил к ним. На этот раз ещё издали было заметно,  что он  местной национальности и очень маленького роста.  Особенно это стало заметно, когда  подскочил к машине, его голова не доставала даже до бокового окошечка.

Сэм открыл дверцу и выпрыгнул из машины,  представился.

«Для  разнообразия хотя бы слова переставил», – подумал Московских.

Коротышка оказался начальником смены.  Холтон стал задавать стандартные вопросы. Сергей хотел отключиться,  так как уже ничего нового услышать не ожидал. Но тут последовал вопрос об условиях проживания и о больных, после чего произошла короткая заминка, хотя до этого  на  все вопросы начальник смены отвечал мгновенно.

Сергей насторожился.  Что-то почувствовал и Сэм, тем более что,  в отличие от Московских, видел лицо  собеседника.  Когда тот попытался перевести разговор в другое  русло,  настойчиво повторил вопрос. Опять последовала пауза, после которой начальник смены, наконец, заговорил:

– Не знаю, как и сказать, господин. Да, больные есть, но