На практических занятиях я и вовсе максимально устраняюсь. Разумеется, приходится подсказывать способ решения задач, но я стараюсь делать это более-менее незаметно, чтобы оставить студентам иллюзию их личного озарения. А там, где можно обойтись без моей помощи, без нее обойтись необходимо.

С удовлетворением отмечу, что поиск номеров в задачнике все освоили легко. Хуже пошли дела с оглавлением.

— Зачем мне оглавление? — жалобно стенал отвечающий. — Мне бы таблицу интегралов…

И продолжал добросовестно мусолить листок за листком.

Но куда его добросовестности супротив моей хитрости!

— Способ, о котором я говорю, — искушающе сообщала я, — предназначен только для ленивых. Если кому-то доставляет удовольствие сама процедура работы, особенно механической и неинтересной, ни в коем случае его не применяйте.

Студенты начинали с любопытством прислушиваться.

— Поскольку оглавление располагается исключительно в начале или в конце книги, — тоном ведущего скандальной передачи, обещающего открыть великую тайну — возраст нового любовника Аллы Пугачевой, в очередной раз повторяла я, — максимум с двух попыток вы его непременно обнаружите. А особо везучие обнаружат с одной. Получилось? Замечательно. Итак, вам необходима таблица интегралов. Просмотрите оглавление в поисках слова… нет, не производная, не график, а…

— Интеграл! — в восторге кричит кто-то.

— Точно, — радуюсь я. — Там рядом напечатан номер страницы. На ней и следует открыть учебник. Представляете, сколько сил и времени вы сэкономили? А сколько еще сэкономите вечером, истратив его на какие-нибудь более приятные для вас дела, чем домашнее задание по математике…

Даже мысли не держите, что я преувеличиваю. Скорее наоборот. Правда, продвинутые студенты, привыкшие к процедуре в первый же месяц, иногда не выдерживали, начиная нервно шипеть:

— Страница пятьдесят шесть, да пятьдесят шесть же! В оглавлении все русским языком написано, ты что, читать не умеешь?

Но я укоризненно возражала:

— Не мешайте человеку. Вы поняли, как легче действовать, — пусть теперь поймет и он. Он не хуже вас и тоже этого заслуживает.

— Да, — бунчал отвечающий, — не мешайте. Я не хуже и заслуживаю.

— Можно, я ему объясню? — тянул руку самый нетерпеливый из продвинутых и, вскочив с места, бросался к одногруппнику, не без снисходительности тараторя: — Тут в чем фишка-то? В начале или в конце есть такая прикольная штучка, сечешь? Там список параграфов, сечешь? Ищи нужный, и будет тебе счастье. Не, не во всей книге ищи, а только в списке. Циферки видишь? Это типа номер страницы. Ты теперь сам можешь найти таблицу, без всякого компа, сечешь? Клево, да?

Я не возражаю против подобной благотворительности, даже поощряю ее. Во-первых, информация от своего брата-студента воспринимается лучше, чем полученная от преподавателя, а во-вторых, формулируя алгоритм, продвинутый совершенствует крайне полезный навык — умение объяснить собственные действия.

Я вообще полагаю, что навыки важнее знаний. Знания забудутся, а навыки, надеюсь, хоть у кого-то останутся.

Вот, например, очередной невыдуманный случай. Один из первокурсников, выводя на доске формулу, неожиданно нарисовал вереницу бессмысленных символов.

— Нет-нет, — поправила я. — Перепишите, пожалуйста, начало предыдущей строчки без малейших изменений.

Юноша, поспешно стерев только что созданный шедевр, заменил его другим — не менее странным.

— Без малейших изменений, — очень внятно и со всей доступной убедительностью повторила я.

— Извините, — искренне смутился собеседник. — Понимаете, у меня плохо с памятью. Я забыл, что именно написал в предыдущей строчке… ну никак не вспомнить!

И, покраснев, он горестно уставился на доску.

Не скрою, сперва я от неожиданности поперхнулась собственной слюной. Ведь текст был у всех перед глазами!

Однако педагог со стажем долго пребывать в растерянности не станет. Даже будучи похищен инопланетянами, он наверняка уже через пару секунд придет в себя и примется устанавливать контакты. Иначе при нашей работе не выжить, уж поверьте моему опыту!

Проглотив слюну, я бодро сообщила:

— А ведь письменность для того и придумана, чтобы не приходилось вспоминать — можно было взять да прочесть. Специальное изобретение для таких, как вы, — у кого плохо с памятью. Удобно, правда?

Теперь поперхнулся слюной студент. Похоже, я его совершенно огорошила.

Не без гордости замечу — несмотря на молодость, бедняга приходил в себя куда дольше, чем я. А, оправившись, медленно и увлеченно принялся копировать букву за буквой…

Вечером я позвонила своей подруге Оле, преподающей в школе историю, — кто, как не она, не только сразу поверит, но и, надеюсь, посочувствует.

— Понимаешь, — с места в карьер начала я, — проблема даже не в том, что они не умеют считать, а в том, что они не умеют…

— Читать, — не дослушав, спокойно закончила фразу собеседница.

Лишь тут до меня дошло: то, что я принимала за курьез, давно превратилось в закономерность.

Сессия тоже принесла немало интересного. Скажу честно — огромному количеству первокурсников я так и не поставила вовремя зачета. Особенно мы, коварные преподы, зверствуем в отношении тех, кто за всю зачетную неделю так ни разу и не удосужился появиться в институте. Нет чтобы нам узнать адрес, съездить к ребенку домой и хорошенько поумолять: ну протяни зачетку, родной, ну, пожалуйста… Правда, иногородние могли уже вернуться к себе на родину, однако истинный преподаватель не пожалеет денег на авиабилет и отправится в самый отдаленный уголок страны ради блага ученика, не правда ли? Короче, прекрасно понимаю начальство, устроившее мне хорошую взбучку.

При подобных условиях я искренне жаждала, чтобы на экзамене не сдавших было как можно меньше. Все-таки это лучшие представители своего племени, они уже процежены через фильтр зачета.

Студенты, как вы догадываетесь, мечтали ровно о том же. Казалось бы, все прекрасно: будем сливаться в экстазе прямо за преподавательским столом, успевай проставлять положительные оценки в ведомость. Но увы — хотя мы вроде бы двигались навстречу друг другу, встретиться удавалось отнюдь не всегда, очень уж велика разница в мировоззрении поколений.

Вот, например, Вадим. Вполне нормальный мальчик, учился весь семестр не блестяще, однако ровно. Накануне экзамена приходил ко мне, задавал осмысленные вопросы. Короче, я не ожидала от него подвоха.

Каково же было мое удивление, когда, вытягивая билет, Вадим жалобно пролепетал:

— Скажите, пожалуйста, Александра Игоревна, а я правильно оделся? — и уставился на меня затравленными глазами кролика, рискнувшего по жестокой необходимости обратиться с вопросом к удаву.