Проблема заключалась в том, что РБ ЦК, хотя и было, с формальной точки зрения, высшим руководящим органом РСДРП(б) в России, но в действительности положиться оно могло лишь на столичный актив партии, который теперь находился под контролем и в постоянном контакте с Петербургским комитетом РСДРП(б). Поэтому влияние на столичный партийный комитет становилось для Шляпникова и его товарищей центральной проблемой, без решения которой они превращались лишь в виртуальных руководителей, оторванных от массы членов и сторонников партии.

Заседание ПК 3 марта проходило в бурной дискуссии, мнения собравшихся значительно отличались. К сожалению, сохранившийся протокол этого заседания либо незавершен, либо часть его до нас не дошла; в нем отсутствует как ход прений, так и принятая в итоге резолюция. Поэтому восстановить события того дня можно лишь по воспоминаниями участников – Молотова, Шутко и Залежского, а также по сообщению самого Шляпникова, который сам в заседании не участвовал.

В пользу позиции РБ ЦК, которую изложил Молотов, высказались представители Выборгской организации партии (К. И. Шутко, М. И. Калинин, Н. Г. Толмачев). Однако большинство собравшихся находились под впечатлением прошедшего накануне заседания Петросовета, на котором было одобрено соглашение с буржуазией и думскими либералами. Страх оказаться в оппозиции Совету и быть изолированными от других левых течений, заставил большинство членов ПК проголосовать за резолюцию, альтернативную предложенной Молотовым и гораздо более лояльную по отношению к политике Петросовета и к Временному правительству (кто выступил автором этой резолюции неизвестно): «Петербургский Комитет Российской Социал-Демократической Рабочей Партии, считаясь с резолюцией о Временном правительстве, принятой Советом рабочих и солдатских Депутатов, заявляет, что не противодействует власти Временного правительства постольку, поскольку его действия соответствуют интересам пролетариата и широких демократических масс народа…».

Итак, после того, как большинство членов ПК фактически солидаризировалось с меньшевистско-эсеровским большинством Петросовета, приняв формулировку признания Временного правительства «постольку поскольку», РБ ЦК во главе со Шляпниковым «повисло в воздухе». Оно больше не могло выступать по вопросу о власти от имени всей партии ни перед Советом, ни перед массами. В. Залежский, бывший в марте 1917 г. представителем большинства ПК (т. е. выступавший против линии Шляпникова и РБ ЦК), вспоминал: «На первых порах взаимоотношения между ПК и Русским бюро ЦК были натянутыми. Ряд вопросов общеполитического значения ПК обсуждал и разрешал без согласования с Русским бюро ЦК и даже без уведомления последнего… Это привело к тому, что ПК и Русское бюро ЦК разошлись между собой по основному политическому вопросу, как отнестись к Временному правительству». Добавим, что вопрос о власти и был основной проблемой в отношениях этих двух партийных инстанций, именно вокруг него развивалась драматическая внутрипартийная борьба.

Именно вечером третьего марта началось открытое противостояние двух важнейших инстанций партии. Этот аспект внутрипартийной динамики не сводим к борьбе разных идейных тенденций и стратегических установок в партии. Его нельзя изобразить как противостояние умеренного и радикального крыла, ведь как покажет история следующих недель, ПК и РБ ЦК могут меняться местами относительно политического радикализма, не теряя при этом остроты взаимного противостояния. Можно согласиться с выводом А. Рабиновича (сделанном на материале лета и осени 1917 г.) о том, что эти две партийные инстанции во многом конкурировали между собой за полномочия, что накладывало свой отпечаток на ход всей внутрипартийной дискуссии.

Первый серьезный конфликт в большевистских рядах парализовал попытку Шляпникова выступить (от имени всей партии) в качестве самостоятельного политического субъекта. ПК, самая важная, столичная организация РСДРП(б) встала в оппозицию формальному руководству партии – РБ ЦК, обрекая его, тем самым, на полную изоляцию. Шляпников и его единомышленники проиграли первый серьезный бой – за контроль над собственной партией.

Однако нельзя сказать, что деятели РБ ЦК сразу капитулировали. Они предприняли повторную попытку превратить РСДРП(б) в оплот борьбы с Временным правительством, а также в системную оппозицию действующему составу Петроградского Совета.

На следующий день после заседания ПК, 4 марта РБ ЦК приняло на очередном своем совещании резолюцию о тактических задачах партии. В этой резолюции провозглашалось, что «Временное правительство по существу контрреволюционно… а потому – продолжали авторы резолюции – с ним не может быть никаких соглашений». Главной задачей «революционной демократии» объявлялось создание «временного революционного правительства демократического характера», осуществляющего диктатуру пролетариата и крестьянства (учитывая, что единственным органом, представлявшим организованную «демократию» был Петросовет, можно смело утверждать, что речь по-прежнему шла о формировании именно правительства на советской основе). Иными словами, Шляпников, Молотов, Залуцкий и их сторонники не пошли на поводу у ПК, а решили отстаивать свою политическую линию.

На 5 марта было запланировано очередное заседание ПК. Специально для него на основе принятого РБ ЦК документа был составлен проект резолюции, в котором вслед за констатацией контрреволюционного характера действующего правительства, говорилось: «ПК не может поддерживать это правительство, и ставит задачей борьбу за создание Временного революционного правительства». Однако и эта новая попытка убедить ПК в необходимости более радикальной политической линии провалилась.

После острых дискуссий, ПК отклонил резолюцию РБ ЦК и еще одну резолюцию, внесенную О. Г. Лифшицом и поддержанной представителем выборгской организации партии Шутко (компромиссную по содержанию). По воспоминаниям Молотова, вновь защищавшего позиции Бюро ЦК, в его поддержку выступили Калинин, Шутко и «еще кое-кто» (Шляпников называет еще Толмачева, также анонимного представителя Выборгского района). В числе противников линии Бюро ЦК были Н. И. Подвойский, Г. Ф. Федоров, Шмидт и др. «ПК продолжал держать курс на самостоятельность, что было, конечно, политически вредно», – признавался один из лидеров и идеологов этого курса Залежский.

Представляется, что на оселок внутрипартийного двоевластия (РБЦК – ПК) накручивалась определенная логика развития взглядов противостоящих друг другу сторон. Если Шляпников, Молотов и Залуцкий, профессиональные революционеры, относившиеся к радикально-левому крылу партии, отстаивали «старобольшевистскую» стратегию революции, хотя и делая очень значительные поправки на «стихийное творчество масс» (Совет как источник полномочий правительства вместо компромисса трех социалистических партий), то их оппоненты из ПК испытывали сильное влияние собственного актива, охваченного эйфорией революционного единства и доверием к только что избранному на предприятиях и в казармах Совету. Для петроградских большевиков настроение улицы оказывалось сильнее инерции теоретических построений. А 3–5 марта настроение улицы вполне отвечало тому «меньшевистскому уклону» ПК, с которым боролся Шляпников.

После этого повторного поражения, РБ ЦК на несколько дней, оставило попытки утвердить свою линию в рядах Петербургской организации большевиков. Вместо этого, оно приступило к организации партийной печати. Было решено возобновить ежедневную партийную газету «Правда». Это, безусловно, важное дело также имело отношение к развернувшейся внутрипартийной борьбе. Необходимо было обеспечить идеологический контроль над основным рупором партии. И уже затем, используя этот рупор, попытаться вновь овладеть инициативой в деле определения политической стратегии партии. Шляпников и его сторонники сделали попытку решить стоящую перед ними задачу именно в этом ключе, рекрутируя в редакцию «Правды» своих единомышленников. «Первая редакция центрального органа партии была утверждена нами в составе: В. Молотов, М. С. Ольминский, К. С. Еремеев, М. Калинин. Последний входил в редакцию как представитель Петербургского комитета».