За пять лет до него другой студент, Михаил Горбачев, основываясь на том же расчете, преуспел больше. Надо сказать, что поступление Горбачена было облегчено политической поддержкой, какой не мог располагать Чикатило, сын постояльца ГУЛАГа[5].

Ему пришлось довольствоваться другим учебным заведением, поближе к дому — техникумом связи в Ахтырке, маленьком городке Сумской области.

Для того чтобы преуспеть в учебе, недостаточно было добиться хороших результатов по основным предметам. Надо отличиться в изучении марксизма и участвовать в общественной работе комсомольской организации, выступать на собраниях, сотрудничать в редколлегии стенной газеты, организовывать политинформации, заниматься агитацией во время выборов.

Чикатило, похоже, достаточно активно занимался этими делами. Во всяком случае, когда он закончил техникум и получил диплом, комсомол направил его заниматься политической работой на Урале. Отслужив в армии, он обосновался в Ростове-на-Дону, где изучал русский язык и литературу на факультете словесности. Все развивалось довольно удачно, ему даже предложили вступить в Коммунистическую партию в 1959 году, хотя он был еще молод — всего двадцать три года. Обычно молодые люди до двадцати восьми лет оставались членами комсомольской организации.

Казалось, после трудных лет детства и юности судьба, наконец, ему улыбнулась. С дипломом филолога и партийным билетом в кармане он мог уверенно смотреть в будущее. И прежде всего подумать о женитьбе.

Андрей Чикатило сделал предложение подруге сестры Фене, скромной, немного печальной девушке, которая ответила согласием.

— Уже в первую брачную ночь я заметила его половую слабость, — говорила она в своих показаниях на следствии. — Тогда приняла это за робость. Однако так продолжалось во время всей нашей совместной жизни… В течение шести или семи последних лет мы практически не были близки.

Я благодарен жене за то, что она терпела мое бессилие, скажет, со своей стороны, Чикатило У нас практически не было полноценных половых сношений, только подобие. И она страдала от этого…

Неполноценность мужа все же не помешала этой чете родить двух детей — мальчика и девочку.

— Вначале, — продолжает рассказывать Феня, — он хотел много детей, поскольку сам был из большой семьи. Но я делала аборты. Когда он об этом узнал, то горько упрекал меня. Он говорил, что не способен понять, как я могу убить живое существо.

Может быть, Чикатило в те времена был вполне искренним. Может, тогда еще не узнал, что страдания и смерть другого человека могут стать дни пего источником сексуального наслаждения. Но даже и после того, как совершил первые убийства, он продолжал изображать доброго отца семейства.

— Какие, на ваш взгляд, черты вашего характера являются основными? — спросили у него незадолго до вынесения приговора.

— Свойственные мне черты характера — откровенность, искренность, безграничная доброта…

Верил ли он сам в это? Возможно. В конце концов, разве может человек каждое утро смотреться в зеркало, говоря себе при этом, что он — гнусная тварь? Для того чтобы добрый доктор Джекилл мог сосуществовать с дремлющим в нем омерзительным мистером Хайдом, не приходилось ли ему ломать комедию перед самим собой и находить оправдания дурным поступкам?

— Это неблагоприятная и агрессивная окружающая среда спровоцировала ситуацию невозможности общения, — объяснил Чикатило журналистам на встрече во время процесса.

Но в то время, когда женился, Чикатило еще не был тем «ростовским чудовищем», о котором будут через двадцать лет писать во всех газетах. Напротив, он преподает язык Пушкина и Чехова, любит порассуждать о моральном и этическом значении русской литературы, черпая достойные примеры из классических произведений, созданных до и после революции. Член партии, он верит в исключительную ценность «кодекса строителей коммунизма», в те «двенадцать заповедей» советского строя, которые заменили собой десять заповедей христианской морали. Он регулярно посещает «университеты марксизма- ленинизма», чтобы совершенствоваться в изучении исторического материализма, науки, призванной изменить облик мира и идейно вооружить строителей коммунистического рая.

Его ученики из школы-интерната № 32 города Новочеркасска, крупного промышленного центра в тридцати километрах от Ростова, десяти-двенадцатилетние дети, считали своего преподавателя чудаковатым и не слушались. На уроках всегда было шумно, но он продолжал бубнить свое.

Некоторые из них после его ареста в 1990 году вспомнят, что у него были странные привычки: иногда он устремлял пристальный взгляд на маленьких девочек и при этом проводил рукой по ширинке, словно забыл ее застегнуть.

Первый серьезный случай произошел в 1973 году. В тот день Чикатило отправился с учениками за город. Все вместе пошли купаться в одном из прудов. Ему не впервые приходилось таким образом выводить класс на прогулку. В тридцать шесть лет он считался серьезным учителем. И тем не менее именно в этот момент его жизнь пошатнулась: одна из учениц, маленькая Люба, была физически более развита, чем ее подруги. Ома уже сформировалась.

— Когда увидел ее обнаженное тело, мне захотелось к ней прикоснуться, признается он впоследствии. Я подплыл к ней и принялся ее щипать, гладить грудь, ляжки, трогать половые органы…

Люба закричала, стала вырываться, громко заплакала, но Чикатило не унимался.

— Она сопротивлялась, и это меня возбуждало… Я оставил ее только после того, как получил полное сексуальное удовлетворение.

Школьники окружили плачущую девочку. Почти все они были слишком малы, чтобы понять, что произошло, но, вернувшись в школу, обо всем рассказали.

Перед директором школы Чикатило все отрицал, объяснял, что всего лишь поиграл с девочкой, которая ничего не поняла.

Его спас недостаток мужской силы. Сомнения оставались, но дело замяли. Директор не хотел подрывать репутацию своего учебного заведения. Чикатило было разрешено продолжать занятия с учениками.

Но эта загородная прогулка пробудила его влечения. Несколько дней спустя он повторил попытку с девочкой Тоней, оставшись с ней наедине для дополнительных занятий.

На этот раз отпираться было бесполезно: он сорвал с девочки трусики и поцарапал ей ляжки. Ситуация была достаточно ясной, дабы возбудить уголовное дело. Чикатило, рухнув на стул в кабинете директора школы, уже представлял себе дальнейшее развитие событий: тюрьма, позор, его семья разрушена, жена Фенечка сломлена…

— Я должен был вызвать милицию, — сказал директор. — Но если эта история станет достоянием общественности, ваши мерзости запятнают всех нас. В интересах школы я требую, чтобы вы уволились!