— Чего мелешь, дура? С чего мне тебя бросать? — взяла черный карандаш, а я залипла на том, как аккуратно она рисует стрелки.

— Ну ты красивая такая… Замуж, наверное, скоро выйдешь, да? За этого… Монгола. И бросишь меня…

Лерка хохотнула, запрокинув голову, а потом её улыбка медленно превратилась в грусть.

— Эх, Алинка… Мелкая ты ещё. Нихрена не понимаешь. Не женится на мне Монгол. Никогда. А жаль. Мы б тогда с тобой так зажили, ууу… — протянула мечтательно.

— А почему не женится? Ты же красивая вон какая.

— Дурёха ты, мелкая. Не за красоту женятся.

— А за что?

— Ни за что. Женятся по любви. Есть любовь — женятся. Нету любви — нет. Проституток вроде меня не любят, их только трахают… — задумалась о чём-то. — А тебя я не брошу, ты сестра моя. Всё, отвали. Пора мне.

Я тогда не понимала, почему Лерка так сохнет по этому жуткому мужику, который на ней даже не женится. Собственно, и сейчас не понимаю, как она могла любить это чудовище. Но теперь меня больше волновал другой вопрос. Зачем я понадобилась ему? Почему он «опекал» меня всю жизнь, и что теперь будет?

Лёжа на мягкой кровати под тёплым одеялом, боролась со сном, потому что знала, он придёт. Рано или поздно придёт. И сделает со мной всё, что взбредёт в его сумасшедшую голову. Рассматривая небольшой бункер, представляла, сколько до меня тут томилось девчонок, и что с ними стало? Кем они были и почему именно они? Вышли ли отсюда живыми или…

— Нет, не думай! — вскочила, укуталась в одеяло и, спустив ноги на пол, тихо запела. — Мы не мыши, мы не птахи, мы ночные ахи-страхи! Мы летаем, кружимся. Нагоняем ужасы, ужасы… Труса мы дрожать заставим, смелый глянет — мы растаем. Смелых мы пугаемся, в страхе разлетаемся… — и завыла, вновь окунувшись в прошлое, что тяжелым камнем до сих пор давило на сердце.

— Лер, ну не уходи! Мне страшно одной дома!

— Не ной. Ты же знаешь, я не могу отказать Монголу. Он ждёт…

Захныкала, схватила её за руку.

— Так, всё! Иди сюда! — Лерка потащила меня в комнату, усадила на старый скрипучий диван. Включила телевизор. — Вот, смотри твой любимый мультик. Если вдруг страшно станет или покажется, что в доме кто-то есть, пой эту песенку, поняла?

— И что? Привидения исчезнут? — спросила недоверчиво, а Лерка улыбнулась.

— Исчезнут. Сразу же, как только споёшь песенку.

А, может, всё не так страшно? Может, и не было тут раньше таких, как я? Ну правда, не маньяк же он какой… Да хотел бы мне вред причинить, не ждал бы так долго. Хотя… Как знать. Может, у него принцип такой — убивать только совершеннолетних. Сволочь.

Оружия никакого не нашла. Даже ничего похожего. И дверь мне не открыть. Оставалось лишь сидеть и дожидаться своей участи. А когда он придёт… Я с трудом представляла, что будет тогда, но без боя я не сдаваться не собиралась.

* * *

Архан слушал её детскую песню с задумчивой улыбкой. Почему-то хотелось успокоить девчонку, сказать, что не собирался он её псам скармливать. Это не практично. Не для этого он её растил. Столько времени на неё потратил, чтобы просто покормить собак? Они даже не наедятся.

Подумал, что, пожалуй, не стоило запирать её в бункере. Всё же это помещение не для неё. Надо уже приучать её к спальне.

— Батый!

Тот тут же возник в дверном проёме.

— Еду привёз?

— Привёз, шеф.

— Возьми ключ. Приведи девчонку ко мне и проваливай, — снова обратил взгляд на экран. — И не смей прикасаться к ней.

Пристально наблюдал, как Батый уговаривал её поднять свою задницу и пойти за ним, а та, надув губы, злобно на него зыркала. Дааа… Воспитывать её ещё и воспитывать.

Батый беспомощно развёл руками, вышел из бункера.

— Шеф, она отказалась. Вы сказали не трогать, а по-другому не получается.

Архан усмехнулся. А что, может, и неплохо это, что строптивая. Так веселей будет. Не просто трахаться да рожать будет, но и развлекать.

— Хорошо, можешь уезжать. Завтра привезёшь еду.

Спустился за ней сам. Распахнув дверь, двинулся на девчонку, а та взвизгнула и бросилась в угол.

— Тихо, Алина. Я тебя не съем. Пойдем, поужинаем.

— Не пойду, — буркнула и в стену вжалась.

— Пойдёшь, — в одно мгновение преодолел разделяющее их расстояние и, схватив девку за руку, потащил за собой.

Она не стала упираться, молча потопала за ним, по пути разглядывая окрестности. Хитрая кошка. Всё ещё не оставляет попытки сбежать.

— Там еда в контейнерах. Разложи по тарелкам, накрой на стол. Приду через десять минут и, если еды не будет, я разложу на столе тебя.

Не мог не заметить, как округлились от его угрозы её глаза. Сглотнула, кивнула. Она ещё не знает, что этой ночью он и так её разложит.

— Умница.

_________________________________________________________

Прим. автора.

Имеется в виду песенка «Ахи страхи» из мультфильма «Ничуть не страшно».



Нож припрятать не успела. Монгол зашёл на кухню и, оглядев меня с головы до ног, скривился.

— Ну и вид у тебя, — как будто я на земле просто так валялась и майку сама на себе порвала.

— Можешь отпустить меня, и тогда я не буду мозолить глаза, — буркнула, не особо надеясь, что меня услышат.

— Какой же дурак станет выбрасывать алмаз лишь потому, что тот неограненный?

Это такой комплимент? Надо же, рыцарь какой.

— На твоём месте я бы сходила к окулисту. По-моему, ты не отличаешь алмаз от глины.

— Ты не на моём месте. Душ есть на первом и втором этажах. Выбирай любой. Чистые полотенца и халаты на полках. Все принадлежности найдешь там же, — бросил в рот кусочек сыра. — И поторопись, я голоден.

— Где именно находится ванная комната?

— Сама найдёшь. Начинай знакомиться с домом, — даже представить побоялась, что бы это могло значить.

Молча развернулась и пошла на поиски. Не то чтобы я очень хотела исполнить его приказ, просто самой хотелось помыться. Помимо грязи на одежде я ещё и пахнуть начала… Не знала, что ожидало меня в этом доме через пять минут, но вот пахнуть хотелось бы нормально.

«Запомни, мелкая, баба всегда должна выглядеть на все сто! Даже сидя на унитазе!» — так говаривала Лерка, а я впитывала все её уроки, как губка.

Халат надевать, конечно, не хотелось. И дело вовсе не в том, что он на несколько размеров больше… Просто без своей одежды я чувствовала себя неуверенно. Но майка и брюки были безнадёжно испорчены, а потому пришлось их бросить в корзину для грязного белья и надеть халат.