видел, кто был у ворот?

– Да, одному 10 лет и двум по 17.

– Хорошо. Смотри дальше.

На территории приюта кипела жизнь. Саша совсем иначе представлял себе приюты. Скорее, этот приют был похож на какой-то курортный центр. В нем были аттракционы, большой парк, что-то напоминающее промышленную зону, кинотеатр на улице и две уличные сцены. Это то, что он успел увидеть из окна. Здание приюта и, по всей видимости, общежития было расположено в глубине территории. Ян остановился у входа.

– Ну, пошли. Ты видел, какие люди здесь, в основном, на территории?

– Да, всем от 6 до 10 лет. И несколько тех, кому по 17, 12.

– Именно так.

Друзья поднялись по ступенькам ко входу в приют. Войдя в здание Саша почувствовал ужасный запах и увидел несколько человек, сидевших на скамейке у кабинета, который был недалеко от входа. Им было по 10 и 9 лет, хотя перед Сашей сидели достаточно пожилой мужчина и женщина, которой, по всей видимости, было не больше 30-ти лет, но видно было, что алкоголь сильно ее состарил. Ее лицо было отекшим. Из кабинета вышла девушка и посмотрела на всех, кто был в холле.

– Так, вы новенькие? – обратилась она к двум сидящим.

– Да,– наперебой ответили они.

– Хорошо. Сейчас к вам выйдет наш помощник и проводит вас в душевые и на осмотр врача.

Мужчина и женщина обрадовались и закивали.

– Так, а вы кто такие? – обратилась она к Яну.

– Мы приехали сделать пожертвование в ваш приют.

Девушка улыбнулась. ОКО показало, что ей 12 лет, хотя на вид ей было около 25.

– Прекрасно, к нам редко приезжают лично. У вас, наверное, было детство, связанное с таким же местом, или вы в нем тоже оказывались?

– Что-то около того… – Ян сказал это так честно, что Саша даже проникся к нему сочувствием.

– Очень хорошо, что вам удалось выбраться. Вы видите терминал у секретаря? Подойдите к нему и приложите карту. Мы очень благодарны вам, – она слегка наклонила голову в знак уважения.

– А мы благодарны вам за вашу работу, милейшая.

Девушка снова улыбнулась и вернулась в кабинет. Через минуту к кабинету подошел молодой парень. ОКО показало 17 лет, и на вид ему тоже было лет 18-20. Он посмотрел на мужчину и женщину и предложил им следовать за ним. Ян посмотрел на удаляющихся людей.

– Итак, пойдем, сделаем пожертвование.

– Пошли.

Подойдя к терминалу, Ян поднес карту и ввел сумму: 80 000 долларов.

– Ян, ты уверен? Это же вся моя премия.

– Я уверен.

Терминал несколько секунд обрабатывал карту Яна, а затем на экране появилось сообщение с благодарностью за сделанное пожертвование.

– Теперь давай погуляем по территории.

– Стойте! Стойте!

По коридору к ним бежала женщина лет 40 на вид. ОКО показало 15 лет. Ян повернулся.

– Вы это нам?

– Да! Я увидела, какую сумму вы нам внесли. Решила сказать огромное спасибо лично. Такие гости бывают у нас нечасто. Если не сказать, что вообще не бывают. Мы почти полностью на государственном финансировании и самообеспечении. Давайте, я покажу вам наш приют. Вы увидите, как мы стараемся. Все, что вы нам дали, мы потратим с пользой.

– С радостью воспользуемся вашим предложением. Может быть вы расскажете нам немного о тех, кто сейчас живет в вашем приюте? Мне кажется, что в 2060 году, с применением скоростного строительства домов, проблема бездомных была почти полностью решена.

– Ох. Проблема бездомных вовсе не в том, что у них нет дома. Их проблема в том, что они не умеют ценить свой дом.

Женщина вела друзей по коридору через все здание.

– То есть как? – Саша был в недоумении.

– Ну, как… а так. Все, кто к нам попадает, по большому счету, это те, кто не умеет жить. Я бы сказала точнее: они не умеют ценить жизнь.

– Я просто поражен вашим умом и знаниями. Совсем недавно я собирался сказать своему другу то же самое.

– За столько лет, сколько я работаю тут директором, я уже всего повидала. Но могу сказать точно, что проблема не в том, что им негде жить. Я бы сказала, что им не с кем жить. Все их истории полны слез и боли. Если кто-то попадает к нам, то это, по сути, от того, что этот кто-то остался один. Мне иногда кажется, что эти люди, как дети.

– Я даже не знаю, что тут добавить. Но, думаю, что вы правы. Они и правда, как дети.

Женщина открыла дверь, и они вышли к небольшой столовой на улице.

– Пока тепло здесь у нас столовая. Но, как похолодает, столовая переезжает в здание. Скоро обед. Если захотите, можете присоединиться.

– Нет, спасибо за ваше предложение, но у нас есть всего 15-20 минут, – глаза Яна были абсолютно честными.

– Жаль. С питанием у нас проблем нет. Территория достаточно большая, и летом все, кто в состоянии, занимаются выращиванием различных овощей. Мясо мы закупаем. После установки теплиц и в холодное время у нас все овощи производятся на территории. Хотите, покажу вам наши теплицы?

– Спасибо, думаю на это не хватит времени. А как вы решаете самую главную, по-вашему, проблему? Вы пытаетесь научиться их жить самостоятельно?

– Я пытаюсь. Но не скажу, что у меня получается. Долгое время действует программа, по которой всем бездомным, прошедшим у нас реабилитацию, выдается государственное жилье, но, когда они остаются одни, у них часто бывают срывы. Я не знаю, что с этим делать. Пока они у нас все в порядке. Стоит им оказаться одиночестве, все повторяется. У них все время происходят какие-то ужасные события в жизни. Но, все-таки, те, кто еще помоложе, пристраиваются. У нас есть учебный центр, который выдает разрешения на работу по более чем 1000 профессий. Те, кто постарше, если удается их обучить, находят себе работу, как правило. Но главное, что я поняла, это то, что им нельзя оставаться одним. Мы ищем родственников, которые могут за ними присматривать. Это почти всегда самый успешный вариант. Если удается отправить к родным, то, практически, не бывает возвратов к нам.

– Ясно. Обучение – это здорово. Но вообще, главное – это здоровье. Что у вас по этой части?

– Почти все, кто к нам приходит или кого нам привозят, обладают плохим здоровьем и болезнями. Сначала их отправляют в карантин, где занимаются первичным восстановлением. Ну, а дальше, на что хватит сил и возраста. У нас огромная территория отведена под тренажеры. Даже свой стадион есть. В целом, мы как одна очень