А Лулу стала плодом этого скандального союза. Ее и других детей от этого скандального брака считали зачатыми во грехе, отродьем коварной соблазнительницы. Матери запрещали своим детям есть за одним столом с Лулу, ее братом и сестрами, боясь колдовства и сглаза. В результате такого воспитания другие дети просили детей Хадейи не причинять им вреда или научить их колдовать. Лулу, ее младшие сестры и брат в ответ улыбались или делали вид, что не понимают, о чем речь: осознавать, что происходит, было слишком страшно. Порой они пытались защитить себя и мать от нападок, но все было тщетно: окружающие уже составили мнение о их семье.

Среди одноклассников были дети ливанок, сириек, алжирок и марокканок, вышедших замуж за саудовцев, но их не презирали, как Лулу, и ей было это очень обидно. В своем позоре она винила мать, так и не простив ей постыдного замужества. В такой ситуации Лулу не могла завести друзей и была уверена, что в будущем не найдет себе достойного мужа. Даже дети марокканок избегали ее, говоря, что она опозорила всех марокканцев. Лулу задыхалась в этой атмосфере презрения и мечтала уехать в другую страну, чтобы все ее несчастья наконец прекратились. Ей хотелось свободы – свободы от строгих законов Саудовской Аравии, где женщины не могли водить машину, были обязаны закрывать лицо и маялись от скуки. Она хотела, чтобы ее считали такой же, как все, из нормальной саудовской семьи, или даже, как ей порой мечталось, из королевского рода. Когда ее поднимали на смех и дразнили, она отвечала, что когда-нибудь станет принцессой. Если ее мать смогла окрутить саудовца, то она, Лулу, точно сумеет очаровать какого-нибудь принца! Лулу плохо училась и была полновата, но успокаивала себя тем, что мужчины все равно предпочитают крупных женщин.

Девочка никак не могла смириться с тем, что окружающие смотрят на нее свысока. И без того громкий скандал усугублялся всеобщим раздражением и завистью, потому что Хадейя успешно руководила салоном красоты. Люди по-прежнему осуждали отца Лулу: ведь его нынешняя супруга осмелилась укусить руку, которая не только кормила ее, но и дала ей крышу над головой, дала ремесло, позволяюшее заработать на жизнь. Но отец – к тому времени ему было уже семьдесят – завещал все свое состояние новой жене и ее детям, так что после его смерти восемь детей от первого брака не получали ничего. К этому решению подтолкнула его Хадейя: по ее словам, она боялась, что без его покровительства сироты окажутся совершенно беззащитными. Тогда отец Лулу решил, что все деньги и имущество достанутся детям его новой, любимой жены. Он даже купил здание, в котором размещался салон, и оформил его на Лулу.

Девочка часто рассказывала о своем смущении и обиде няне, марокканке берберского происхождения. Няня, полная высокая женщина, до безумия любила свою маленькую избалованную подопечную, которую растила с трехлетнего возраста. Няня знала о Лулу всё: и о ее добросердечии, и о дурных сторонах характера. Когда няне было сорок пять, ей сделали предложение, и она согласилась выйти замуж, пока еще не поздно. Лулу так и не простила свою любящую наперсницу за то, что та ее бросила: она восприняла нянино решение как предательство и больше не желала ее видеть. В каком-то смысле для Лулу няня была ближе и роднее, чем мать, а решив выйти замуж, та словно бы отказалась от собственного ребенка.

При росте около метра шестидесяти Лулу весила семьдесят четыре килограмма, что вполне естественно, если три раза в день питаться фаст-фудом. Ходила она с трудом, а в магазине не могла найти себе подходящую одежду: приходилось покупать брюки большого размера, чтобы они сошлись на животе, а потом укорачивать их по росту. Любимой одеждой подрастающей девушки были эластичные леггинсы и футболки – они подходили под любой размер. Лулу страстно мечтала выйти замуж за какого-нибудь принца, но никто не претендовал на ее руку. Она была слишком маленькой и пухлой, да к тому же плохо училась и не могла увлечь мужчину разговором, чтобы тот заинтересовался ею или хотя бы просто позвонил поболтать.

Лулу очень хотелось получить блестящее образование и через полезные знакомства проникнуть в высшее общество, чтобы найти себе мужа в тех кругах, доступ в которые сейчас для нее был закрыт. Желая попасть в элиту, она была готова пойти на все: платить, обманывать, интриговать, работать, учиться (хотя она и знала, что у нее нет способностей к учебе).

Работать в салоне было нелегко. Лулу быстро надоело обслуживать других, ей хотелось, чтобы у нее была собственная прислуга. Каждое утро становилось началом очередной войны между мечтой и реальностью. Лулу считала унизительным для себя заниматься черной работой: ведь она ходила в элитное учебное заведение, хотя до сих пор не научилась поддерживать разговор о деньгах и оставлять на тарелке недоеденный круассан. У ее отца были миллионы, но карманных денег ей хватало только на дешевый обед; питалась она исключительно фаст-фудом и всегда доедала все до конца. Лулу училась вместе с девушками из высшего общества – предметом ее восхищения, – говорила с тем же арабским акцентом и перенимала их хорошие и плохие привычки. И все же, как она ни старалась, повсюду ее окружало презрение и одиночество. Лулу боролась с собой и не теряла надежды. В конце концов, даже у ее матери, нищей иммигрантки, получилось, а она, как ее дочь, сейчас была в гораздо лучшем положении.

Девушка плохо знала английский и сдавала экзамены только благодаря дорогим подаркам и взяткам. Она тщетно пыталась перейти с ручки и бумаги на ноутбук и высокие технологии, которыми так хорошо владели ее одноклассницы. Она не опускала руки, но в компании всегда сидела молча. Лулу не прогоняли, поскольку она никому не мешала. Ей просто хотелось быть такой же, как остальные девушки. Но раз за разом, когда она оказывалась среди одноклассниц, в ее душе поднималась буря негодования; половину класса составляли принцессы, а вторая половина состояла из детей богатейших семей Эр-Рияда.

Большинство учительниц Лулу, будучи также представительницами не бедного класса, посещали салон и она пользовалась этим козырем. Лулу отказывалась брать деньги за свои услуги, и они, смутившись, старались помочь ей в учебе. Хадейя тоже делала все возможное, чтобы вписаться в общество, к которому она теперь принадлежала. Она каждую пятницу посылала на факультет кускус, старалась всем угодить – и ей это удавалось. В конце концов о прежней хозяйке салона забыли; невысокие цены для заведений такого класса и удобное расположение на одной из главных торговых улиц Эр-Рияда привлекали множество клиенток. Спустя много лет Хадейя в итоге стала своей в обществе, которое прежде презирало и избегало ее. Преподавательницы, врачи, студентки университетов и колледжей, свахи и домохозяйки сидели в ее салоне, пили марокканский чай и болтали с сотрудницами-марокканками, лакомились сладостями, делились кулинарными рецептами и советами, как ухаживать за кожей, волосами и ногтями, сплетничали о красавице Сальме, королеве Марокко.

Отец Лулу не хотел посылать дочь учиться в Европу или Америку. Она еще никогда не бывала за границей – это и стоило слишком дорого, а ни в какую зарубежную учебную программу ее так и не приняли. Лулу же наотрез отказывалась доучиваться в Саудовской Аравии, так что скуповатый отец собирался отправить ее получать высшее образование в Кувейт. Это было дешевле, чем учиться в Лондоне или Калифорнии, к тому же Лулу была обожаемым первым ребенком от любимой Хадейи и отцу хотелось, чтобы она жила поближе. Лететь полдня или целый день в далекую холодную страну – это было для него слишком. Лулу несказанно расстроилась. Все ее подруги уезжали получать высшее образование за границу, а ее не взяли ни в один зарубежный университет из-за плохой успеваемости и слабого владения английским.