Вероника ничего не сказала. Все, что она до сих пор слышала, казалось ей слишком неправдоподобным, чтобы быть правдой. Тем не менее, чем больше подробностей она узнавала, тем сильнее в ней крепло чувство, что в этой истории что-то есть…

– Я иду на кладбище, – сказала Катрин и поднялась.

– Мне пойти с тобой? – спросила Вероника.

– Нет. Герхард, проводишь меня?

Молодой врач посмотрел на Катрин и кивнул:

– Да, разумеется.

С тех пор как Катрин вернулась в Берлин, она всего пару раз посещала могилу своего сына. Новый визит дался ей гораздо тяжелее, чем прежде. Возможно, дело было в том, что она с трудом вспоминала подробности несчастного случая на озере, случившегося всего год назад. События в Монзингене почти стерли воспоминания.

Пока молодая женщина стояла перед могилой сына и безмолвно смотрела на белый камень с позолоченной надписью, Герхард тихо стоял рядом. Он решил дать ей время. Он чувствовал, что Катрин вот-вот согласится поехать с ним. И когда она начала говорить, он лишь молча слушал.

– Мы были на Ванзее, Бернд и Марк взяли напрокат водный велосипед. Я загорала на берегу, когда это произошло. Спортивная лодка неожиданно приблизилась к их велосипеду и сделала резкий поворот, вызвав высокую волну. Я точно не знаю, как это случилось. Затем они вытащили Марка из воды. Я… не понимаю, почему Бернд его не спас, ведь он был хорошим пловцом. Этот вопрос всегда меня мучил, даже когда я смирилась с произошедшим. И это разрушило наш брак, потому что Бернд наверняка чувствовал, как я теперь к нему отношусь.

Когда Катрин замолчала, Герхард взял ее за руку. Она посмотрела на него взглядом, полным отчаяния и страха. Но вместе с тем в нем появилась решимость, и Герхард с радостью отметил это.

– Что мы должны делать? То есть что нам еще остается сделать?

Она еще раз взглянула на могилу, отвернулась и медленно пошла к выходу по посыпанной гравием дорожке.

– Как я уже говорил, пастор Фукс прочитал, что только кровный родственник заклинателя может остановить демона. Конечно, это не означает, что тебе в одиночку придется бороться с Носферату. Но мы вдвоем могли бы ему сильно навредить и даже уничтожить его.

– Возможно. Но как это будет выглядеть на практике?

– Мы вернемся в Монзинген и поселимся на старой вилле, – сказал Герхард и, заметив взгляд Катрин, с улыбкой добавил, – дом пуст, там нам ничего не угрожает. Фукс его освятил, везде поставил иконы, так что теперь он похож на церковь.

– Но ведь нас всего двое! Как мы должны бороться против всех? Разве это не безнадежно?

– Ты забываешь о пасторе. Кроме того, насколько я могу судить, твоя подруга тоже заинтересовалась этой историей и хочет посодействовать. Так что мы найдем демона и уничтожим его.

– На словах все это звучит легко. Но я всегда вспоминаю ту ночь в подвале, когда он нас почти…

– Тогда мы вели себя неосторожно и мало знали. Сегодня все по-другому.

Катрин медленно кивнула и неуверенно спросила:

– А если мы встретим Бернда? Как… я хочу сказать, что мне тогда делать? Я не думаю, что смогу его убить.

– Этого никто и не требует. Но, Катрин, об одном ты должна всегда помнить: Носферату – это создание ада. Он не живой. И люди, которых он укусил и чью кровь выпил, лишь только выглядят, как люди. Они бессмертны, это ужасное состояние, из которого их нужно освободить. Пути назад в жизнь для них уже нет.

Молодая женщина посмотрела на него и взяла его за руку. Молча они покинули кладбище, каждый погруженный в свои мысли.

* * *

Судя по всему, Герхард не ошибся в Веронике. Ее дорожная сумка была уже собрана, когда они вернулись с кладбища.

– Я взяла отпуск. Посмотрим, что вы мне предложите!

Когда они выезжали из города, над Берлином сияло утреннее солнце. Большую часть поездки спутники молчали. Когда они добрались до Рыночной площади в Каллене, маленьком городке в пяти километрах от Монзингена, Герхард предложил передохнуть.

Какое-то время они бесцельно гуляли по городу. Катрин вспоминала тот день, когда она получила ключи от дома тети Эльзы. Она до сих пор помнила холод металла в своей руке.

Да, они хотели с Берндом начать все сначала. С другой стороны, было непонятно, возможно ли это в принципе, даже чисто теоретически. А еще и этот дом. Это мрачное здание, от одного вида которого по спине ползли мурашки. Она ни за что не хотела в нем жить, и все-таки пошла на это. Потому что Бернд был от дома в восторге. Она даже предположить не могла, что ждет его в подвале…

– Катрин, что с тобой? Ты такая молчаливая, – Вероника тревожно посмотрела на подругу. – Здесь очень мило.

Она огляделась. На Рыночной площади стоял цветочный киоск с ярко-красной геранью, посередине площади журчал фонтан. Вечерело.

Неожиданно Катрин стало интересно, добралась ли эпидемия до этих мест. Есть ли здесь те, кто, сидя в темных укрытиях, ждет ночи, чтобы беспрепятственно распространять зло.

Она остановилась как вкопанная и сказала Герхарду:

– Я не могу. Я хочу отсюда уехать, сегодня же вечером.

Ее просьба не сильно его удивила.

– Но, Катрин, ты не можешь сейчас сбежать, – Вероника не могла скрыть раздражение. – Тем более что у нас набирается материал для приличного романа-ужастика.

Катрин непонимающе покачала головой и затем резко повернулась к подруге:

– Ты понятия не имеешь, о чем идет речь! Никакого романа не будет – мы все умрем!

Она отвернулась и побежала в сторону парковки. Несколько пожилых прохожих обернулись и с любопытством посмотрели ей вслед.

– Боюсь, что я вообще не понимаю Катрин, – вздохнула Вероника и растерянно развела руками.

– К сожалению, она права. Если мы не будем осторожны, то эта экскурсия может стоить нам жизни. Подумайте еще раз, действительно ли вы хотите в этом участвовать, Вероника, – ответил Герхард серьезно.

Катрин стояла у машины, крепко сжимая в руке золотое распятие. Страх завладел всеми ее мыслями.

Герхард сказал:

– Мы переночуем здесь, в небольшом отеле на Рыночной площади, и еще раз обо всем поговорим. Согласна?

Катрин нехотя согласилась. Возможно, потому, что чувствовала себя обязанной Герхарду. И потому, что не хотела его еще раз потерять.

Они сняли три одноместных номера в ближайшем отеле и полночи просидели в номере Катрин, обсуждая ситуацию.

Герхард рассказал Веронике все, что знал о живых мертвецах. Он дал ей крестик, который пастор окропил святой водой. И сказал, что нужно заготовить осиновые колья, чтобы справиться с людьми, превратившимися в вампиров.

Глубоко за полночь Вероника отправилась в свой номер – у нее уже слипались глаза.