– Откуда?

– Вот и я думаю, что неоткуда… А на задний двор камера выходит?

– На задний двор?.. Да, конечно…

– И пристань видна?

– Нет, пристань не видна, там забор перед ней.

– Но Александр Витальевич туда же не ходил?

– Когда?

– Ну, перед тем как погибнуть… Теоретически его могли убить на пристани. Подойти сзади, ударить… Чем его могли ударить?

– Чем его могли ударить? – вскинулась Надежда Максимовна. – Все-таки вы думаете, что это я?

– Нет, я так не думаю, но все может быть… Хотя вряд ли.

– Почему?

– Ну, река у нас широкая… – вслух подумал Старостин. – Но не везде. У моста сужение… И еще излучина у поворота на Замятск…

Действительно, если бы труп сплавлялся вниз по реке сам по себе, он бы прибился к мосту или застрял на отмели в районе излучины.

– У вас есть лодка?

– Лодка?.. Да, есть…

– Вы рыбачите?

– Нет, это не мое. А Саша рыбачил… Мы когда этот дом достраивали, он еще со мной жил. Даже лодку купил. Дом еще не достроили, а он уже купил. Пристань поставил, гараж… А что?

Старостин промолчал. Лодку нужно будет осмотреть. Что, если Надежда Максимовна вывезла труп на лодке?..

Нравилась Федору эта женщина, не хотел он, чтобы она оказалась убийцей, но, увы, доверия к ней уже не было.

– Я не знаю, я думала, что запись идет, – приложив ладони к щекам, качала головой Голикова. – А она, оказывается, вхолостую работает…

Театр одного актера в действии – спектакль продолжается.

Видеосистема работала, изображение с камер выводилось на монитор, но изображение на цифровой носитель не записывалось, и Надежда Максимовна очень этим была удивлена. Но фальшь в ее поведении невозможно было не заметить. Старостин с упреком смотрел на нее. И в глазах у Снегова подозрение.

– Вы не возражаете, если я заберу видеоблок на экспертизу? – вежливо спросил он.

– Ну, если нужно…

– И еще мы хотели бы осмотреть гараж и лодку. Автомобильный гараж, – уточнил Снегов.

– Да, конечно, – с готовностью откликнулась Голикова.

В гараже стояло только две машины «Порше», и обе принадлежали ей.

– На чем приезжал ваш муж? – осматривая гараж, спросил Снегов.

– «Мерседес» у него был, «М-класс». Все-таки дорога здесь не самая лучшая, лучше всего внедорожник…

– Чем занимался ваш муж?

– Бизнес у него.

– Какой? – настаивал следователь.

– Строительные заводы. Ну, и само строительство… Там целая индустрия.

– Много заработал?

– Очень.

– Охрана у него есть?

– Да, была… Только ко мне он без охраны приезжал…

– Почему?

– А зачем? Что ему здесь угрожало? Охрана его до Кольцевой проводила, дальше он сам.

– И встречала его на Кольцевой? – спросил Старостин.

– Встречала?!. – в замешательстве посмотрела на него Надежда Максимовна. – Как она могла его встретить, если он мертвый?..

– Значит, не дождалась его охрана. И никто вам не звонил?

– Насчет Саши?.. – еще больше смутилась она. – Ну, звонили, спрашивали… Я сказала, что уехал он…

– Вчера утром уехал?

– Ну да.

– Но до Москвы так и не доехал. Больше суток прошло, а он не доехал. Начальник охраны должен был забеспокоиться. И его беспокойство должно было передаться вам, Надежда Максимовна. Но вы сказали мне, что ничего не понимаете и что вы не звонили в Москву, – обличительно посмотрел на нее Федор.

– Я не звонила. Мне звонили. Это не совсем одно и то же, – в растерянности проговорила Голикова.

– Кто вам звонил?

– Начальник охраны, это вы правильно сказали.

– Это я сейчас вам так сказал. А в самом начале нашего разговора я спросил вас про вашего мужа. Вы ответили, что ваш муж не звонил вам из Москвы, но вас это не удивляет. А не удивляет, потому что вы с ним расстались не очень хорошо. Но дело даже не в этом. Дело в том, что вы делали вид, что ни о чем не догадываетесь. С вашим мужем случилась беда, но вы вели себя так, как будто ничего не произошло.

– Но я откуда знала, что с ним что-то случилось? – заламывая руки, спросила Надежда Максимовна.

– Ведь вам звонил начальник охраны вашего мужа, и вас должно было это обеспокоить.

– Откуда я знаю, куда он пропал? Может, к бабе какой-то заехал. Воскресенье ведь было! Он же кобель еще тот!

Судя по выражению ее глаз, ей самой понравилась эта версия. Действительно, кобелиной сущностью господина Голикова можно было объяснить многое, только никто не воспринял это объяснение всерьез – ни Старостин, ни Снегов.

– Ну, почему вы на меня так смотрите? Не убивала я своего мужа! – трагически всплеснула руками Голикова.

И так хорошо ей удался этот акт, что Федору вдруг захотелось ей поверить.

– Давайте осмотрим лодку, – требовательно сказал Снегов.

– Ваше право, – пожала плечами Надежда Максимовна.

Волновалась она, но в ее переживаниях угадывалось некое подобие торжества. Она знала, что следов преступления в лодке нет, поэтому смело повела следователя к пристани.

Лодка у нее простая – алюминиевая маломерка с маломощным навесным мотором. Следов крови действительно здесь не было. Но вместе с тем Снегов даже пыли на лодке не обнаружил, такое ощущение, что ее совсем недавно тщательно вымыли, причем с порошком. Зато в маленьком лодочном гараже пыль и паутина.

– Часто вы пользуетесь лодкой? – спросил Снегов у Голиковой.

– Да нет, не часто.

– Когда пользовались ею в последний раз?

– Ну, прошлым летом… По реке покататься вдруг захотелось.

– А почему тогда лодка у вас такая чистая, как будто ее вчера мыли?

– Мыли? – затравленно взглянула она на следователя.

– Да, лодку начисто вымыли.

– Вчера?

– Не знаю.

– Может, позавчера. Саша на рыбалку в воскресенье собирался. Но мы с ним поссорились, и он уехал. Тут уж не до рыбалки…

– А лодку мыть зачем? Ну, протер тряпочкой, и ладно… И почему он сам лодку мыл?

– Ну, это вы у него… Вы не можете это у него спросить, – вдруг всхлипнула Надежда Максимовна. – Вы не можете!.. Его больше нет!.. Но почему?

Она закрыла лицо руками, опустила голову и разрыдалась. Старостин видел, как опускаются и поднимаются ее плечи, но ведь он понимал, что эти страдания ненастоящие. Или как минимум преувеличенные.