Великан выдернул из общего ряда массивный стул с широкими подлокотниками и отломленной спинкой, поставил в метре от стола.

— Присаживайся, — улыбнулась женщина.

— Я постою…

— Присаживайся, — тон стал прохладнее, а ко мне недвусмысленно шагнул охранник.

Ладно.

— Девочка симпатичная, но гонора побольше, чем у иной королевы, — весело улыбнулась хозяйка крепышу. — Сколько за неё хочешь?

Охранник не отставал ни на шаг. Пришлось-таки подчиниться. Я села, ожидая какой-нибудь пакости. Ведь неспроста же заставляют, и стул выбран без спинки, но с подлокотниками тоже неспроста. Облокачиваться не стала, сложила руки на коленях. Угу, умная. Великан обошёл стул, бесцеремонно ухватил меня за запястья. Я дёрнулась, но великан моих трепыханий даже не заметил. Кричать бесполезно, сбежать невозможно. Слёзы сами собой потекли. Великан силой уложил мои руки на подлокотники. Щёлкнуло.

Ур-роды.

Каждую руку у запястья и у локтя обернули широкие полоски металла.

Охранник отступил.

— Девочка, это для твоего же блага, — заверила хозяйка.

Уродина. Злость помогла затолкать страх подальше. Положение моё с каждой минутой всё ухудшается, и именно поэтому раскисать нельзя. За пеленой слёз можно проморгать свой единственный шанс.

— Так сколько? — обратилась она вновь к крепышу.

— Сказал бы сто двадцать дублей, но за характер тридцатку скидываем. Так что… для ровного счёта пусть будет сто.

Хозяйка рассмеялась, выудила из складок своего наряда плоскую коробочку, заменявшую женщине кошелёк, открыла отсчитала четыре купюры. Рассмотреть я не успела, только поняла, что картинки разные. Крепыш забрал гонорар, попрощался. Блондин вызвался проводить.

В кабинете остались хозяйка, врач, охранник и я, прикованная к стулу. Женщина уставилась на меня тяжёлым взглядом.

Ну что же, кажется, самое время попробовать поторговаться.

— Когда мы говорили о работе, — первой начала я, — речь шла о мытье посуды или полов.

— Не люблю, когда разумные девочки из себя дурочек корчат, — отрезала хозяйка, — но если тебе так хочется… Когда твой временный покровитель тебя мне сватал и когда за свои услуги деньги получал, ты молчала. Стало быть, сто дублей твой передо мной долг. И ещё двадцать за потраченное на тебя время. Отдашь прямо сейчас — свободна. Отдаёшь?

— Нет.

— Значит, отработаешь. Пока не расплатишься, я тебя не отпущу, даже не мечтай. Итак, мытьём полов, говоришь? Давай считать. Комната на ночь с полным содержанием стоит у меня три дубля, недорого. Прислуге за день работы я плачу один дубль. Прости, дорогуша, но при таком раскладе твой долг будет только расти.

— У меня есть предложение получше.

— Да?

Интереса в голосе не слышалось.

Но вот он, мой шанс.

— Вы дадите мне отрез ткани, можно плохонькой, лишь бы непрозрачной, нитки, иголки, ножницы. Всё это удовольствие, разумеется, впишете в счёт. А потом вы посмотрите на результат, и уже тогда мы поговорим.

Хозяйка прищурилась, задумалась. И к моему огромному облегчению кивнула:

— Хорошо. Но в случае, если результат мне не понравится, в твой счёт добавится штраф в двести дублей.

А, ну понятно, почему согласилась.

— Идёт.

Кажется, меня можно поздравить с первой в новом мире, пусть маленькой, но победой.

Я вполне отдавала себе отчёт, что радоваться рано. Информации у меня совсем крохи, сплошь предположения и догадки, но, как говорится, кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Хозяйка согласилась на сделку с единственной целью — повесить на меня ещё больший долг. Смогу ли я поразить ту, которая «птичек» жрёт на завтрак, обед и ужин? Должна. Я должна пробить брешь в её снисходительном безразличии, иначе… Стоп. Не думать о бездне под ногами, не думать о тонком, как волос канате, по которому я иду. Думать о цели и только о ней.

— Детали мы обсудим позднее, но кое-что ты должна запомнить уже сейчас. С этого момента ты моя девочка, а я твоя маман, и никак иначе. За непослушание и нарушение правил моего Дома я не только штрафую, но и строго наказываю.

Почему-то представились розги.

— Ясно.

— Сперва приведёшь себя в порядок, потом получишь еду и всё, что ты перечислила. Времени тебе даю до обеда. После обеда поговорим.

Не слишком щедро, но мне должно хватить. И раз уж мы договорились, развязывайте, а? Оказалось, рано я разбежалась. Я не успела отследить, где врач взял крошечную табакерку, зато увидела, как он вытряхивает из неё на ладонь нечто белёсое, подозрительно похожее на таблетку. Глотать не буду! Только наркотиков мне и не хватало. Сопротивляться нельзя… Сделать вид, а на самом деле за щёку затолкать и при первой возможности выплюнуть?

При ближайшем рассмотрении таблетка оказалась каплевидной бусиной с заточенным концом.

— Наклонись.

Охранник надавил на затылок, заставляя чуть ли не носом в колени уткнуться. Так вот зачем спинку стулу отломали… Рубашку мне задрали, и я почувствовала прикосновение. Врач провёл пальцем вдоль позвонков, нащупал точку между лопаток. Охранник надавил сильнее, чтобы не дёрнулась, оковы неприятно впились в сгибы локтей. Укол, боль. Я зашипела сквозь зубы, когда чужеродный предмет начал медленно заходить под кожу. Уроды! Чтоб их самих так на продажу выставили. Хотя хозяйка, вполне возможно, через подобное проходила…

— Вот и всё, — врач смазал ранку какой-то вонючей мазью и заботливо опустил рубашку. — Мешать будет только в первый день, потом привыкнешь. От меня больше ничего не требуется? — уточнил он у хозяйки.

Охранник отпустил, я смогла выпрямиться.

Щёлкнули оковы. Я невольно потёрла освобождённые запястья.

Врач вышел, великан убрался к стене.

— Можно узнать, что это было? — посмотрела я на улыбающуюся хозяйку.

— Первый раз прощаю, но впредь будь внимательнее. Как ко мне следует обращаться?

Вот мерзкая…

— Простите, маман.

— То-то же. Что это было? Не догадываешься?

Гадина. Поняла бы — не спрашивала бы.

— Это метка. Во-первых, я всегда тебя по ней найду. Во-вторых, через неё же могу наказать.

— М?

— Хочешь попробовать?

Нет. Но надо. Потому что понять, как штуковина работает, жизненно важно.

— Можно, маман.

Женщина ничего не сделала, но спину прошило острой, почти нестерпимой болью, руки-ноги отнялись. Я с криком шмякнулась на пол.

Воздействие продлилось едва ли пару секунд, но мне, кажется, хватило на вечность вперёд. Поскуливая, с трудом приподнялась, вставать не стала, осталась на полу, а голову откинула на сидение стула. Мне бы минутку… Посмотрела на хозяйку.