— Что, маленькие мои, коты совсем достали?

Замечательное изобретение этот кулон-переводчик, он сам опознаёт и делает понятным разговор с любым говорящим существом, включая животных, сказочных персонажей и даже роботов-неандроидов, на каком бы языке они ни изъяснялись. Причем действует он в обе стороны.

— Так оно и что ж, если бы коты… — со вздохом ответил самый старший, совершенно не удивляясь моему знанию мышиного языка. — Нечисть-от поганая достала. Заставила горькая судьбинушка-то покинуть дом родной…

— Бывает, — посочувствовала я. — А вы сами откуда?

— С ресторации «Трескоед»-то, матушка…

— Тогда стоп. — Я выставила ногу перед их удивленными мордочками. — С меня кулебяка, с вас — ответы на несколько вопросов. Договорились?

— Со всем нашим уваженьицем. — Мыши не стали возражать, опустили узелки и выжидательно уставились на меня.

Из их сбивчивого рассказа выходило, что это многочисленное семейство со всем пометом давно жило в подвале ресторана «Трескоед» вместе с такими же мышиными семьями, пока там не поселилась кикимора. Бедные мыши, всхлипывая, подробно описали страшное одноногое существо женского пола, с выпученными глазами и своей типической манерой речи. Я с самым сострадательным выражением лица выслушала печальнейшую историю о том, как злобная кикимора в течение какой-то недели выжила из их обиталища восемнадцать мышиных семей.

Причем поначалу она вела себя достаточно прилично и по-добрососедски, интересуясь исключительно треской. Но постепенно, набирая силу, вынудила к эмиграции все мышиное племя, без малейшего повода и объяснений. Эти держались до последнего, однако что они могли, кроме писклявых призывов к совести…

Всплакнув чисто для проформы, поскольку не фанатка грызунов, я отдала им все оставшиеся кулебяки, которые прихватила для Алекса. А двое самых старших даже попросили у меня отхлебнуть сбитня. Впрочем, я им в этом отказала. Все-таки алкоголь в три-четыре градуса для таких крошек это перебор. Мыши было насупились, но вдруг резко бросились врассыпную. Вдоль улицы, тяжело дыша, спешил наш Профессор.

— Алиночка, как ты… ты… их отпустила?! — не поверил он, с возмущением хватаясь за сердце. — Это же такие ценные, вкусн… и полезные…

— Свидетели, — строго напомнила я.

— Конечно, я и имел в виду — свидетели. Ты что, всегда будешь напоминать мне об одном случайном и невинном проступке, за который я уже понес суровое наказание?

— Периодически буду, — подтвердила я.

— И что же тебе удалось от них узнать? — сменил тему кот.

— Сначала ты, — не менее ловко ушла от ответа я.

— Не догнал, — буркнул он.

— Ясно, герой-любовник, значит, мне повезло больше. — Я вкратце пересказала ему то, что узнала от мышей. — И если бы ты мне не помешал, — прибавила я, закончив рассказ, — я бы успела задать им еще пару наводящих вопросов. Например, чем это там питалась кикимора, что «набрала силу», позволяющую устраивать такие «трясения земли»?

— Кроме трески, там ничего нет, — пожал плечиками агент 013. — Никаких анаболиков или чего-то в этом роде, и, кстати, что-то Алекс долго молчит.

Кот нырнул мне под юбку и, не успела я его шлепнуть по загривку, выскочил с передатчиком, который я наподобие Лары Крофт крепила резинкой к бедру, отпрыгнул на безопасное расстояние и быстро набрал командора.

— Велкопоповицкий Козел, Велкопоповицкий Козел, говорит Жатецкий Гусь! Как дела в округе? Повторяю…

Я закатила глаза и попыталась отобрать у него мой переговорник, но Пусик юркнул в кусты и продолжал выкрикивать свои позывные. Наконец он замолчал, да и я уже не пыталась вытащить его за хвост из малинника. Но Алекс действительно не отвечает. Что-то случилось…

В этот момент кот вылез и сам протянул мне аппарат…

— Алекс, Алекс, отвечай, это Алина! — закричала я в трубку. — Где ты? Где ты, милый?!

— Какие-то у вас детские позывные, — презрительно вздернул брови агент 013.

Я сверкнула на него глазами:

— Да уж не ваши пивные! Его надо найти, ему нужна помощь!

И тут переходник завибрировал, и мы с котом сквозь треск услышали какой-то далекий и слабый голос Алекса:

— Все… рухнуло… — И связь оборвалась.

Пусик завизжал как резаный и бросился к ресторану. Я чуть заикой не стала, такого дикого вопля никто от него еще не слышал! Терзаясь нехорошими подозрениями, я кинулась следом. За Алекса он так не может переживать, тогда за кого или за что? И он уже далеко не в первый раз сегодня ведет себя странно. Архангельск на него как-то неправильно влияет…

Когда я свернула к «Трескоеду», передо мной открылась страшная картина.

У дымящихся ворот ресторана столпилось едва ли не полгорода, а от самого заведения осталась высокая куча бревен и досок, более всего напоминающих небрежно сложенный муравейник. Но настоящий шок меня ожидал, когда я протиснулась сквозь толпу и увидела вопящего на всю улицу кота.

— Пустите, ироды! Все что нажито непосильным трудом… все, все погибнет, если я сейчас сам ей не наваляю! Не держите мня! Я не позволю этой гнусной твари разрушить мою безбедную старость!

Он ужом вертелся в руках двух официантов, которые перехватывали его по очереди, перекидывая друг другу и не давая выскользнуть. Народ возбужденно комментировал происходящее…

— Не пускайте кота-то, он ить всю треску-от пожрет!

— Погодь, погодь, мужики! Котейко-то говоряш-шый?!

— Дык-от то диавол, а не кот! Интересные времена, знать, пришли в Архангельский город! Антихрист энтот кот, не иначе!

— А побьем-ко его, братцы, богоугодное дело-от справим! Может-то, и сами спасемся тогда, отсрочим-от конец свету?

Агент 013, слыша все это, удвоил силы и, исцарапав и искусав официантов, наконец-то сумел вырваться, шмыгнул между ногами зевак и бросился наутек.

— За ним, а то ж уйдеть, сатанинское-то отродье!

— Стойте! Или вы все разума лишиться? — раздался в толпе уверенный голос моего мужа. — Химмель готт! Как вы поверить, что кот может говорить?

— Алекс! — едва не заплакала я от счастья вновь видеть его. — Я думала, ты там… под завалами…

Но, хвала аллаху, командор, живой и почти невредимый, вышел из толпы. Весь в пыли и опилках, с синяком под глазом, но это же ерунда, правда? Я подбежала к нему.

— Лучше бы вы помогать мне разгрести завал, — обняв меня, попросил Алекс.

— А что ж Антихриста-то бить не будем-от? — разочарованно расступились люди.

— Антихрист — это человек, — жестко напомнил Алекс. — Не верите мне, спросите любого вашего пастора.

— И то верно, — переглянулись архангельцы. — Чегой-то мы?

— Меньше пить надо, тогда и коты разговаривать перестанут, — добавила я.