В подростковом возрасте меня климануло. Нехило так гормоны взыграли, так что Настя натерпелась тогда. Я все слова воспринимал как упрек, огрызался, сбегал из дома. Руслан проявил максимум терпения и мужской силы, тягал меня на секции и кружки. Там впервые я узнал, что такое бокс.

— Ты сейчас сгусток эмоций, их нужно выплескивать, но не на сестру, а на грушу. Дыхание четко регулирует твои движения. Правильное дыхание — правильный удар. Правильный удар — правильный выход эмоций. И ты отпустишь весь гнев. А придя домой, поцелуешь сестру и племянницу с улыбкой на лице.

Боксировали в первый день до сбитых костяшек и насквозь пропитанной потом майки. Я поверить не мог, что ответ мог бы быть на поверхности. И с тех пор я и бокс — это одна стихия.

— Спасибо, Руслан.

— За такое не благодарят. Но если еще раз ты посмеешь фыркнуть на Настю, я приложу тебя так, что мало не покажется. За свою женщину я буду бить в табло любому — даже тебе. Несмотря на то, что ты мне как сын.

За это я уважал Каина. Вояка. Принципы. Так что ни секунды не сомневался, когда речь зашла за армию. Знал, что с моим неспокойным характером мне туда и дорога. Но в глубине души я чертовски хотел быть таким, как Руслан Багиров. В прошлом спецназовец. Ныне не последний человек на военном поприще. И мой НЕ мой Отец.

— Я тебя спрашиваю, Багиров?! — звонкая оплеуха прилетела из ниоткуда и вернула меня в реальность. Насупившиеся седоватые брови сдвинулись на переносице. Родитель не в восторге.

— Проштрафился, — и даже не принес ничего, чтобы загладить вину. Ну вот учил же меня Рус. Виноват — отвечай, а виноват перед женщиной — отвечай вдвойне и не забывай про цветы. Даже если не просит.

— Я тебя предупреждал? — процедил злобно, а потом добавил, осматривая меня уже пристальнее. — Что с рожей?

Ага, так я ему и сказал, что снова махаю кулаками в подпольном клубе. Мне хватило и прошлого раза, когда он мне запретил там даже появляться, грозясь разнести этот самый клуб по кирпичикам.

— Ты чем думал? Ты знаешь, что на этих боях происходит на самом деле? Уборка «ненужных». Один раз заметут и приплетут двойное убийство. А потом доказывай, что ты не Чебурашка! Видали, знаем, разнесу к ебеням собачьим!

И таки разнес. Это же сам Багиров Руслан, он может все на свете, вот только мы тоже не пальцем деланные, знаете ли. Быстро организовали другую точку.

Прости, бать, но тут ты не прав. Не было у нас никогда таких случаев, все чисто и слаженно. Только бои. Только бабки. Чисто. Все уходили живые, но не всегда целые. Это уже издержки…

— Перетренировался, бать, вину признал. Понял, принял, осознать, босс, — кивнул и в примирительном жесте поднял руки. Все тело ныло, так что такие резкие движения отдавались тянущей болью.

Я знал, что говнюк, так что даже сейчас эта боль была заслуженной. Как никогда, пожалуй.

— Пошел и извинился перед Настей. Быстро, блин, иначе поставлю второй бланш для симметрии, — хмыкнул, когда дверь отворилась, и в проходе появилась русая головка Милки.

От неожиданности оба стихли и перевели удивленный взгляд на племянницу и дочь. У меня и правда один глаз заплывал, так что видел малышку я с большим трудом и с прищуром.

— Пап, Миш, вы что, соритесь? — сонная девчушка в забавной пижаме с единорогами смотрела на нас с укором. — Миш, а что с тобой. Ты что, упал? — подошла и внимательно осмотрела меня, несмотря на что, что упорно терла глазки. Разбудили. Блядь.

Упал, конечно. Пару раз проехался по кулаку соперника, но так да. Упал. Надо будет запомнить такую отмазку.

Каин злобно вперился в меня, но тихо и ласково ответил своей дочери:

— Ух, упал, представляешь, с лестницы головой вниз. Вот другим наука будет, не бегать по ступенькам, Мила, — взгляд грозился сжечь меня к херам, ну что ж, миленько.

— Ты чего не спишь, Милка? — потрепал лохматую головку и улыбнулся разбитыми губами. Засаднило. Блядство.

— Кошмар приснился, — глаза наполнились непролитыми слезами.

— Ууууу, а кто у нас тут расстроился? Идем расскажу тебе сказку, — Каин подхватил дочь на руки и в нежнейшем объятии вынес ее из кухни, напоследок кивнув в сторону их с Настей спальни. Понял.

— Пап, твои сказки не похожи на сказки, — противилась Милка. Да, она любила спорить. Маленькая, но такая забавная в своем желании опровергнуть всех и вся.

— Чего это вдруг не похожи?

— Да потому что принцессы не дерутся и не знают, как стрелять! Они сидят в замке и ждут, пока их спасут!

— Кто тебе такое сказал? А ну идем расскажу, как все происходит на самом деле. Тоже мне, сидят они без дела.

Да, Руслан расскажет. Усмехнувшись после услышанного, я-таки пошел с покаянной к Насте. И правда ведь виноват. Но сестра у меня на миллион и быстро отходит. Как и ее муж. Так и вышло. Обнялись и забыли за все недомолвки, но я взял с нее слово, что она не будет впускать сюда эту шалашовку. И напрочь выкинет все мысли о жалости в ее сторону.

НИКА

— Ты чего такая взмыленная? — из кухни показалась бабушка. Посмотрела на меня внимательно, щурясь, видно опять свои очки где-то посеяла. У нас в доме уже нормой стало искать очки бабули, которые она то и дело умудрялась потерять в малогабаритной квартирке. — Бежала, что ли?

— Да, домой торопилась, — сняв обувь и повесив курку, почапала в ванную. Бабушка только взглянула на меня подозрительно и, вздохнув, отправилась в кухню, из которой, как всегда, доносились умопомрачительные запахи.

Щеки все также полыхали огнем, а перед глазами то и дело всплывали картинки минувшего вечера. Перекошенной злостью лицо Багирова надолго отпечатается в моей памяти, а его слова обидные, колючие такие, злые, до сих пор рычанием отдавались в ушах. Я его еще ни разу таким не видела, и как посмел он вообще? Как мог подумать? Как мог говорить такое.

Обида жгла изнутри, горячей лавой разливаясь по телу, слезы сами выступили на глазах и меня затрясло опять, то ли от ненависти, то ли от страха. Умывшись холодной водой, взглянула на себя в зеркало, висевшее над раковиной, и ужаснулась. Растрепанная, раскрасневшаяся, веки припухшие, губы дрожат.

Хорошо, что бабушка без очков была, иначе точно удар бы ее хватил. Вдохнув побольше воздуха в грудь, приказала себе успокоиться. Бабушку волновать нельзя.

— Голодная? — улыбнулась ба, когда я вошла в кухню и села за стол, на котором меня уже ожидал ароматный борщ и целая гора любимых пирожков с картошкой по особенному бабушкиному рецепту. И как меня еще не разнесло? Невозможно же остановиться есть, когда такая вкуснятинка на столе. А бабушка только масла в огонь подливала. То сметанку ближе поставит, то салатик подвинет. Как тут сопротивляться? Все события вечера, включая столкновение с Багировым моментально вылетели из головы.