— Значит, Катину дочку назвали Машей?

— Дочку Андрея, если вам угодно, — с улыбкой поправила меня Ирина.

— А уже через месяц мы расстались с Катериной. И три года, надо отдать ей должное, она честно соблюдала наш устный контракт — от нее не было никаких известий.

— И вот теперь…

— Она появилась, — закончила мою фразу Ирина.

— Шантаж? Угроза огласки? — предположила я.

— Ничего подобного, — округлила глаза Ирина. — Мы бы это быстро пресекли. Как раз наоборот. Катерина хочет выкупить своего ребенка.

— Что-о??

— Да-да, именно выкупить! Она была готова в первый же день своего появления, то есть вчера, вручить нам деньги. И знаете сколько? Тридцать тысяч долларов! Я как сейчас вижу в ее руках три пачки стодолларовых купюр, — вздохнула Ирина.

Н-да, такой случай в моей практике наблюдался впервые.

— Проценты, видите ли… Компенсация за заботы о ее крошке, — усмехнулась Ирина. — Разумеется, мы вежливо попросили Катю уйти и больше никогда не появляться. У нас, как вы понимаете, есть способы давления на… неразумных людей.

— И почему же вы пришли ко мне?

— Я вынуждена была это сделать. Дело в том, что я боюсь, — честно призналась Ирина. — Боюсь, что…

В этот момент из ее приоткрытой сумочки раздалось негромкое попискивание.

Ирина испуганно взглянула на меня, быстро выхватила из сумочки сотовый телефон и, выслушав сообщение, прикрыла ладонью рот.

— Машеньку похитили, — выдохнула она, бессильно уронив руку с телефонным аппаратом. — Только что.

— Точно такой же автомобиль, как у вас, — едва сдерживая слезы, рассказывала воспитательница детского сада, сжимая в побелевших ладонях шелковый носовой платок. — И ровно в то же время.

Сосредоточенный молодой человек о чем-то тихо говорил по телефону в кабинете заведующей.

Судя по тому, как порывисто бросилась к нему Ирина, я поняла, что передо мной — ее супруг, Андрей Соколов. Директор фирмы «Сокол». Продукты из-за границы крупным оптом.

— А почему задержалась ваша машина? — спросила я у Ирины.

Поймав вопросительный взгляд Андрея, Ирина шепнула ему чуть слышно:

«Я потом тебе все объясню», — и ответила на мой вопрос:

— Как на грех, у «Тойоты», которая обычно приезжает за Машенькой, отказали тормоза. Андрей едва не попал в аварию. И пока он вызывал новую машину, все уже успело произойти.

— Как выглядели похитители? — повернулась я к заведующей.

Та замялась, посмотрела на Ирину и только после ее кивка ответила:

— Молоденькая женщина лет двадцати — двадцати трех. Я и подумать не могла, что это кто-то со стороны. У вас же так часто меняются гувернантки…

— Это не ваше дело, — прошипела Ирина.

— Да-да, конечно, — испуганно закивала заведующая. — Но я уверена, что милиция…

— А вот этого не надо, — строго сказал Андрей. — Никакой милиции.

Вы поняли?

Заведующая только хлопала глазами. Она явно ничего не понимала.

Все происходящее напоминало дурной сон.

К элитному детскому садику подъехал «БМВ», новая гувернантка забрала девочку и отбыла в неизвестном направлении.

Прибывший через пятнадцать минут Соколов обнаружил только напуганную до смерти заведующую.

Казалось бы, чего проще?

Мать, некогда уступившая своего ребенка за кругленькую сумму, не может справиться с угрызениями совести; добыв еще более круглую сумму, она решает расторгнуть контракт и даже уплатить убытки.

Хотела бы я посмотреть на суд, которому достанется это запутанное дело.

Для начала, разумеется, сделка Ирины и Кати будет признана недействительной. А потом… А потом начнется тягостное судебное разбирательство.

Права матери, права семьи, воспитавшей ребенка…

Сам черт ногу сломит.

Не говоря уже о том, что для фирмы «Сокол» такая реклама хуже разве что прямого банкротства.

Приметы похитительницы, по словам Ирины, совпадали с описанием Кати.

— Такая молоденькая, вежливая… сережки у нее с аметистами.

Браслет на руке черный, кожаный. Маникюр?.. Нет, не помню… — лепетала заведующая.

Я машинально скосила глаза на правую руку госпожи Соколовой.

Ее запястье тоже было украшено браслетом, правда, более традиционным — золотая змейка в короне из сверкающих изумрудов.

— Теперь вы видите, что я была права, — убитым голосом сказала мне Ирина, когда мы уселись в автомобиль.

Андрей молчал всю дорогу, изредка поглядывая на меня в зеркальце.

Он был угрюм и сосредоточен.

— Вы понимаете, что это не просто киднеппинг, — продолжала Ирина. — И никаких звонков от похитителей не последует. Речь идет совсем о другом. Дело очень деликатное и сложное. Если вы возьметесь за него, то можете не беспокоиться о расходах.

Она порылась в сумочке и вытащила кредитную карточку «Инкомбанка», недавно открывшего в нашем городе свой филиал.

— Это для вас, — она протянула мне пластиковый прямоугольник.

Я приняла кредитную карточку и спрятала ее в свой бумажник.

Дело, конечно, хорошее, да только вот в нашем городе едва ли найдется с десяток банкоматов.

Да и рассчитываться по карточке у нас пока можно только в супермаркетах.

— Я забыла… вернее, не успела, — поправилась Ирина, — закончить свою историю. Дело в том, что Катя на этот раз производила несколько странное впечатление.

— Что вы имеете в виду?

— Если бы я не знала ее раньше, то решила бы, что передо мной не совсем нормальный человек. Видите ли, она периодически замолкала во время разговора, как будто прислушивалась к себе. И еще. Иногда ее губы беззвучно шевелились, словно она молилась или шептала какую-то мантру.

— Ира говорила мне, что с Катькой вообще невозможно было нормально разговаривать, — подал голос Андрей. — Она как бы не понимала обращенных к ней слов и твердила только о своем.

«О своем ребенке», — закончила я про себя.

— А что значит «нормально разговаривать»? — поинтересовалась я.

— Ну, попробовать договориться по-хорошему, — пояснила Ирина. — Но на нее не действовали логические доводы. И ее неадекватность была какой-то бесстрашной.

— Вот почему вы испугались, — констатировала я. — Перед вами был совсем другой человек, нежели та Катя, с которой вы расстались несколько лет назад. И тем не менее это была она.