Все эти способы сказать о сексе можно считать эвфемистическими. Однако не факт, что подобные «эвфемизмы» призваны избежать более прямых выражений. Зачастую они были самой точной лексикой, какая только имелась в распоряжении авторов. И не надо думать, что здесь проявлялась скудость словарного запаса. Напротив, такая лексика часто позволяла передать то, что неспособны передать современные научные понятия: а именно, смысл акта наряду с его объективным описанием. Это можно сказать, например, о глаголе «знать» (yāda) в связи с сексуальными отношениями.

В обзоре сексуальной лексики нельзя не затронуть более широкий вопрос о половой дифференциации в ВЗ. Здесь мы находим широкий спектр понятий, связанных с самыми разными аспектами сексуальности, от беременности и деторождения до смерти, а также понятия, обозначающие человеческий пол.[53] Мы не будем приводить общий обзор, но закончим базовыми понятиями, выражающими полярность полов. Половые различия в ВЗ обозначаются, главным образом, лексическими парами zākār/nĕqēbâ («самец/самка») и îš/iššâ («мужчина/женщина»). Первая из этих пар может применяться не только к людям, но и к животным,[54] а вторая – только к людям, причем в некоторых контекстах обретает значение «муж/жена».[55] Роль обеих пар в богословии сексуальности будет рассмотрена при проведении анализа Быт 1–2, где о них говорится впервые и подчеркивается их важность. С этих фундаментальных глав Библии мы и начнем наше исследование.

В первых двух главах Библии прямо и подробно обсуждается человеческая сексуальность. Человеческая сексуальность предстает как один из базовых факторов творения. Особое внимание уделяется ее характеру и богословскому смыслу. Если учесть грандиозность описываемых событий, внимание к сексуальности выглядит даже непропорционально большим. А значит, она очень важна для ветхозаветного богословия.[56] Как мы отметили во введении, одна из главных предпосылок нашего исследования основана на формирующемся едином мнении ученых-библеистов о том, что Быт 1–3 представляет собой экзегетический фундамент для остального Писания. Показательны слова Деборы Сойер: «В первых главах Бытия обозначен треугольник «Бог – мужчина – женщина», который проливает свет на последующее повествование и законодательство… Именно в этом свете читатель воспринимает кодексы, оценивает правильное и неправильное поведение».[57]

В частности, глубокое описание первоначального Божьего замысла о человеческой сексуальности в начале библейского канона составляет основу для последующего библейского повествования и дискурса о человеческой сексуальности и содержит фундаментальные принципы теологии сексуальности. Как будет показано далее, Быт 2:24 черным по белому декларирует, что первоначальный Божий замысел о сексуальности и браке в отношениях Адама и Евы является образцом для всех будущих сексуальных отношений. Нормативное значение Быт 1–3 в плане сексуальности широко признано, особенно в контексте брака. Например, Дэн Аллендер и Тремпер Лонгман убедительно доказывают, что первые три главы Библии подобны путеводной «полярной звезде» в брачных отношениях, раскрывая «Божий замысел» о браке»: это «первый этаж Библии», закладывающий понимание «основных подходов» к браку и укореняющий брак в сотворении мира. «Главы Быт 1–3 содержат основные принципы, которые должны формировать наши браки. Они сообщают нам все, что в конечном счете нужно знать о браке».[58] Эндрю Дирман выражает сходное убеждение: «Оба рассказа о творении (Быт 1:1–2:3 и 2:4–3:24) лежат в основе ветхозаветного понимания брака… Практически все аспекты израильского брака, отраженные в других местах Ветхого Завета, уходят корнями в рассказы о творении».[59]