Очень осторожно она вытащила из пакета элегантное черное платье и бережно разложила его на кровати. Классическое, из прекрасного джерси, выкроенное точно по фигуре, выше колена, с отрезной талией. В нем она выглядела стройной, чувственной и не слишком пухленькой.

Черные же туфли на высоких каблуках делали ее выше. Расти-то она перестала слишком рано.

Прежде чем одеться, Джорджия приняла душ. Затем сбрызнула себя очень дорогими экзотическими духами с великолепным мускусным запахом. Дабы выполнить отеческий долг, Гарольд назначил ей хорошее содержание. Джорджия редко тратила эти деньги, но сейчас ее счет сильно поубавился.

Но оно того стоило, думала молодая женщина, копаясь в ворохе ярко-красного нижнего белья. Посмотревшись в зеркало, Джорджия подивилась своему отражению: слишком оно было непохоже на то, что привыкла видеть ранее.

Открытый лифчик приподнимал ее грудь, делал формы объемнее и сексуальнее. Понравилась бы она Джейсону в таком виде? Что бы он сказал, увидев чувственную женщину вместо неловкого подростка? Посчитал бы он женитьбу на ней более волнующей, чем простое исполнение долга чести? Нашел бы он ее эротически притягательной?

Шум шагов и звук открывающейся двери испугали Джорджию. Никто, даже миссис Моуди, никогда не заходил к ней в комнату. Потому что убирала у себя она сама.

Джейсон?

Она прижала руки к груди. Это наверняка он. Он же обещал приехать к ужину.

Он, должно быть, приехал на час раньше, чтобы побеседовать с ней наедине, прежде чем объявить всем об их помолвке.

Глаза ее расширились, когда она увидела, как поворачивается ручка двери ванной комнаты.

Еще несколько недель назад она бы немедленно схватила полотенце и прикрылась бы. Джорджия и сейчас потянулась к нему, но остановилась: почему она должна стесняться мужчину, которого любит всем сердцем, за которого собирается выйти замуж и прожить с ним всю жизнь?

А ЗАТЕМ… МИР ПОМЕРК.

На пороге стоял Гарольд и смотрел на нее весьма откровенно. Джорджия отступила назад, не в силах пошевелиться или сказать что-либо вразумительное.

То, как отчим вел себя, не на шутку пугало. Лицо его покраснело, сальные глазки ощупывали каждый миллиметр тела падчерицы. Она сделала попытку схватить с вешалки полотенце, чтобы прикрыться, но ее ноги, казалось, приросли к полу.

— Ну-ну-ну… Есть чему удивиться! Гарольд двинулся к ней. Джорджия с ужасом осознала — она не знает, что делать.

— Надо же! Скрывать такую лампочку под абажуром.

Похотливые нотки в его голосе привели в чувство. Она наконец сумела дотянуться до полотенца. Но, с быстротой, неожиданной для столь тучного мужчины, отчим перехватил ее руку.

— Тебе совершенно не нужно меня стесняться, милочка. Совсем ни к чему.

С этим она согласиться никак не могла и окончательно запаниковала. Может, он только шутит? Ей срочно нужно чем-то прикрыться, дабы избавиться от его назойливого взгляда.

Джорджия снова попыталась ухватить полотенце, висевшее за спиной у Гарольда, но он набросился на нее. Она почувствовала его липкие руки на своем теле, услышала его отвратительный смех…

А затем разверзлись врата ада.

На пороге стояла ее мать. Как всегда, она была аккуратно подкрашена, элегантно задрапирована в дымчатый шелк, но изумленное выражение ее лица составляло поразительный контраст со всем ее безукоризненным и роскошным видом.

— Что, черт возьми, здесь происходит? Гарольд! Отвечай мне, Гарольд!

У Джорджии подкосились ноги, ее била крупная дрожь. Она с ужасом ждала продолжения сцены, одновременно благодаря мать за то, что та успела избавить ее от акта насилия. В то же время девушка не знала, как отнесется Вивьен к увиденной ею ужасной сцене.

Джорджия подумала, что это худшее из того, что когда-либо происходило с ней в жизни, но тут же поняла, что ошибается: худшее было впереди. Перед ней предстал Джейсон, с гневом взирая на происходящее.

— Вивви, милая, — спокойно ответил Гарольд, ты все неправильно поняла.

Он пригладил волосы и, наверно, поправил бы галстук, если бы он у него был в данный момент.

— Мне неприятно все рассказывать, но придется, ибо я не хочу, чтобы у тебя сложилось ложное представление о происходящем. Я просто зашел сюда передать сообщение, которое оставила твоей дочери ее подруга. Эта Сью, или как там ее, звонила сегодня весь вечер. Мне не хотелось тебя утруждать, дорогая, такой мелочью. Однако твоя девчонка повела себя совершенно ужасно. — Он выразительно нахмурился. — Я ничего не говорил тебе раньше о некоторых вещах, чтобы не расстраивать, но Джорджия… уже давно приставала ко мне. А в этот раз… Ну… она просто повисла у меня на шее, что ты сама и видела.

Все выжидательно посмотрели на дочь Вивьен, ожидая от нее оправданий или подтверждения случившегося. Джорджия молчала.

Как Гарольд только смеет говорить о ней такие ужасные вещи?

Дрожь, охватившая девушку, была настолько сильной, что из ее уст прозвучал крайне неубедительный лепет:

— Нет. Я этого не делала.

Она понимала, что ей никто не поверит. Мать так и сверлила ее взглядом, но, охваченная паникой, Джорджия не могла придумать ничего вразумительного в свое оправдание. Нет, Вивьен ей не поверит.

Да даже если поверит, как она сможет в этом признаться. Поверить — значит подтвердить, что в ее таком удачном браке образовалась огромная трещина. Поверить — значит в будущем, возможно, лишиться богатства и столь любимой роскоши.

Джорджия перевела взгляд на Джейсона. Он тоже ей не верил. Он сделал предложение, повинуясь лишь чувству долга. Он никогда ее не любил и никогда не полюбит. И в постель-то пустил ее только потому, что она сама напросилась.

Ведь сказала как-то мама ее подруги Сью, что мужчинами управляют только гормоны, имея в виду похождения своего двадцатилетнего сына. Парень увивался за женщиной из соседней деревни вдвое старше его и тем самым навлек на себя массу злобных наветов.

Вот и Джейсон, когда его сознание было затуманено алкоголем, подчинился своим гормонам, а теперь горько сожалеет об этом. Если бы он чувствовал к ней хоть что-то или жалел ее, то выслушал бы и ее версию! Но он не произнес ни слова. Джорджия понимала, что сложившаяся ситуация дает ему прекрасную возможность ускользнуть. А поверив Гарольду, он, получается, мог поверить любой гадости о ней, вроде той, что, лишившись невинности, она была готова бросаться на каждого встречного мужчину в поисках сексуальных удовольствий. Он мог убедить себя и в том, что носимое ею сейчас дитя было вовсе не от него!

Она бросилась вон из ванной комнаты, обхватив себя руками в бесплодной попытке скрыть от осуждающих взглядов и, главное, от взгляда Джейсона свое полуобнаженное тело и дурацкое красное белье.

Недавний жених не сделал ни единой попытки остановить ее, не бросился вслед за ней. В душе Джорджии погас последний лучик надежды. Она металась по спальне, собирая джинсы и свитера, от которых только недавно решила навсегда отказаться. Во время поисков кроссовок и сумки она слышала низкий голос Джейсона, раздраженные высказывания матери, оправдания Гарольда.