class="p1">— О чем вы? — искала пути отхода, рыская глазами по салону самолета.

Бежать некуда. Я как загнанный олень приперлась к нему и теперь наивно полагаю, что меня спросят… Нет, не спросят. Захочет, получит то, что вздумает. Богатенькие все одинаковые. Они считают, что все вертится вокруг них. Этот ничем не отличается от других богатеев.

Правда других богатеньких я как-то и не знала. Во всяком случае настолько финансово независимых.

— О невероятно вкусном, полезном и питательном белке. Каждая женщина должна его есть на завтрак, обед и ужин. Это незаменимо для женского здоровья.

— Нет, не хочу, спасибо, — отвернулась в иллюминатор.

Это ж надо! Какой пошлый сноб! Он же намекает… на то самое! Ну точно! Глядя на плотные гряды облаков, чувствовала себя в клетке. А ведь даже не подумала хотя бы посмотреть, сколько времени займет полет до Гоа. Разве получится долго изображать непонимание? Не получится. Да и не в силах буду. Он же не просто провокатор, он тот, от кого у меня подкашиваются ножки.

Никон вдруг потянулся ко мне и с хитрецой посмотрел в мои глаза, когда его руки оказались в районе талии.

— Что вы делаете? — выдохнула, чувствуя, что вот-вот упаду от наплыва эмоций в обморок.

Неужели между мужчиной и женщиной так всегда? Настолько горячо и волнующе? Сердце тарабанило в груди, готовое выпрыгнуть. Я уже начала прикрывать глаза, понимая, что сейчас он меня точно поцелует. Первый поцелуй… Это, наверное, что-то невообразимое! Голова кружилась, а пульс уже достиг небес. Как раз в этой обстановке самое оно…

Замок ремня щелкнул, Никон освободил меня от удерживающих в кресле пут и снова удобно разместился на своем кресле.

Звучно щелкнув пальцами, подозвал стюардессу.

— Лидочка, принесите нам, пожалуйста, ужин.

— Да, конечно, сэр, — она кивнула и помчала на кухню.

— Сэр? — не сдержала улыбку, но сразу же прикусила себе язык.

Ему ведь палец в рот не клади, откусит по самое плечо. Сейчас точно мой «тонкий» сарказм разглядит и укажет очень импозантно на свое место.

— Когда узнаете меня получше, поймете, почему меня зовут именно сэр, — хихикнул.

Черт! Как же время тянется. Эти любовные игры сведут меня с ума. Зачем эта прелюдия? Я чувствую себя полной дурой. Флиртовать не умею, от его очень метких фраз теряю дар речи. Нет, я абсолютный профан в делах амурных. Почему бы не оказаться в койке сразу? Хотя это, должно быть, наивное предположение, что дальше-проще. Наверное, сам процесс куда страшнее и волнительнее…

И почему я не удосужилась лишиться девственности до? Почему дотянула до того момента, как окажусь с таким красавцем. Я ведь и не знаю, что делать. Правда инстинкты сами управляют телом, заставляя занимать более открытую позу…

Через мгновение стюардесса появилась в салоне, держа в руках поднос. Ловким движением руки выкатила из стены стол и поставила на нем две порции… лобстеров.

— Это белок? — вдруг спросила, покраснев как свекла.

— Да, Наденька, это белок. А вы о чем подумали? — прострелил глазами.

Почувствовав приятное томление внизу живота, пылала огнем. Насколько же он красив и… сексуален. Только сейчас до меня дошло значение этого слова. Стюардесса ушла на кухню и мигом вернулась с бутылкой красного вина.

— Ой, я не пью.

— Пьете, — спокойно резюмировал он, забрав бутылку у авиадевушки.

Наполнив мой бокал, вручил в руки.

— Пригубите. Как только попробуете этот восхитительный вкус, поймете, что теряли до этого.

Восхитительный вкус… Восхитительный наглец! Он манипулирует мной! Заставляет пить алкоголь, а ведь я его вообще не пью! Один раз пробовала шампанское на Новый год, напилась от половины бокала так, что уснула за час до боя курантов. Нет, со мной такого больше не повториться.

Но прям отказаться не прилично… Наверное. Разумно конечно сказать нет и точка. Я только пригублю, совсем чуть-чуть. Скажу, что вкусно, и поставлю почти нетронутый бокал на столик.

— Ну если только совсем немного. У меня аллергия на алкоголь, — не знаю, почему придумала нелепую отговорку на ходу.

— Аллергия? Как? Тогда пить не нужно.

— Но вы же начальник, требуете.

— Я не требую, Наденька. Все только по взаимного согласию, — забрал из моих рук вино, позвал жестом сюардессу и попросил принести что-то нейтральное.

Я выдохнула. Ага… Значит с ним можно врать. Он не понял, что я солгала. Поэтому как вариант экстренного «спасения» можно использовать то, что входит в запретный список заповедей.

Стюардесса принесла сок из папайи. С любопытством взяв стакан, почувствовала приятный аромат, ранее не ведомый.

— Спасибо, — улыбнулась ей, только сейчас заметив всю ее стать.

Красивое лицо с идеальными чертами, превосходно уложенная прическа с лаконичным народным названием «дуля», деловое платье с несколькими нашивками, на которых фигурировали самолетики. Спутать ее униформу с чем-то другим, далеким от авиации, невозможно. Положа руку на сердце, можно смело сказать, что именно такая девушка вызовет у Никона куда больше интереса чем я.

Стюардесса удалилась, оставив нас с моим боссом наедине. У нее была и вторая коллега, которая, по всей видимости, менее опытная и просто здесь работает на подхвате. Что-то вроде «второго пилота», только в отношении кабинного экипажа.

— Никогда не пробовала сок из папайи.

— Это легкая затравка перед Индией. Там этот сок самый популярный.

— Мы летим в Индию? — произнесла, но сразу же застыдилась.

Черт! Думала, что Гоа это Шри-Ланка! Двойка мне по географии…

— Надеюсь, Наденька, вы шутите.

— Конечно шучу. Просто, насколько знаю, Гоа сильно отличается от остальной Индии.

— В этом вы правы. Сходство с Шри-Ланкой все же больше, чем с Индией. Ладно. Вы лучше о себе расскажите. Как вообще надумали идти в архитектуру? Скажем там, это не совсем женская профессия.

— Была бы жива Заха Хадид, сказали бы вы ей это?

— Вы себя сравнили с ней? — хихикнул. — Я в подметки ей не гожусь, но вы… Даже говорить не буду.

— Я вам привела в пример женщину архитектора, которая добилась больших высот в этой работе.

— Она не была женщиной.

— О, а кем же? Мужчиной?

— Нет. Она была творцом с безмерным талантом. Я же говорю про обычных людей, таких как вы и я.

О, да… Он обычный. Ну-ну.

— А среди обычных нет женщин архитекторов.

Какой же он шовинист!

Но я молчала. Чего ему доказывать. Все равно бестолку. Пусть лучше пойдет подлечит свою голову. Ему не помешает!

Отвернувшись в иллюминатор, выдохнула. А я учусь… Учусь себя контролировать, а не вспыхивать пламенем от злости на его выпады.

Вытерев руки о влажную салфетку, принялась поедать лобстера. Хорошо, что он уже был правильно обработан и очищен от