Они перешептывались, поглядывая на большие экраны, висевшие в коридоре. Было очевидно, что все разговоры сейчас об одном. О том же, о чем без конца щебетала бледная, не поспевавшая за Сизифом женщина.

Почти все служащие носили одинаковые черные костюмы. Форма в любую эпоху была способом размыть индивидуальность, снять с себя ответственность. Многие здесь рано или поздно начинали ее любить, даже несмотря на давящий воротничок.

Лишь один служащий в коридоре был одет иначе – Бенедикт: толстяк в средневековой грубой рясе монаха. Лицо, точно вырубленное по эскизам Босха: грубоватое и в рытвинах, кривые зубы и обязательно свитки в руках – удивительно, как люди цепляются за то, чего уже давно нет. И зачем ему это страшное лицо? Зачем это имя? Сизиф никогда не здоровался с Бенедиктом, потому что тот его раздражал. Бенедикт был его полной противоположностью: держался за все, чем был до смерти.

Монах же, напротив, каждый раз, увидев Сизифа, спотыкался от волнения и заливался краской. Красные рытвины на лице смотрелись еще уродливее, чем бледные.

Вот и сейчас Бенедикт остановился, как-то весь скукожился и неуверенно произнес:

– Сизиф! Доброго здоровьица.

Сизиф прошел мимо, молча.

Монах, помешкав, поплелся прочь. Он не расстроился – привык.

– Кандидат готов? – спросил Сизиф, перебив женщину.

– Мы прокручиваем уже третий цикл чистки, – неохотно ответила та, ее явно гораздо больше волновала совсем другая тема, – но кармических следов слишком много. И еще…

Женщина достала из внутреннего кармана прямоугольный объект, похожий на айпад.

Сизиф усмехнулся – сразу видно, надеется вернуться вниз, поэтому следит за мыслеформами ныне живущих. Он тоже знал про компьютеры и айпады, но лишь по той причине, что они помогали быстрее и легче организовать мысли и воспоминания объектов. Наглядно.

Женщина потыкала пальцами в свой небесный айпад, перелистывая вкладки с графиками, и пожаловалась:

– Не знаю, в чем дело, но я не могу получить доступ к ее прошлым жизням. Блокировано кем-то.

Разговор прервал ролик, вновь запустившийся разом на всех экранах. Служащие замерли, подняв головы.

Спутница Сизифа тоже хотела остановиться, но он продолжал размашисто шагать вперед. И она, нахмурившись, припустила следом.

Краем глаза Сизиф видел, что показывали на всех экранах: симпатичного мужчину средних лет. Затем изображение начинало распадаться на мельчайшие частицы, на атомы.

– Он преступил непреложный закон, – холодно вещал электронный голос.

Сизиф мечтал, что когда-нибудь тот же самый голос скажет ему совсем другое: типичное прощание при переходе наверх, которое редко кому удается услышать. Этого Сизиф ждал больше всего на свете. Но сейчас голос вещал иное, бесконечно повторяя:

«Уничтожен без права восстановления.

Уничтожен без права восстановления.

Уничтожен без права восстановления…»

Семенящая за Сизифом женщина неотрывно смотрела на экраны и утирала глаза краешком рукава.

– Идиот, – констатировал Сизиф, не глядя на распадающееся изображение мужчины. – Третий на моей памяти.

Женщина оживилась. Видимо, все это время она только и ждала, когда Сизиф заговорит об уничтоженном… как же его звали?

– Второй, – прошептала она, неожиданно прибавив шагу. – В наших закрытых чатах пишут, что Безымянного не тронули. Только сослали.

Сизиф закатил глаза:

– Господи, даже здесь теории заговора. И кто же его прячет? Жидомасоны? Рептилоиды? Меньше надо слушать всякий бред.

Женщина снова нахмурилась и немного ссутулилась.

Наконец они подошли к нужному им боксу. В белой двери было маленькое окошко, как в камерах буйнопомешанных в психушке.

Сизиф помедлил мгновение, чем удивил свою насупленную спутницу, а затем заглянул в окошко. В боксе на стуле, одетая в безразмерную серую робу, сидела Лиза. Руки и ноги крепко зафиксированы, на голове – прибор, похожий на шлем виртуальной реальности.

Лиза дергалась, рычала, царапала ногтями подлокотники.

– Борется, – тихо сказал Сизиф.

– Не понимаю, почему ты ее выбрал, – женщина теперь говорила с заметным холодком, шутка про рептилоидов ей явно не понравилась, – Она плохой кандидат: непослушна, недисциплинирована, озлоблена. К тому же слишком запутанная кармическая история.

Сизиф отодвинулся от окошка в двери и невесело усмехнулся.

– Да, все как я люблю. Открывай.

Глава 8

Прямо сейчас

– Осознав, где находится, ваша протеже сразу согласилась сотрудничать? – спрашивает Начальник в черном.

Второй начальник в черном раскладывает перед Сизифом документы из папки: файлы про Лизу и ее фотографии.

Несколько штук.

Первая сделана еще до смерти. На второй Лизу можно узнать разве что по выражению глаз.

И еще одна.

Фотография мужчины, чье лицо он предпочел бы не видеть.

«Ты идиот, Сизиф».

Образ двери, которая находится позади, жжет ему спину.

Сейчас он шел бы по направлению к свободе.

– Ага, как же, – отвечает Сизиф. – Согласись Лиза сразу, она была бы не она.

Глава 9

За три месяца и 15 дней до конца

Сизиф зашел в абсолютно белую комнату.

Стула и шлема здесь уже не было.

И вообще ничего не было.

Яркий белый цвет резал глаза. Проведи здесь час – и перестанешь понимать, где ты и каковы размеры комнаты. Проведи неделю – перестанешь понимать, где верх, где низ, когда день, а когда ночь.

Лиза забилась в дальний угол, все еще одетая в безразмерную серую робу. Она встретила Сизифа звериным взглядом.

«Я уже видел этот взгляд. И не раз», – пронеслось у него в голове.

– Кто ты, на хрен, такой? – с вызовом и старательно скрываемым страхом спросила Лиза. – Главный садист?

Сизиф невесело усмехнулся и приподнял бровь:

– Ох нет, я далеко не главный.

– То есть будут и другие? Козлы похуже тебя?

– Ну же, Лиза, ты можешь отвечать остроумнее. Постарайся.

Лиза состроила гримасу и показала средний палец. Движение было неуверенным.

Боится.

Сизиф подошел ближе. Она очень старалась не моргать и не отводить взгляд, будто пыталась просверлить в его черепе дырку сверлом своей ненависти.

Сизиф снова усмехнулся и сделал три шага назад – теперь у него в руке был стул. Он уселся посреди комнаты, закинув ногу на ногу.

Лиза ошарашенно огляделась вокруг, на мгновение позабыв о своем взгляде-сверле:

– Его здесь не было. Как ты…

Этот старый фокус на самом деле уже порядком надоел Сизифу, но он знал: на Лизу это сейчас произведет нужное впечатление.

Да, стула в комнате не было.

Строго говоря, он и сейчас там не появился.

– У тебя есть идеи относительно того, куда ты попала? – спросил Сизиф, проигнорировав вопрос.

Лиза лишь обожгла его злобным взглядом. Если бы только в ее руке сейчас была дубинка, Сизифу бы не поздоровилось.

– Пошел ты!

Сизиф лишь переменил позу, положив сверху другую ногу.

– Так ты начала отвечать лет с