тут уж точно есть и дым, и огонь. С ним все старались дружить. Он действительно помогал получить свою долю вожделенного дефицита. И вот сейчас комитет госбезопасности плотно занялся московскими делами. Сыщики землю носом роют, чтобы найти на Гришина компрометирующие материалы. Пока ничего не нашли. Но это — пока. Хотя, Виктор Васильевич не взяточник и не махинатор. По крайней мере, в полном смысле данного неприятного слова. А тут — эта история с Соколовым. Но еще раз повторюсь, трясти директора гастронома начали не случайно. Его, как бы, сейчас проверяют. И, так понимаю, пытаются добиться показаний. Пока что, ОБХСС. Да. Но тут видишь, какое дело. У них прямо гонка с комитетом. До этого внимание КГБ привлёк один из директоров плодо-овощебазы. Но вперед успели сотрудники отдела по борьбе с хищениями. Они его, по сути, можно сказать, спасли. Изъяли все, что могло попасть в руки комитетчиков. Выглядело так, будто на самом деле прикрыли. Уж лучше ОБХСС, если выбирать. Тем более… Эх… Посадят меня ща такие разговоры… Тем более, в отделе по борьбе с хищениями своих дельцов хватает. Там тоже не все гладко. Да и про Щелокова я тебе рассказывал еще в прошлый раз. Теперь комитетчики, однозначно, в ответ, уверен, перетянут одеяло на себя в ситуации с Соколовым. В общем… Вот что скажу, ребята. Такие там замешаны товарищи, в этом деле, что Вам бы, по-хорошему, лучше и не иметь к нему отношения вообще. И это только поверхностно. Куча еще всяких причин, которые лежат значительно глубже. Но вот об этом я бы не хотел говорить. Достаточно того, что итак сказал. Уже в этой ситуации вам бы держаться в стороне. Оно, конечно, со стажеров спрос невелик. Но…

Дмитрий Евгеньевич посмотрел с сочувствием на мажора.

— Не уверен, что с тобой все будет так же просто. Отца знавал твоего. На самом деле, нормальный мужик. Однако он был дружен с Цинёвым…

Мы с Жориком быстро переглянулись. Та самая фамилия. Ее называли неоднократно. В том числе майор из отдела.

— Скажите, а кто такой Цинёв? — Рискнул поинтересоваться я. Просто в моем исполнении это выглядело хотя бы не так странно, как если бы вопрос задал мажор. Правда, лицо у Исаева-старшего заметно вытянулось.

— Стас… Ну, ты чего? Ладно, в армии провёл два года. Но армия — это же не замок Иф. Чтоб вообще связи с внешним миром не иметь. Цинёв — один из заместителей Юрия Владимировича. Не знаю, насколько верна информация, но говорят, он контролирует прослушку всех членов ЦК и политбюро. Понимаешь сам, что это значит.

Глава 3

Жорик

В общем-то, выходило, что все предположения, озвученные Стасом оказались верны. Попал Милославский в поганую историю. А я вместе с ним. Вернее, даже я вместо него. Молодец, Жорик, конечно. Как жопу припекает, он сразу в кусты. Ну, то есть в какие-то потаенные части сознания. Не видно его и не слышно. А я разбираюсь со всем этим дерьмом.

Помимо той информации, которую нам рассказал отец армейского товарища Стаса, мы смогли уточнить еще некоторые вещи, в которых вообще не шарили. Например, оказалось, что «ювелир» — это, как и предполагал Соколов, сам Андропов. Называли его, естественно, так за глаза. Вроде бы, по утверждению молвы, а молва врать не будет, родители Юрия Владимировича относились к богатой диаспоре одной крайне хитрой нации, были ювелирами и даже имели большой магазин по этой теме. Естественно данный факт биографии будущего генсека не афишировали, но, как говорится, шила в мешке не утаишь. Насчет «бровеносца» и «принцессы» тоже все было верно. Речь действительно шла о Брежневе и его дочери. Цыганом оказался вообще тип, с которым, вроде бы, дочка генсека крутила роман. Опять же, по утверждению молвы. И вроде бы, товарищ этот для Галины Леонидовны мутил мутные дела. Короче, когда мы вышли от Исаевых, я вообще не понимал, где нахожусь, в Советском Союзе или на Сицилии, с ее традициями «семьи».

— Что думаешь? — Спросил я Соколова.

Мы двигали к дому. Идти в гастроном, куда нас направил майор, было уже поздно. Решили приступить к ответственному заданию завтра. А вот все услышанное надо было переварить. Ибо в голове творился полный хаос.

— Думаю… — Стас пожал плечами. — Не знаю. Хреново все это. Если сделать вывод, опять же, приблизительный, чисто на наших размышлениях основанный, то есть две противоборствующие стороны. Будем утрировать. Менты и чекисты. Причин там куча, их пока можно оставить в стороне. Ментам ты нужен, чтоб скорее всего подобраться к этому Цинёву. Не знаю пока, как они себе данный процесс представляют. Не думаю, что этот товарищ так запросто даст тебе какую-то серьезную информацию по людям, которых слушают его сотрудники. Если слушают, конечно. Тоже вопрос. Плюс, возможно, еще какая-то польза от тебя в плане вхожести в определенные круги. Вон, кого не послушаешь, батя твой был удивительный молодец. Менты, так понимаю, в первую очередь роют под Андропова. Не сами, конечно, не по своему решению. За ними стоят определенные лица. А чекисты в свою очередь преследуют интересы их этого «ювелира». Так, что ли, выходит. Манданешься, короче, как все весело.

С Соколовым я был полностью согласен. Удивительная хрень вырисовывается. Но решил до завтра вообще ни о чем не думать. А то мозг взорвется к чертовой матери. А он мне пока нужен.

Дома оказалось подозрительно тихо и спокойно. Это даже настораживало.

— То есть за несколько часов вы никуда не ходили, ни в чем не участвовали, никому не навредили и нигде не засветились? — Я с недоверием изучал деда Мотю и братца, которые с невинными лицами восседали в столовой, попивая чай.

— Ну, ты скажешь тоже, — Возмутился Матвей Егорыч. — Будто мы ни на что другое не способны.

— Способны. В том-то и дело. Вы на многое способны.

Я даже по квартире на всякий случай прошелся. Не верилось мне, что эта парочка, вернувшись домой, ничего не натворила. Однако, все реально было тихо. Тоня занималась ужином, гости составили ей компанию, Соколов присоединился к ним. Семен, как порядочный, делал уроки. Короче, все оказались заняты делом.

На удивление, мы даже благополучно поужинали и улеглись спать. Учитывая, что еще теперь и Стас перебрался от Исаевых ко мне поближе, пришлось уплотняться нам с Сенькой. Дед Мотя и Андрюха заявили, они в гостях, гостям положено самое лучшее. Мол, итак вынуждены спать на одном диване. А по заверению братца, Матвей Егорыч так храпит, что братцу всю ночь снятся боевые действия, в которых он принимает участие. Изредка — гроза. Это когда дед