– Ну да. А что?

– А вы жить будете или погостить приехали? – спросил мужчина.

– Да я ещё не решила. – в растерянности пожала плечами Марина. – Я только в квартиру зашла.

– А я и слышу шоркается кто-то. Думаю, дай побегу, узнаю, а то никак не могу застать никого. Я-то насчёт покупки квартирки. Мне бы она очень для расширения пригодилась. А дом-то сносить не будут, вот и хочу немного площадь раздвинуть. Так что вы как решите, то сразу к нам. – мужчина стукнул себя по лбу. – А я ж вам батареи перекрыл, чтобы у нас погорячее было, сейчас всё на место верну. – вдруг он застыл и глянул на неё. – А может, к нам? За приезд? По маленькой? – подняв одну бровь, он выразительно посмотрел на Марину. – Жена картохи наварила и курёнка зажарила. Пошли? Меня Савелий зовут.

– Спасибо, но я вынуждена отказаться. Я бы хотела отдохнуть с дороги.

Оставшись одна, Марина потрясла головой и улыбнулась. Никак не ожидала, что первая встреча в родном доме будет столь странной.

Женщина распаковала вещи, присела на кровать и прислушалась к тишине квартиры. Для неё, после проведённых в доме Северино нескольких лет, где всегда было полно друзей, родственников, обслуги, стало непривычным безмолвие и одиночество.

Сердце вдруг защемило, острый комок слёз царапнул горло и стало невыносимо тоскливо от своей выходки. Ведь сейчас она могла готовиться к свадьбе, мерить платья. Она была бы окружена любовью и вниманием Северино, но тогда она не смогла бы никогда ответить себе на главный вопрос. А любит ли она этого человека, который столько сделал для неё? С ним она посмотрела мир, узнала себя новую, получила наконец то, чего всегда хотела, но всё это происходило рядом с человеком, про которого она не могла с уверенностью сказать, что именно он любовь всей её жизни!

Марина совершенно не знала, с чего начать разбираться в своём внутреннем мире, но точно не со звонка Игорю. Ведь если она сейчас его увидит, то можно и не мечтать о том, чтобы вернуться к Северино и своей беззаботной жизни. В этом она была уверена, но сама не понимала, хочет ли она снова осесть здесь, в этой пропахшей соседским «жареным курёнком» квартире, в этом промозглом холоде, который вечно витал возле неё и в совершенном одиночестве. Потому что Марина была уверена, что если ей даже и суждено вернуться к Игорю, то он уж точно не будет окружать её заботой и вниманием. Этот мужчина любил, чтобы всё внимание принадлежало только ему!

Марина переоделась во что-то более подходящее холодной московской погоде и решила прогуляться по родному городу. Вдруг в сумке завозился телефон, она посмотрела на номер и ответила:

– Да?

– Здравствуй, милая. Как ты долетела? – послышался голос Северино. – Почему не позвонила?

– Прости. – Марина несколько опешила. – Я думала, что ты не очень хочешь меня слышать, после вчерашнего вечера.

– За что? Или… как правильно сказать по-русски? Почему? – Северино усиленно изучал язык, потому что сферы его бизнеса устремились в Россию ещё несколько лет назад. – Потому что ты со мной честная?

– Я в растерянности. Но очень рада тебя слышать. – Марина присела на диван. – Северино, – женщина вздохнула, – я прошу тебя, не звони мне. Я и так чувствую себя последней подлой сволочью. А ты сейчас даёшь мне понять, что я ещё хуже, чем о себе думаю.

– Прости. – только и сказал он, и в трубке после короткого гудка наступила тишина.

Марина вздохнула, встала с дивана и вышла на лестничную площадку. Как по заказу появился сосед.

– О, ну чего надумала? Я как раз за пивасом. На тебя брать? – кивнул ей Савелий.

Марина вдруг почувствовала, что ей на голову что-то спланировало. Она потрясла головой и увидела, как на пол сыплется труха.

– Что это?

– А это норм! Стойки-то деревянные, трушаться уже все. Но ничё, мы с мужиками покумекали и решили, что мы их листами железными подтянем. Ну чё, ты пивас будешь? К нам ещё Серёга зайдёт, на гитаре потрындим.

– Наверное, нет. – Марина покачала головой. – У меня пара дел ещё. Может, на днях.

– Ну гляди!

Мужчина побежал вниз, размахивая пакетом, а Марина стала медленно спускаться за ним.

– Потрындим на гитаре под пивас. – задумчиво произнесла она. – Заманчиво, ничего не скажешь. Это же не концерт классической музыки и бутылочка Бодегас Ритуэрто девяносто второго года. Добро пожаловать домой, Марина.

Стылый осенний воздух обнял её, голые ветви парковых деревьев стучали друг о друга, словно аплодируя вальсирующему между них ветру. Женщина шла и вспоминала свою прежнюю жизнь. Она прекрасно помнила тот день, когда не стало мамы, как она шла пьяная от счастья домой, как смотрели на неё белёсые от старости глаза соседей, как мама уплывала на носилках в свой последний путь. Марина вышла на дорогу, подняла руку и кинула проворно подскочившему таксисту:

– На кладбище.

Миновав объездными путями знаменитые столичные пробки, таксист вскоре высадил Марину у ворот последнего пристанища многих москвичей. Девушка не особенно любила такие прогулки, но сегодня в свой первый день на родине, она просто обязана была посмотреть на маму, увидеть её добрые глаза и послушать, какие слова мудрости она передаст ей с ветром.

Девушка медленно прошлась по-пустому в будний день кладбищу, свернула с главной аллеи и унеслась мыслями в тот далёкий день, когда стояла таким же неприветливым, но весенним днём возле конторки, где сидел «управляющий» и умоляюще просила о хорошем месте, зажимая в красной от холода ладони конверт с собранными всем домом деньгами. У них с мамой никогда не было и копейки за душой. Её пенсия, да скромная Маринина зарплата как-то в момент расползались, закрывая прорехи долгов и коммуналку.

Лицо девушки вдруг расцвело улыбкой, она вспомнила, как мама всегда выкраивала денежку, чтобы раз в месяц устроить пир горой. Тогда она покупала то, что они не могли себе позволить. Марина представила тарелочку с тонко нарезанной колбасой твёрдого копчения, дырчатый маасдам, который так любила мама, розовые ломтики красной рыбы и обязательную бутылочку красного вина. Теперь для девушки все эти радости жизни были ежедневной трапезой.

– Мама, почему ты ушла так рано? – Марина, бродившая в своих размышлениях, сама не заметила, как дошла до узорчатой ограды, за которой глыбой торчал памятник, на котором была прикреплена фотография. – Почему ты не дожила до моего счастья?

– Так почему же ты рушишь его? – почудился мамин голос.

Но Марина прекрасно понимала, что это отголосок её мыслей.

– Доброго дня! – возле неё возник рабочий. – Вот, пожалуйста, как договаривались, всё чисто, убрано. Скамейку бы подновить надо, и чутка обсыпалась опалубка на постаменте для цветов.

– Добрый день. Вы делайте, я всё оплачу. – Марина пристроила в вазу, стоявшую на возвышении, букет, который купила перед входом. – Вот аванс. – она вытащила из сумочки несколько купюр.