Поскольку ты не знаком с Интернетом, считаю нужным объяснить, что он напоминает библиотеку и содержит колоссальное количество «страниц», любую из которых можно вызвать на экран компьютера; однако эти страницы размещены безо всякого порядка, не рассортированы и не каталогизированы, да и содержание их несколько отличается от того, с чем, по-видимому, знакома Маргарет. Многие из них представляют собой картинки, где довольно часто изображены обнаженные или лишь слегка прикрытые молодые женщины за занятием, которое не может вызвать интереса ни у меня, ни у тебя. Собственно говоря, я впервые натолкнулся на такой материал, когда возобновил поиски Розье, щелкнул по «иконке» и увидел на экране прямую «видеосвязь» с чьей-то спальней. Я понятия не имею, как это вышло; честно говоря, если бы в магазине меня предупредили, что в компьютере, кроме нужных мне книг, содержатся «живые картинки», изображающие события в домах незнакомых мне людей, я бы, возможно, спросил, нельзя ли купить компьютер подешевле, поскольку мой явно содержит гораздо больше материала, чем может мне понадобиться, особенно в моем возрасте.

Но давай вернемся к «сайту», который якобы дает «прямую видеосвязь». По крайней мере я прочел эти слова на экране поверх моей «страницы», где была изображена пустая постель с отвернутым одеялом. Это привело меня в полное недоумение. Видишь ли, я всегда считал, что слово «видео» означает большие кассеты, которые молодые люди берут напрокат в весьма неприятных магазинчиках, откуда всегда несется оглушительная музыка, магазинчиках вроде «Виста рентал», несколько лет назад появившегося на месте фруктовой лавки на Виктория-роуд; более того, я воображал, что эти кассеты содержат убогие приключенческие фильмы, на которые наши обыватели обожают таращиться, укрывшись за стенами своих домов. Очевидно, слово «видео» в применении к компьютеру приобрело другое значение — так же как произошло и с другими знакомыми словами. Однако, поразмыслив, я пришел к заключению, что никакого нарушения языковых норм тут нет, поскольку новое значение тоже имеет отношение к латинскому глаголу «videre», означающему «видеть», независимо от того, что предлагается увидеть — гангстерский фильм со взрывающимися машинами или пустую постель с отвернутым одеялом.

Ты не поймешь, чем меня поразил этот «сайт», не узнав, что случилось дальше; дело в том, что картинка на моем экране вдруг начала «обновляться» (это еще одно из выученных мной новых словечек): однако мне сдается, что здесь совершено некоторое насилие над языком, поскольку «обновление» предполагает восстановление здоровья или силы и только с большой натяжкой может быть связано с картинкой, которая спонтанно развертывалась у меня на экране, словно раздуваемое ветром знамя, явив моему взору лежащую на постели абсолютно голую женщину. Только что передо мной была пустая постель — и вот я уже вижу неподвижный образ обнаженной, но при этом читающей книгу женщины. Она лежала, подперев одной рукой голову, а в другой держа открытую книгу. И меня поразило, что такой феномен может называться «прямая видеосвязь», означая, как я уже знал, что наблюдаемое мной событие происходит в эту самую минуту.

Как видишь, в этом феномене было столько загадочного, что я расстался с женщиной на постели, не дожидаясь, чтобы картинка еще раз «обновилась», и обратился к дружественной мне «поисковой программе» — не найдет ли она еще несколько примеров «прямой видеосвязи». И тут я обнаружил потрясающий «сайт», на котором мне предстала улица в Абердине, снятая скрытой камерой, установленной у входа в банк. Кто бы мог подумать, что такое разнообразие материала содержится в небольшой коробке (вернее, трех коробках), которые можно купить за какие-нибудь две с половиной тысячи фунтов?

Таким образом, я опять отклонился от намеченного пути и вместо того, чтобы заниматься ксантиками, принялся выискивать все новые и новые «видеорепортажи», на что у меня ушла большая часть ночи.

Мне пришло в голову, что, может быть, я сам тоже угодил на один из этих «сайтов». Может быть, незнакомые мне люди видят на своих компьютерах мою комнату? Неужели эта машина дает и обратную передачу, показывая любопытным пожилого джентльмена, забросившего свои книги и увлеченно созерцающего мерцающий экран? В этом я сомневался, но, поскольку я понятия не имею, откуда берутся эти «прямые репортажи», я решил еще раз навестить магазин Диксонза в надежде, что они смогут меня просветить.

Во всяком случае, наглядевшись на улицу в Абердине и занятия прохожих (самое интересное, что я увидел за эти полчаса, были трое шотландцев, жующие хрустящий картофель), я вернулся туда, откуда начал. В конце концов, между обнаженной женщиной и таинственным Розье должна была быть какая-то связь — ведь я попал в ее спальню, набрав на клавиатуре его имя.

На этот раз женщина лежала на спине, все еще держа перед глазами книгу. Ее поза не отличалась элегантностью — так, насколько мне известно, проходят роды. Пожалуй, стоит также отметить, что мое нечаянное открытие стольких обнаженных женщин, обитающих в Интернете, на многое открыло мне глаза; мало того что я выучился без труда «обновлять» эти картинки, я осознал, что волосяной покров на лобке этой незнакомой женщины представляет собой обычное, если не повсеместное явление. Это открытие наконец-то разъяснило мне смысл анекдота относительно первой брачной ночи Рескина в Перте, по поводу которого я давно недоумевал.

Но, разумеется, больше всего меня интересовала книга, которую читала женщина. Мне пришлось подождать, пока картинка «обновится» несколько раз (сожалея при этом о неправильном употреблении этого слова), пока наконец свет от лампы на картинке не сдвинулся достаточно, чтобы я мог прочитать название на глянцевой обложке книги — «Ферран и Минар», — которое мне, естественно, ни о чем не говорило. Но все же, находясь в том состоянии чрезмерного энтузиазма, которое, как я успел узнать, всегда возникает при общении с компьютером, я решил выяснить, что это за книга. Это еще больше отвлекло меня от первоначального намерения (не говоря уж о статье о Стивенсоне, которая, как ты, конечно, заметил, вообще исчезла из моего поля зрения), но поскольку картинка с читающей женщиной — может быть, в результате какого-нибудь случайного действия с моей стороны, — по-видимому, не собиралась больше «обновляться», я решил, что попытаюсь разобрать имя автора, когда мои глаза вернутся в нормальное состояние, и пошел спать.

На другое утро — утро того самого дня, когда я пишу это письмо, которое наконец-то приближается к тому ужасному событию, которое и заставило меня взяться за перо, — меня разбудил какой-то странный звук, донесшийся из кабинета. Был уже довольно поздний час — впервые за более чем двадцать лет я проспал. Мне стало ясно, что новый для меня мир компьютера несет с собой работу по ночам, резь в глазах и какую-то особенную головную боль, настолько четко локализованную в определенной части головы, что я даже задумался, так ли уж бессмысленна френология и не перестимулировал ли я тот участок мозга, который раньше оставался неиспользованным и назначением которого было общение с «прямой видеосвязью».

В полусне я принял разбудивший меня звук за повизгивание собаки, которую выпустили погулять и забыли впустить обратно. Надев халат, я поспешил в кабинет и обнаружил там миссис Б., вперившуюся в экран компьютера, где все еще было изображение молодой женщины, читавшей книгу в позе, не отличавшейся элегантностью и, как я сразу понял, неприятной для миссис Б. Видимо, она предпочла бы, чтобы женщина сдвинула ноги.