Запыхавшаяся, оглушенная звоном в ушах, Одесса вывалилась в коридор. Перед глазами все вздымалось и опускалось, точно корабль в шторм.

– ЛЕППО!

К первой спальне примыкала вторая. Плакат с хоккейной командой «Нью-Йорк рейнджерс» пересекала широкая багровая полоса. Едва уловимо пахло металлом…

Пустая постель, на полу ничего. Взгляд Одессы лихорадочно шарил по темной комнатке.

Полуоткрытый шкаф-купе. Не мешкая Одесса распахнула его настежь.

У задней стенки в нелепой позе тряпичной куклы скорчился мертвый мальчик. Застывшие немигающие глаза смотрели куда-то вдаль.

Сон, дурной сон.

Одесса обернулась, выставив «глок». За спиной никого, пусто.

События развивались слишком быстро.

Межкомнатная перегородка содрогнулась от удара, висевшая на ней картина упала и разбилась об пол. Из-за стены доносились крики, звуки борьбы, глухой стук.

Неужели драка?

Одесса пулей выскочила в мерцающий синий коридор. В следующую секунду из соседней комнаты буквально выкатились двое мужчин.

Одесса приняла атакующую стойку. В хаотичной пульсации проблесковых маячков девушка мгновенно узнала Леппо. Напарник самозабвенно дрался с убийцей. Последний повернулся в профиль, и перед Одессой предстал Кэри Питерс. На нем были спортивные брюки, на коленях и босых ступнях виднелись свежие пятна крови.

Нож. Длинное лезвие отливало синим. Это был кухонный разделочный нож с толстой рукоятью. Но вопреки всякой логике держал его Леппо.

Почему нож, а не пистолет? Где его «глок»?

– НА ПОЛ, ЖИВО! ИНАЧЕ БУДУ СТРЕЛЯТЬ! – закричала Одесса.

Стискивая побелевшими пальцами рукоятку, Леппо вцепился в противника со спины. Они отчаянно боролись. Левой ладонью Питерс запрокинул Леппо голову в попытке оттолкнуть агента от себя, правой удерживал руку с ножом. В разгар смертельной схватки опороченный чиновник исхитрился вывернуться и взглянул на Одессу с выражением, потрясшим ее до глубины души.

Вместо ярости и отстраненности, присущей убийцам, в его глазах читалась мольба о помощи. На лице, забрызганном кровью жены и детей, застыли отчаяние и испуг.

Питерс смотрел с недоумением и растерянностью, словно человек, очнувшийся после долгого изнурительного кошмара.

Драка возобновилась с новой силой, однако складывалось впечатление, будто Леппо не обороняется, а нападает. Только сейчас Одесса осознала, в чьих руках находится нож. Именно Леппо размахивал орудием убийства. Питерс, как выяснилось, был без оружия.

– УОЛТ!

Ему достаточно повалить Питерса на пол. У Леппо явное преимущество.

Одесса взяла агрессора на мушку. Все кончено.

– ПОСТОРОНИСЬ! ОН У МЕНЯ НА ПРИЦЕЛЕ!

Если выстрелить, пуля заденет Леппо. Однако напарник точно оглох.

Питерс снова ринулся в бой, но секунды, потраченные на Одессу, стоили ему победы. Леппо уже занес руку с ножом. Питерс выпустил подбородок противника и теперь пытался отобрать у него нож.

– Прошу, не надо! – крикнул он.

– ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! – прогремела Одесса.

Собравшись с силами, Питерс отшвырнул Леппо к стене, вытеснив того с линии огня. Экс-чиновник потянулся к Одессе:

– Пожалуйста…

Она дважды спустила курок.

Зажимая обеими ладонями рану, Питерс повалился навзничь и, выгнув спину, забился в судорогах. Одесса застыла в стрелковой позе, по-прежнему целясь ему в грудь. Питерс жадно ловил ртом воздух, хрипел, открытые раны вторили шипением. На мгновение его взгляд просветлел – словно человек очнулся и понял, что заблудился. Впрочем, длилось это недолго, зрачки уставились в одну точку, по левой щеке скатилась слеза.

Одесса убила человека и наблюдала, как он истекает кровью.

Она избегала смотреть на Леппо.

Питерс постепенно обмяк и затих. Только из груди вырывался протяжный свист – с таким звуком выходит воздух из лопнувшей покрышки. Глаза остекленели.

Все, конец.

Еще на первом выстреле Одесса затаила дыхание и только сейчас рискнула перевести дух.

– Я убила его, – пробормотала она не столько для Леппо, сколько для себя самой. – Я убила человека.

И вдруг одновременно Одесса уловила слабый запах гари – обычно так пахнет паяльная паста – и за оглушительным воем сирен различила тонкий детский голосок, доносившийся из спальни:

– Пожалуйста, помогите! Кто-нибудь!

Третий ребенок Питерса. Девочка – жива и невредима.

Одесса замерла над трупом Питерса, не в силах отвести от него взгляд. Боковым зрением она заметила, как Леппо двинулся к последней спальне в конце коридора. Наверное, спешил утешить единственного уцелевшего члена загубленной семьи.

Напряжение потихоньку спадало. Одесса оторвалась от созерцания тела Питерса и подняла голову. Леппо уже поравнялся со спальней и, чуть помедлив, переступил порог, зачем-то прихватив с собой нож.

Одесса нахмурилась. Коллега грубо нарушал протокол. Орудие убийства – очень важная улика, и обращаться с ней нужно соответственно.

– Леппо! – позвала Одесса в звенящей тишине коридора, где распростерся босоногий убийца, сраженный ее пулей. При виде голых, почерневших от грязи ступней на душе сделалось особенно тоскливо и мерзко.

Питерса больше нет. На секунду Одесса осталась совсем одна в синих сполохах маячков, наедине с убитым ею человеком.

К горлу вновь подкатила тошнота. Неприятное чувство не шло ни в какое сравнение с тем, что испытала Одесса, наткнувшись на изувеченный труп миссис Питерс. Агенты ФБР при исполнении редко стреляли из табельного оружия. В конторе обязательно затеют расследование. Слава богу, у нее есть свидетель в лице Леппо.

Одесса обогнула бездыханное тело, притягивавшее ее взор как магнитом. Окровавленные ладони прикрывали раны, невидящие глаза смотрели сквозь потолок в пустоту.

Опустив пистолет, чтобы не напугать единственного выжившего ребенка, Одесса осторожно приблизилась к спальне и переступила порог.

Над девятилетней девочкой в уютной пижаме цвета топленого молока с изображением вылупившихся цыплят навис Уолт Леппо. Свободной рукой он вцепился в светлые волосы малышки. Разинув рот в безмолвном крике, девочка извивалась всем телом, пытаясь высвободиться, однако Леппо держал ее мертвой хваткой.

Другой рукой он стискивал разделочный нож – стискивал не как ценную улику, а как орудие убийства, острием вниз.

Одесса постаралась осмыслить происходящее.

Может быть, Леппо держит девочку, чтобы она не убежала. Он всего лишь пытается помешать ей увидеть труп отца в коридоре, тела ее брата, сестры и матери.