— А где же мне еще быть?

* * *

Все оказалось не так плохо, как думала Лекси. Она более чем владела собой, поэтому, невзирая на обещание держаться поблизости, Джереми вскоре оказался на заднем крыльце — он переминался с ноги на ногу, скрестив руки на груди, чтобы согреться, и наблюдал за тем, как отец колдует над барбекю. Отец обожал барбекю, и погода была не в силах ему помешать. В детстве Джереми видел, как отец счищает снег с решетки, после чего ныряет в метель, чтобы через полчаса вернуться в дом с обледеневшими бровями и горой жареного мяса.

Хотя Джереми предпочел бы остаться в доме, мать посоветовала ему составить компанию отцу — таким образом она намекала, чтобы он присмотрел за стариком. У того случился сердечный приступ пару лет назад; хотя отец поклялся, что больше не станет простужаться, мать беспокоилась. Она бы сама за ним приглядела, но маленький дом, в который набилось тридцать пять человек, превратился в сущий бедлам. На плите стояли четыре кастрюли, братья Джереми заняли все места в гостиной, а племянников и племянниц приходилось то и дело выгонять из комнаты. Заглянув в стекло, Джереми убедился, что его невеста неплохо держится.

Невеста. В этом слове было нечто странное. Не то чтобы было странно обзавестись невестой — скорее, оно необычно звучало, когда его произносили многочисленные родственницы Джереми (на тот момент это случилось уж никак не меньше сотни раз). Когда они вошли, Лекси еще не успела снять куртку, — к ней бросились София и Энн, и слово «невеста» присутствовало буквально в каждой их реплике.

— Теперь мы наконец познакомимся с твоей невестой!

— Джереми, куда ты сегодня возил свою невесту?

— Джереми, предложи своей невесте что-нибудь выпить!

Братья Джереми, напротив, старательно избегали этого слова.

— Ага, вот и Лекси!

— Лекси не устала от поездки?

— Ну-ка расскажи, как вы с Лекси познакомились!

Видимо, это чисто по-женски, решил Джереми: он, как и его братья, до сих пор избегал слова «невеста». Возможно, об этом стоит написать статью; впрочем, редактор наверняка ее не пропустит под тем предлогом, что тема недостаточно серьезна для «Сайентифик американ». И это говорит человек, который обожает материалы про НЛО и снежного человека! Пусть даже он позволил присылать статьи для журнала из Бун-Крика, Джереми не будет по нему скучать.

Он потер руки; отец тем временем перевернул мясо. Нос и уши у него покраснели от холода.

— Эй, дай-ка тарелку. Твоя мать оставила ее на перилах. Скоро все будет готово.

Джереми взял тарелку и вернулся к отцу.

— Сегодня чертовски холодно, тебе не кажется?

— Ничего подобного. И потом, от углей тепло.

Отец, последний обломок эпохи, по-прежнему пользовался древесным углем. Некогда Джереми подарил ему на Рождество газовый гриль, который пылился в гараже, пока его наконец не забрал брат Том.

Отец принялся выкладывать мясо на тарелку.

— Я, конечно, почти не общался с ней, но, по-моему, Лекси очень милая.

— Так и есть, папа.

— Ты вполне этого достоин. Мария мне никогда особо не нравилась. Буквально с самого начала я чувствовал в ней что-то не то.

— Нужно было меня предупредить.

— Ха!.. Ты бы не стал слушать. Ты ведь всегда все знаешь сам.

— А маме понравилась Лекси? Вчера, за ленчем?

— Да. Хотя вряд ли она будет выражать шумный восторг.

— Это хороший знак?

— От твоей матери — да. Лучший из всех возможных.

Джереми улыбнулся:

— Посоветуешь мне что-нибудь?

Отец отставил тарелку и покачал головой:

— Нет. Ты уже взрослый и сам принимаешь решения. И потом, что я могу сказать? Я прожил в браке почти пятьдесят лет, но до сих пор бывают случаи, когда твоя мать злится, а я понятия не имею почему.

— Ничего себе утешение.

— Привыкнешь. — Отец кашлянул. — Впрочем, один совет я тебе, так и быть, скажу.

— Какой?

— Точнее, два. Во-первых, не принимай близко к сердцу, если Лекси начнет сердиться. Все мы иногда сердимся, поэтому не переживай.

— А во-вторых?

— Звони матери. И почаще. Она плачет каждый день с тех пор, как узнала, что ты уезжаешь. И не перенимай южный акцент, ради Бога. Мать тебе этого не скажет, но иногда она с трудом понимает Лекси.

Джереми засмеялся:

— Обещаю.

* * *

— Все прошло не так уж плохо, а? — спросил он. Несколько часов спустя они возвращались в «Плаза».

Поскольку в квартире царил хаос, Джереми решил потратиться и провести последнюю ночь в отеле.

— Великолепно. У тебя чудесная семья. Теперь понятно, почему ты не хотел уезжать.

— Я по-прежнему буду с ними видеться, ведь мне придется бывать в редакции.

Лекси кивнула. Они въехали в город, и она принялась разглядывать небоскребы, удивляясь тому, какое все большое и шумное. Хотя Лекси некогда жила в Нью-Йорке, она успела забыть здешнюю толпу, непомерную высоту зданий и шум. Отныне им предстоит жить в совершенно непохожем месте. В другом мире. Во всем Бун-Крике, вероятно, меньше людей, чем в одном нью-йоркском небоскребе.

— Ты будешь скучать по большому городу?

Джереми взглянул в окно, прежде чем ответить.

— Немного, — признался он. — Но все, о чем я когда-либо мечтал, — на Юге.

После удивительной ночи в «Плаза» они начали новую жизнь.

На следующее утро, когда лучи света начали пробиваться сквозь жалюзи, Джереми открыл глаза. Лекси спала, лежа на спине; ее темные волосы разметались по подушке. Снаружи доносились слабые звуки улицы: гудки машин и грохот грузовиков, кативших по Пятой авеню.

По мнению Джереми, он не должен был слышать вообще ничего — одному Богу известно, какую сумму пришлось выложить за этот номер со звуконепроницаемыми окнами. И все же он не жаловался. Лекси понравилось все — высокие потолки и классические деревянные панели, тяжелый халат и удобные шлепанцы, мягкая постель и невозмутимый официант, который принес им клубнику в шоколаде и яблочный сидр (они решили заменить им шампанское). Буквально все.

Легонько коснувшись ее волос, Джереми подумал, какая Лекси красивая, когда лежит рядом с ним. Он облегченно вздохнул, осознав, что она не надевает на ночь отвратительную зеленую маску, которую он воображал накануне. Что еще лучше, она не надела бигуди или безобразную пижаму, а еще не застревала на полчаса в ванной, как делают некоторые женщины. Прежде чем забраться в постель, Лекси просто умылась и провела расческой по волосам, а потом свернулась рядом с Джереми — именно так, как ему хотелось.