И дальше делает вывод, что “зажиточное крестьянство не могло бы существовать без миллионной армии готовых к их услугам батраков и подёнщиков”.

“Капитализм дал возможность заменять более дорогой мужской труд женским и детским. Напр., в местечке Каховке – одном из главных рабочих рынков Таврической губ., где прежде собиралось до 40 000 рабочих, а в 90‑х годах прошлого века 20–30 тысяч, в 1890 году было зарегистрировано 12,7% женщин, а в 1895 году уже 25,6%. Детей в 1893 г. было 0,7%, а в 1895 году уже 1,69%”.

— Соответствующие цифры можно увидеть в работе Энгельса “Положение рабочего класса в Англии”. Там шёл процесс вытеснения отцов из работы, потому что женщинам можно было платить вдвое меньше. А детям ещё меньше. Поэтому вскоре взрослые вообще сидели дома, а дети зарабатывали, работали на капиталистов за гроши.

И о том же можно прочитать в “Капитале”. Как в горячих цехах рабочие работали. И там тоже работали дети, совсем маленькие. А раз маленькие, разве можно им платить полную зарплату? Работать полный день — можно, а зарплату платили половинную. Получалось, что мужской и женский труд вытесняется детским. Долгий период прошёл, пока в условиях капитализма удалось добиться реформ, запрещающих детский труд.

И сейчас мы видим на примере той же России, когда людей вынуждают работать сверхурочно. Если два человека вместо 8 часов работают по 12, то третьего можно уволить. И налоги не платить за него.

— Многие капиталисты сегодня любят говорить о роботизации, которая, якобы, заменит рабочих. Но я думаю, что со временем и от этой идеи откажутся, потому что поймут, что для обслуживания роботов потребуется ещё больше людей.

— Я думаю, тут больше разговоров про эту роботизацию. У нас старый парк машин, очень много ручной работы. У нас огромное количество гастарбайтеров. Какие роботы? Да, имеется малое количество.

— Заканчивается глава так: “Русский крестьянин сведён отработками, податями и капиталистической эксплуатацией до такого нищенского, голодного уровня жизни, который в Европе кажется невероятным. Там называют подобный социальный тип пауперами”.

Это привет тем, кто рассказывает сегодня, как крестьянам чудесно жилось в дореволюционной России.

“Таким образом, даже хозяйство среднего крестьянина, не говоря уже о хозяйстве зажиточных и обнищавших, полупролетариев, крестьян, в чрезвычайно сильной степени подчинено рынку”.

Далее Ленин рассматривает сущность кризиса.

“М. Шанин в брошюре «Муниципализация или раздел в собственность» (Вильна, 1907 г.) настаивает на том, что наш земледельческий кризис есть кризис агрикультурный, что самые глубокие корни его — необходимость поднятия техники земледелия, невероятно низкой в России, необходимость перехода к высшим системам полеводства и т. д.

Это мнение неверно, потому что оно слишком абстрактно. Необходимость перехода к высшей технике несомненна, но, во-первых, этот переход и происходил на деле после 1861 года в России… Во-вторых, обе формы «решения» аграрного вопроса, наметившиеся в жизни, и столыпинское решение его сверху, путём сохранения помещичьего землевладения и окончательного уничтожения общины, разграбления её кулаками, – и крестьянское (трудовическое) решение снизу, путём уничтожения помещичьего землевладения и национализации всей земли, оба эти решения по-своему облегчают переход к высшей технике, идут по линии агрикультурного прогресса”.

— Можно сказать, эти ленинские разъяснения по аграрному вопросу в России усвоены. В том числе и нынешним правящим буржуазным классом. Когда разрушали колхозы, их можно было разделить между мелкими фермерами, как в Америке. Но американского пути здесь не получилось. Всё равно сохранились крупные агрохозяйства, хоть и капиталистические. Разложение крупного хозяйства на мелкие не произошло. Обратной дороги  к мелкому крестьянскому хозяйству нет. Все попытки толкнуть наше хозяйство дальше назад ни к чему не привели.

— “Следовательно, сущность аграрного вопроса и аграрного кризиса состоит не в том, чтобы устранить помехи поднятию агрикультуры, а в том, каким образом устранить эти помехи, какому классу и какими методами провести это устранение…

Главной и основной помехой развитию производительных сил сельского хозяйства России являются пережитки крепостничества, т. е. отработки и кабала прежде всего, затем крепостнические подати, неравноправность крестьянина, приниженность его перед высшим сословием и т. д. и т. д.

Уничтожение частной собственности на землю нисколько не изменяет буржуазных основ торгового и капиталистического землевладения.

Экономическое значение национализации совсем не в том, где его сплошь да рядом ищут. Не в борьбе с буржуазными отношениями состоит оно (национализация – самая последовательная буржуазная мера, как давно показал Маркс), а в борьбе с крепостническими отношениями.

Два, указанные мною, способа «решения» аграрного вопроса в развивающейся буржуазной России соответствуют двум путям развития капитализма в земледелии”.

— Ленину нужно было убедить Россию. Поэтому он столько раз будет обращаться к аграрному вопросу, сколько будет необходимо, чтобы добиться его правильного практического решения. А если ваша теория не приводит к правильному практическому решению, она от этого не является неверной, просто она остаётся не применённой. Пока в деревне до достаточной степени не развился капитализм, нельзя было и после революции её превратить сразу в социалистическую. Когда все увидели, что деление на кулаков, середняков и бедняков не исчезло, а классовая борьба только разгорается, рабочий класс выделил 25 тысяч рабочих, и произошла социалистическая революция в деревне. В городах революция произошла в 1917 году, а в деревне в конце 30‑х годов.

До Ленина многие считали, что у России какой-то особый путь, общинный. Но Ленин показывает, что община разлагается.

— Заканчивается этот материал так: “Аграрный вопрос в России к концу XIX века поставил на разрешение общественным классам задачу: покончить с крепостнической стариной и очистить землевладение, очистить всю дорогу для капитализма, для роста производительных сил, для свободной и открытой борьбы классов. И эта же борьба классов определит, каким образом будет решена эта задача”.

Следующий большой материал “Воинствующий милитаризм и антимилитаристская тактика социал-демократии”.

“На первый взгляд – странное явление: при такой очевидной важности этого вопроса, при таком явном, бьющем в лицо вреде милитаризма для пролетариата трудно найти другой вопрос, по которому существовали бы такие шатания, такая разноголосица в среде западных социалистов, как в спорах об антимилитаристской тактике.

Современный милитаризм есть результат капитализма. В обеих своих формах он – «жизненное проявление» капитализма: как военная сила, употребляемая капиталистическими государствами при их внешних столкновениях («Militarismus nach aussen», как выражаются немцы) и как оружие, служащее в руках господствующих классов для подавления всякого рода (экономических и политических) движений пролетариата.

Итак, принципиальная связь между милитаризмом и капитализмом установлена среди социалистов прочно, и в этом пункте разногласий нет.

На одном полюсе стоят немецкие социал-демократы типа Фольмара. Раз милитаризм — детище капитализма, рассуждают они, раз войны суть необходимый спутник