Вот по ветке пробежала белка, остановившись, будто услышав что-то неподвластное нашему слуху. Или же капли росы на траве, которые образуют диковинный узор. Луч солнца, пробивающийся сквозь пышную листву деревьев, приносящий новый день. А вот неподалеку появился мужчина, выгуливающий лабрадора. Пес резво бегал по поляне, в то время как его хозяин отчаянно пытался проснуться. Посмотрев на дисплей камеры, я улыбнулась. Получился удачный кадр, мужчина зевал во весь рот, когда собака забросила передние лапы ему на грудь.

Постепенно я влилась в студенческую жизнь. Родители до сих пор держали на меня обиду, на самом деле делали они это лишь из принципа. Связалась с ними только раз, в первый день, сообщить, что со мной все нормально. После этого ни я ни они не делали попыток к сближению.

О моем прошлом мне напоминали лишь редкие звонки Оуэну. Мы не общались уже больше двух недель, парень устроился барменом в один из баров нашего города. Днем, когда у него выдавались свободные минутки отдыха, я находилась на учебе. Ну а ближе к вечеру и ночью, когда я заваливалась в нашу с Бьянкой комнату и хватала лэптоп, в надежде выйти на связь с другом, он пропадал на этой чертовой работе. И да, меня это совсем не должно волновать…

Я стала снова просматривать кадры, которые успела заснять за это утро, как раздался звонок мобильного. Мне даже не требовалось смотреть на экран, чтобы понять, кто звонит. Бьянка в первый же день нашего знакомства схватила с тумбочки мой мобильник и с беззаботным выражением лица занесла свой номер в список моих контактов. И теперь каждый раз, слыша завывающего марсианина Лето в своем кармане, я знаю, что звонит подруга.

— Ты готова? — спрашивает с ходу она.

— Нет, — отвечаю ей, как есть, и начинаю отчаянно врать, — я уехала из города, так что я пас.

Бьянка молчит, слышно лишь ее дыхание в трубке. И тогда я продолжаю играть роль. Делаю жалобный голос, уповая на то, что он проймет ее до глубины души.

— Мне жаль, правда, — грустный и тяжкий вздох, — я же тебе говорила, что не буду в этом участвовать.

— Обернись назад, детка.

Медленно я поворачиваюсь назад и ни капельки не удивляюсь, увидев подругу в нескольких метрах от себя. Вот черт!

Она срывается с места и через несколько секунд подлетает ко мне розововолосой фурией.

— Ты долбаная задница, Саманта Джонсон! — Бьянка кричит, от чего окончательно проснувшийся мужчина с лабрадором смотрит на нас, как на сбежавших из психушки, — я так и знала, что ты соскочишь! Уехала из города, ага… Ты же обещала.

И что прикажете делать? Пытаться доказать, что как раз-таки Я никому ничего не обещала, а подруга как всегда услышала то, что хотела услышать.

— Боже, Бьянка, — едва ли не ною я, — не заставляй меня проходить через это.

Мои уговоры на нее не действуют, она решительно хватает меня за руку, поднимает с уютной скамейки и делает тот умоляющий взгляд, от которого я никогда не могу устоять.

— Ну же, Сэм, — шепчет она со слезами на глазах. О, она прекрасная актриса, но я каждый раз попадаюсь на один и тот же крючок, — я не смогу одна…

Через тридцать минут мы стоим с транспарантами и плакатами "Долой опыты над несчастными животными!", перед зданием мэрии. Вместе с нами размахивают табличками еще с десяток придурков, озабоченных этой проблемой. Бьянка уже в пятый раз затаскивает меня на такие акции протеста, мне кажется, ей не важно, чему посвящена очередная. Сама возможность пойти против системы распаляет подругу покруче любого энергетика. Черт его знает, почему я каждый раз соглашаюсь на очередную авантюру с ней. Умерший во мне психолог слабо подает голосок о том, что мне и самой это нравится. В глубине души. Но моя здравомыслящая часть предпочитает об этом не думать.

Через час пикирования мэрии на площади появляются копы и разгоняют наш несанкционированный митинг. В этот раз все обходится без жертв, никого из нас не арестовали, но самое главное, акцией заинтересовались телевизионщики. Бьянка делает невинное личико и говорит, что даже не догадывается, кто мог сообщить им о времени проведения митинга. А я делаю вид, что верю.

Времени заскочить в кампус уже не оставалось, и мы с Бьянкой сразу же направились на занятия. Дождь пошел внезапно, когда до корпуса университета оставалось лишь несколько кварталов.

— Я убью тебя когда-нибудь, — кричу подруге на бегу, хотя не испытываю к ней зла.

Мы промокли до нитки в своих тоненьких кофточках, и по закону подлости в довершение удачного дня какой-то придурок на своем бьюике окатил нас из лужи. Грязь была повсюду, даже во рту. Слышу отчаянный визг Бьянки и насмешливый мужской голос, прокричавший что-то про кисок.

— Сукин сын! Ты запомнила номер? — дергает меня за рукав подруга, а я не выдерживаю и начинаю улыбаться. Сначала одними губами, осторожно, но постепенно улыбка перетекает в истеричный смех.

— Ага, — успокаиваюсь я, — дадим объявление в Chicago Times, может, парень откликнется и принесет свои искренние извинения.

— Ну, а мы засунем их в задницу, — подхватывает подруга, и в таком настроении мы подходим к зданию универа.

АЛАН

Стефани проела мне всю плешь по поводу новой официантки. Серьёзно, девушка решила сделать это проблемой номер один для меня, будто у меня нет более важных дел, чем поиск персонала. Парни в открытую ржут надо мной из-за этого. А я, чёрт возьми, не вижу ничего смешного. Совершенно.

Но против Стеф не попрешь. Поэтому сейчас я сижу и напеваю песенку Skillet «Sick of it» («Устал от этого» прим. автора) и от руки пишу объявление, старательно выводя каждую буковку. Когда все было готово, я приклеил объявление на окно бара. Все, теперь никто меня не обвинит в том, что я ничего не делаю и отлыниваю от работы. Теперь все зависит от того, нужна ли людям работа или нет.

— Алан, твои руки не отвалились? — я сидел на диване у нас в гостиной на втором этаже, когда Стефани вошла в комнату и безумными глазами начала осматривать мои руки.

— Как видишь, обе конечности на месте, — вытянул руки перед собой и для наглядности сделал "джазовые пальчики".

Девушка состроила милую гримасу.

— Оу, я так рада за тебя… А то я уже начала думать, что ты к чертям забыл, как их пускать в дело.

Я ничего не понял, но с моего языка уже готов был сорваться ответ про то, как именно я могу пускать руки в ход. Но мне не дали этого сделать.

— Тогда скажи, почему объявление появилось только сегодня?! Ты, гребаная ленивая задница? — прошипела девушка.

— Стефани, что за тон? Я будущая звезда, между прочим, сбавь обороты, — ухмыльнувшись ответил ей. Она фыркнула в ответ.

— Тебе крупно повезло, Картер. Ещё пара дней, и я бы написала объявление твоей кровью!

— Ты совершенно не ценишь меня, Стеф. Это больно. Прямо здесь я чувствую тупую боль, — приложил кулак к центру груди, — ну, или просто хочу есть.