Когда в последний раз кто-нибудь видел, как я катаюсь на велосипеде? – поинтересовалась Десмоана. – Давненько, верно? Факт в том, что он не ездил почти год.

– Это самая невероятная вещь, о которой я когда-либо слышал! – вскрикнул Пабло.

Салли колебалась. Она нервно посмотрела на Энциклопедию.

Энциклопедия тоже колебался. Он пытался вспомнить, когда в последний раз видел Десмоану на велосипеде.

Ситуация складывалась скверно.

Но тут его осенила счастливая мысль.

– Почему ты пытаешься спрятать велосипед? – спросил он.

– Я не прячу, – ответила Десмоана. – Я убрала его в сторону. Я сейчас катаюсь на роликовых коньках. Это веселее.

– Это не причина, – возразил Энциклопедия. – Давай, признавайся. Ты попросту не умеешь ездить на двухколёсном велосипеде.

– Кто это сказал? – огрызнулась Десмоана.

И мгновенно выкатила фиолетовый велосипед на улицу.

– Разуй глаза, – рявкнула она, и тут же покатилась вперёд.

Она сделала круг без рук.

Она села на руль и стала крутить педали, сидя задом наперёд.

Она подняла переднее колесо с земли и изобразила восьмёрку.

– Ну! – усмехнулась она. – Я показала тебе, как умею ездить на двухколёсном велосипеде?

– Безусловно, показала, – согласился Энциклопедия. – А заодно показала мне, что ты виновата!

КАКИМ ОБРАЗОМ?

Карусельная лошадка

На следующее утро после того, как Пабло Писарро выиграл конкурс «Новый Нос – Немедленно!», он вприпрыжку вбежал в детективное агентство «Браун».

– Меня ждут великие свершения, – объявил он. – Колдуэлл Джонс попросил меня стать его помощником на лето!

Колдуэлл Джонс был скульптором. В прошлом году он приехал из Англии и поселился в Айдавилле.

– Вот это да! Какая отличная летняя работа, – улыбнулся Энциклопедия.

– И сможешь заработать во время учёбы, – добавила Салли. – Надеюсь.

Пабло нахмурился.

– Я забыл спросить о жалованье.

– Лучше бы тебе спросить, – твёрдо заявила Салли.

Пабло положил на канистру рядом с Энциклопедией двадцать пять центов.

– Я должен быть у мистера Джонса через полчаса. Пойдём со мной. Мне может понадобиться кто-то хорошо соображающий в бизнесе.

– Мы поможем тебе в любом случае, – пообещал Энциклопедия.

– Я никогда не видела студию настоящего художника, – мечтательно протянула Салли.

Мистер Джонс жил в старой части Айдавилла. Дети нашли его сидящим на крыльце.

– Я привёл с собой друзей, – сказал Пабло, представляя детективов. – Могут ли они увидеть вашу студию?

– Конечно, – прогремел мистер Джонс откуда-то из густой рыжей бороды. – Заходите.

Студия оказалась огромной комнатой, заполненной резьбой по дереву, инструментами, табуретами и столами. Пахло, как в сигарной коробке. Щепки и пятна лака покрывали пол.

– Место нуждается в хорошей уборке, – заметил мистер Джонс, глядя на Пабло.

– Оставьте это мне, – ответил Пабло, хотя и не очень уверенно.

– Ну, ты отлично справишься, – одобрительно хмыкнул мистер Джонс. – А теперь позвольте мне показать вам нечто редкое и красивое.

Он подошёл к предмету размером с табурет, спрятанному под простынёй.

– Внимание! – провозгласил мистер Джонс, стаскивая покрывало.

Энциклопедия увидел белого деревянного коня. Седло и попона были окрашены в яркие цвета. В золотой гриве сверкали красные розы.

– Я называю его Императором, – объявил мистер Джонс. – Отверстие за шеей предназначено для шеста. Император был создан для карусели. Как бы я хотел лично вырезать его! Вы можете догадаться, кто это сделал?

Салли и Пабло покачали головами. Энциклопедия рылся в памяти.

– Я подскажу вам, – улыбнулся мистер Джонс.

Он провёл пальцем рядом с маленькой картиной над приподнятой левой передней ногой.

– Президент Тедди Рузвельт[6].

– Был резчик, который всегда рисовал лицо президента Рузвельта на своих лошадях, – задумчиво произнёс Энциклопедия.

Мистер Джонс удивлённо поднял брови.

– Очень хорошо, молодой человек, – кивнул он. – Вот, взгляни.

Он указал на имя, вырезанное чуть ниже портрета президента Рузвельта: «Р. А. Бентли».

– Бентли был самым выдающимся резчиком каруселей в Америке, – сказал мистер Джонс. – Его лошади были настолько живыми, что казалось, будто они сейчас соскочат с карусельной платформы.

– Почему он всегда помещал изображение президента Рузвельта на своих лошадях? – поинтересовалась Салли.

– Лошадок часто украшали то картинками, то изящной резьбой, – ответил мистер Джонс. – Вероятно, Бентли нравился президент Рузвельт, потому что они родились в один день, двадцать седьмого октября 1858 года.

Пабло подошёл к правой стороне лошади.

– На этой стороне нет ни рисунка, ни надписи, ни такой же резьбы, – озадаченно протянул он. – Почему?

– Внутренняя сторона деревянных фигур карусели всегда была простой, – объяснил мистер Джонс. – Картины и резьба украшали сторону, обращённую к зрителям.

– Помнится, что Бентли сделал очень мало лошадей, – отметил Энциклопедия.

– Верно, – согласился мистер Джонс. – Его резцу принадлежат всего шесть лошадей, и все разные. Мы ничего не знаем о нём – только то, что он работал в компании Уильяма Мангелса. Не существует ни одной фотографии его скульптур.

Он бросил взгляд на Императора.

– Эпоха деревянной лошади миновала, – печально вздохнул он. – Больше не создают таких шедевров, как Император. Сегодня карусельных животных отливают из стекловолокна в любом количестве. Экономят деньги.

– Что случилось с другими лошадьми Бентли? – спросил Пабло.

– Они разбились, когда ураган обрушился на Флориду, – ответил мистер Джонс. – Выжил один Император.

Он сделал паузу, чтобы погладить спину Императора.

– В ноябре прошлого года я гулял по Майами, – продолжил он, – и вдруг увидел деревянную лошадь на переднем крыльце. Довольно потрёпанную. Но что-то в его абрисе заставило меня остановиться и присмотреться. Изображение Рузвельта и имя Бентли были едва видны, но они есть!

– Как здорово! – воскликнула Салли.

– Я не мог поверить в свою удачу, – улыбнулся мистер Джонс. – Хозяйка больше не нуждалась в старой лошади. Раньше с ней играли её дети, но все они выросли. Она с удовольствием продала его мне.

– Сколько времени вам понадобилось, чтобы он выглядел как новый? – спросил Пабло.

– Месяцы, – признался мистер Джонс. – Это был труд любви.

– Император сейчас должен стоить много денег, – предположила Салли.

Мистер Джонс свистнул сквозь рыжую бороду.

– Единственная