Если Найджелу и было что сказать, то сейчас он при всем желании не смог бы этого сделать. Впервые он отчетливо осознал, что именно испытывает человек, внезапно потерявший дар речи. Джеймс Эдвардсон с легкой усмешкой наблюдал за ним.

— Я понимаю, что это звучит несколько странно, даже весьма бестактно с моей стороны, — благодушно заявил он. — Но с другой стороны, мое предложение вовсе не лишено смысла. Вы оба молоды, здоровы, неплохо обеспечены. У вас блестящее будущее. Что вы имеете против?

Найджел лишь развел руками. Что можно иметь против брака с девушкой, с которой познакомился неделю назад и не обменялся и десятью фразами? Есть, конечно, примеры, когда жених и невеста знакомятся только на собственной свадьбе, но это не его случай. К тому же Найджелу нравилось считать себя заправским холостяком, и он обычно жестко пресекал попытки затащить себя под венец. Но подобная инициатива обычно исходила от девушек, а не от их отцов.

— Я, разумеется, на вас не давлю, но… — Джеймс Эдвардсон смущенно смотрел куда-то в сторону. Видимо, в этот момент он и сам понимал, что действовал чересчур уж прямолинейно. — Поверьте, Мелинда будет вам замечательной женой. В ней вы обретете верную и нежную спутницу жизни. С Мелиндой вы не будете знать всех тех напастей, что выпадают на долю мужей современных молодых женщин, ведь моя дочь росла в совершенно особенной атмосфере.

В этой пространной речи Найджел вновь уловил нотки отвращения к современным молодым женщинам. Но теперь он хорошо знал подоплеку подобной антипатии. Бедный мистер Эдвардсон! Видимо, разочарование, которое он испытал, связав свою жизнь с матерью Мелинды, оказалось настолько сильным, что не утратило своей остроты за истекшие двадцать лет. И все же, несмотря на жалость, Найджел почувствовал досаду. Так вот к чему все свелось! К банальному сватовству.

— Что ж, уже довольно поздно, а вам еще надо отдохнуть, — пробормотал Джеймс, поскольку Найджел так и не произнес ни слова.

Их прощание в этот вечер получилось довольно скомканным. Найджел неловко поклонился и все так же молча направился в свою комнату. Уже возле самой двери он украдкой бросил взгляд на Джеймса. Тот неподвижно сидел у камина, опустив голову на руки и чуть заметно покачиваясь. Меньше всего он напоминал сейчас хозяина великолепной усадьбы.

Оказавшись в уединении, Найджел некоторое время бесцельно бродил по комнате, то выглядывая в окно, то подходя к книжному шкафу, открывая и вновь закрывая стеклянные дверцы. Он чувствовал, как в нем нарастает ледяной гнев. Вот, значит, как! Так его, оказывается, пригласили сюда с одной-единственной целью — пристроить взрослеющую девицу, которая в отличие от «современных молодых женщин» не в состоянии сама устроить свою личную жизнь! Мастерски придумано, нечего сказать!

А он, наивный Найджел Виттерс, взрослый самостоятельный мужчина, купился, как школьник, на все эти разговоры о своей одаренности и блестящей научной будущности! Да Эдвардсону плевать на его научные таланты! Он, должно быть, перелопатил все каталоги в поисках женишка для своей субтильной доченьки! Подходящего по возрасту и материальному положению. Чего только стоят все эти расспросы о его интересах и ближайших родственниках. А он-то, Найджел, принял этот интерес к своей персоне за чистую монету.

Найджел вновь заметался по комнате и с силой пнул подвернувшийся стул, так что тот опрокинулся, ударившись о стену. Найджел с размаху сел на кровать и ударил кулаком по матрасу. Нет, решено, завтра же он уедет из этой усадьбы «Колокольчики». Какое дурацкое название! Да-да, даже завтракать не станет.

Найджел резко поднялся и принялся, как попало кидать вещи в свою дорожную сумку. Внезапно он отшвырнул сумку в угол и вновь опустился на кровать. Найджел чувствовал себя странно опустошенным. Вся затея с завтрашним отъездом показалась удивительно нелепой. За что он, собственно, злится на Джеймса Эдвардсона? За то, что тот прямо заявил, что желал бы видеть Найджела своим зятем? А что тут, собственно, оскорбительного? И потом Найджел ведь не обязан немедленно мчаться под венец, да его к этому и не принуждают. Из-за чего же психовать и ломать мебель?

Эта мысль подействовала отрезвляюще и до некоторой степени примирила с действительностью. А чем, скажите на милость, Джеймс Эдвардсон хуже других отцов дочерей на выданье? Тех, которые при встрече дружелюбно хлопают тебя по плечу и говорят об отвлеченных вещах, а сами между тем исподтишка ощупывают тебя нетерпеливым настороженным взглядом — ну когда же, когда?..

Найджел вдруг ни с того ни с сего вспомнил, как в день знакомства с Мелиндой сравнил ее с прелестным бутоном. Совсем скоро она превратится в пышную розу, которую тотчас же сорвет какой-нибудь везунчик…

При этой мысли Найджел судорожно вцепился руками в край кровати. Он уже готов был задушить этого неведомого нахала. Ведь Мелинду открыл именно он, Найджел Виттерс. Так почему же она должна достаться кому-то другому?! Мелинда красива какой-то особенной природной красотой, она прекрасно образована, умна, хорошо обеспечена. Ее отец — сам Джеймс Эдвардсон, великий мэтр археологии. Надо быть круглым дураком, чтобы отказаться от такого выгодного предложения. Найджел сдвинул брови и покачал головой. Внезапно эта мысль показалась ему недостойной, слишком уж практично и приземленно он оценивал возможность брака с Мелиндой. Только теперь Найджел начал подозревать, что влюблен в эту необыкновенную девушку. Ведь он с самого начала только и думал о том, чтобы произвести на нее впечатление. Найджел осознал, что несказанно рад тому, что узнал наконец истинное положение вещей. Мелинда вовсе не ребенок, теперь их ничто не разделяет.

Успокоенный этой мыслью Найджел начал соскальзывать в сон. И ни разу ему в голову не пришла мысль о том, что он понятия не имеет, согласна ли сама Мелинда Эдвардсон стать его женой. Как не упомянул об этом и отец Мелинды.

На другое утро все собрались к завтраку, как ни в чем не бывало. Джеймс по своему обыкновению сдержанно шутил и с видом добродушного хозяина распоряжался за столом. Теперь давешний разговор с ним казался Найджелу нелепым сном. Меньше всего Джеймс напоминал сейчас дряхлого, измученного тяжелыми воспоминаниями старика.

Мелинда была как обычно молчалива и сдержанно приветлива. Найджел то и дело бросал на нее пристальные взгляды, но она, казалось, ничего не замечала. Встречаясь с Найджелом глазами, девушка открыто и доброжелательно смотрела на него.

Она видит во мне лишь коллегу своего отца, в отчаянии думал Найджел.

— Ну, мои дорогие, — сказал Джеймс по окончании завтрака, — надеюсь, вы сумеете себя занять. А я вынужден вас покинуть. Мне еще надо написать несколько важных писем.

В этом не было ничего особенного, он и раньше нередко уединялся до полудня в своем кабинете, но Найджел неожиданно для себя воспринял его слова как сигнал к действию. Мелинда по своему обыкновению отправилась в сад. Найджел уже заметил, что девушка предпочитает его обществу долгие прогулки по окрестностям. Сам он предпочитал до обеда прокатиться в Пуэбло на «крайслере», который без лишних церемоний предоставил ему Джеймс. Или же, прихватив с собой книгу, поваляться на солнышке. Но сегодня ему захотелось присоединиться к Мелинде и вместе с ней любоваться без преувеличения великолепным пейзажем. И может быть, на фоне этого великолепия сами собой отыщутся нужные слова…