— Энн! — Он внезапно остановился, поставил на землю чемодан и взял ее руки в свои. Лицо его было совсем близко, а в голосе звучало столько доброжелательности, что это разом перечеркивало все его прежние оскорбительные реплики. — Комната — ваша и будет оставаться вашей все время, пока вы гостите в Слоу, договорились?

— Я хотела сказать…

— Знаю, что вы хотели сказать, а теперь послушайте меня: перестаньте нести вздор! — В его ладонях хрупкие миниатюрные пальчики девушки казались соломинками — сожми чуть сильнее и они сломаются. — У нас есть свободная комната, глупо выбрасывать деньги на ветер.

— Но я хотела сказать, что в мои планы входило заплатить за комнату. — Произнеся это, Энн посмотрела ему прямо в глаза. — Возможно, я не смогу…

— Так заплатите — только не деньгами. — Он остановился против солнца, и его загорелое лицо, иссиня-черные волосы и ослепительной белизны сорочка казались цветными аппликациями на фоне пестрой растительности. Сердце Энн ёкнуло, и она поспешно выдернула руки из его ладоней. — У нас постоянно звонит телефон. Вы бы нам очень помогли, если бы время от времени снимали трубку и записывали сообщения — часто это бывают экстренные вызовы. Есть еще кое-какие мелочи по дому. Разумеется, никто вас заставлять не будет. — Ник обошел свой джип и, открыв дверцу, помог Энн забраться внутрь.

— Но это нечестно, — возразила Энн, когда он сел за руль. — Вы в этом договоре проигрываете.

— А вы полагаете, что единственной причиной каких-то действий должен быть практический выигрыш? — мягко спросил Ник, вполоборота гладя на свою спутницу. Глаза его сверкали, одна рука лежала на спинке ее сиденья, почти касаясь шеи Энн.

— Нет, конечно нет, — возразила она. — Вы меня не так поняли.

— И что же я должен был понять, Энн? — В голосе его еще звучал металл, но уже еле слышно, — так тонкая ниточка фольги, пропущенная сквозь шелк, повторяет все изгибы ткани.

— То, что… Ладно, не имеет значения, — ушла Энн от ответа.

— Вы сообщили родным о случившемся с вами? Полагаю, у вас есть семья.

Это был удар под дых, и у Энн перехватило дыхание. Ник слишком проницателен, подумала она с горечью. Сразу понял, что с ней что-то не так, и копал в правильном направлении.

— Нет. — Она уже подумывала соврать, но вдруг решила, что настало время сказать правду. Этим Энн надеялась пресечь дальнейшие расспросы на больную тему. — Моей семье безразлично, где я и что со мной.

— Вы не живете вместе? — решил уточнить он, не отрывая взгляда от бледного лица своей спутницы.

— Нет.

Перед глазами Энн возникло искаженное злобой лицо женщины, которую она когда-то называла матерью, а в ушах зазвенел ее истошный крик. Оказывается, Энн всю жизнь прожила бок о бок с ненавистью и даже не догадывалась. Как можно быть настолько слепой? — в сотый раз спрашивала себя Энн. А мужчина, которого она считала отцом, и пальцем не пошевелил, чтобы урезонить жену. Что касается брата и сестры, то те просто наслаждались безобразной сценой. А Энн-то считала их всех своей семьей!

— Нет, у меня своя квартира, — тихо добавила она, превозмогая боль, которую доставили ей воспоминания. — Я снимаю ее вместе с подругой.

На самом деле ничего подобного не было и в помине, но ей не хотелось признаваться, что на сегодняшний день она фактически бездомная. И вообще хватит с нее признаний!

— И вы не хотите связаться с подругой и сообщить, что с вами все в порядке? — мягко, но настойчиво гнул свое Ник.

— Нет.

Никому до меня нет дела, неужели не видно? — мысленно вскричала Энн. И мне отныне на всех плевать! Если ни с кем не сближаться, никто и не обидит. Как все просто…

— Энн? — Она наконец сообразила, что Ник уже несколько раз произнес вслух ее имя. — Что с вами?

— Ничего, — солгала она. — Так мы едем? — С этими словами она уставилась в ветровое стекло.

Езжай же, взмолилась она про себя, заводи свою чертову машину, пока я не сорвалась и не ляпнула какую-нибудь глупость. Или просто не разрыдалась.

Он ничего не ответил и включил зажигание. Лицо Ника оставалось холодно-равнодушным, а уголки губ были скорбно опущены…

Они пересекли старинный городок, не проронив ни слова. Но стоило им выехать за городскую черту, как теплый июньский воздух и восхитительные пейзажи окрестных холмов и лесов сделали свое дело: Энн почувствовала, как напряжение, сковывавшее ее с самого утра, спадает.

— Я… я очень благодарна вам за помощь, Ник, — произнесла она. — Я догадываюсь, как вы заняты.

Он пожал плечами, и Энн снова ощутила, как этот небрежный, но такой мужской жест вызвал в ней волну возбуждения. Горло мгновенно перехватило, пульс участился. Ни в коем случае не следовало соглашаться на его предложение! Оставаться в его доме — просто безумие! Почему от него исходила угроза, и какова ее причина, Энн старалась не докапываться, но то, что опасность существовала, чувствовала всем сердцем.

Правда, судьба еще никогда не сводила ее с кем-либо, даже отдаленно напоминавшим Ника Хартли. И дело было не в его точеном загорелом лице или поджаром, атлетически сложенном теле — и даже не в той уверенности в себе и самоконтроле, которые для него, казалось, были столь же естественны, как дыхание. Нет, Энн влекло другое — какой-то природный магнетизм, неотразимая сексуальность, перепугавшие ее до полусмерти, хотя она отказывалась это признавать. Он мог взять любую женщину, стоило ему только захотеть. Дыхание Энн прервалось, а легкие опалил зной, как только она представила себе прикосновение мужских чувственных губ к ее губам. А грезы наяву о том, как он овладеет ею… эти грезы были прекрасны!

Господи, да что это с ней?! Что она вообще знает о занятиях любовью? Если судить по нескольким прочитанным книжкам да рассказам подруг, все это могло оказаться не столь сладостным, как рисовало воображение… Ну что за глупости лезут в голову!

— До Слоу уже недалеко. — Услышав звук его голоса, Энн вздрогнула. — Мы сейчас проедем мимо водопадов, места там замечательные, — произнес Ник расслабленным тоном, словно не замечая того, что Энн дрожит, как перепуганный котенок. Да, такие мужчины не возбуждаются от присутствия рядом несмышленых школьниц — вообще их в упор не видят, мрачно подумала она.

Но уже в следующую минуту Энн разом забыла о своих переживаниях, вся отдавшись потрясающей картине. Джип въехал на пологий холм, с которого открывался чудесный вид на окрестные луга, а шедшие оттуда волны сладковатого аромата нагретой травы и цветов туманил сознание. Вниз по склону струились потоки кристально чистой воды, омывая огромные валуны, на миниатюрных водопадах играла радуга. Это было, наверное, самое замечательное место на свете, которое Энн когда-либо видела воочию.

— Почти всю ночь я провел вон на той ферме в долине. — Ник указал на игрушечный домик, окруженный пасущимися овцами, которые на расстоянии выглядели кусочками белой ваты, разбросанными по зеленому ковру. — Тяжелые роды, — пояснил он, — но, к счастью, все обошлось, и мать забыла про все свои мучения, как только ягненок появился на свет. Сколько раз я наблюдал эту картину и все не устаю поражаться силе материнской любви!