это терпеть. В данный момент надо просто хорошо устроиться и быстро уснуть.

В проёме ширмы она видела, как к её койке приближалась какая‑то фигура. Чья‑то тень. Кроме лечащего персонала и посещающих тут никого быть не могло, но Ами всё равно почему‑то внутренне напряглась. Кто?

Хорошо бы кто‑то из целительниц, на самом деле… Надо попросить ещё мази. Рот говорит уже сносно, но вот синяки и ссадины… Хорошо бы, чтобы они гнусили потише. Она развернулась.

— Ами. Рад видеть тебя живой и очнувшейся! Выздоровеешь — с меня нагоняй.

Майло. «Самый полезный» в округе персонаж. Со своей широкой улыбкой, как будто ничего не произошло. Для него, может быть, и в самом деле ничего особенного не произошло. Но не для Ами.

И зачем он здесь? Ведь ему давно доложили, что она не двинула в землю и кантинскому начальству он «вернёт» её практически в целости.

Служивая злобно фыркнула.

— Да… сколько угодно. — нахмурилась Ами, пытаясь придать голосу как можно более равнодушное выражение. — А в данный момент я просто не хочу тебя слушать…

Майло скрестил руки на груди и нахмурился.

— Уходи. — зло прохрипела она, резко отворачиваясь на повреждённую сторону. Ай.

Боль кольнула бок, и Ами гневно зашипела. Кровь ударила в виски, огонь полыхнул по всей голове, жар прошёл по всем ссадинам, уже подзабытые звёздочки вновь заплясали перед глазами. Тошнота вернулась… и лежать на этой стороне тела было тяжело. Как и терпеть присутствие Майло.

— Ты всё ещё… злишься? — невинно осведомился тот.

— Сложно не заметить… — огрызнулась кантинка.

— За то, что я не взял тебя на операцию?

— Нет, за это уже нет… За то, что считаешь меня хуже остальных — да.

— Давай рассуждать как взрослые… с применением профессиональной терминологии. Это не «хуже». Это «недостаток квалификации» в данной области.

— Который не помешал мне сцепиться с ними в участке.

— Это был непредвиденный случай. И вот теперь ты здесь, в лечебнице. И видишь, к чему бы привело твоё участие.

— Оно всё равно к тому пришло! Только что… не в твоё дежурство и тебе не надо за это перед начальством отчитываться.

— Именно. Ни перед своим, ни перед твоим.

— Это в любом случае не было бы твоей проблемой. Все понимают, что во время серьёзных операций люди "портятся".

— Особенно слабо подготовленные люди.

— Способные убить превосходящего по силе противника?..

Вот это было лишнее. Повисла неловкая пауза.

Зря Ами это сказала. Человек… умер. Он больше не дышит. Не видит этого прекрасного мира. Не попробует ничего вкусного, не исправит своих ошибок и не исполнит задуманного. Ей безумно жаль, что так получилось! Она не собиралась как‑то бравировать этим или впустую обсуждать эту ужасную тему. Он сам не оставил ей выбора.

Так. Надо поспокойнее, прежде чем это окажет влияние на здоровье или будет сказано что‑то совсем уж нежелательное… Мнение Майло — это просто мнение Майло. И оно больше не имеет значения. У него ныне нет власти здесь. Мы выздоравливаем и уходим.

Она облегчённо выдохнула.

Больше не в ловушке. А потому, нет смысла впадать в защитную агрессию, на которую сейчас нет лишних сил. Так же как и издеваться над собой, лёжа на ноющих синяках.

Служивая поморщилась, переворачиваясь на свою затёкшую и уже отлёжанную, но менее проблемную сторону и продолжила, быстро переводя беседу в иное русло.

— Твоя гипертрофированная осторожность в ненужных местах сильно мешает тебе адекватно оценивать людские способности.

— Не тебе об этом судить. Я не зря всё ещё занимаю свою должность.

— Я спешу напомнить — погоня, захват, обезвреживание — часть моей работы.

— В Кантине. Здесь другие реалии. Уж не говоря о том, что оперативниц у нас хватает. Нужна секретара.

— Знаешь… Всё равно всё пошло насмарку. Всё это было бессмысленно с самого начала, если подумать. Вернувшись в Кантин, я бы всё равно не стала работать с документами. Продолжила заниматься тем, чем была занята до этого… Что, вероятно, и произойдёт вскоре. Как только я выпишусь, я собираю вещи и ухожу на родину.

— Как тебе будет удобно. Проект и в самом деле… не задался.

— Мне жаль, что я напрасно потратила твоё время.

— А я твоё. Не буду продолжать в том же духе… Выздоравливай.

— Да во всю…

Майло ушёл.

А Ами продолжила лежать нахмурившись.

Ну вот. Теперь и уснуть не получится, придётся какое‑то время всё‑таки погрустить и позлиться. Это, как ночной горшок, если бы он был у Ами без крышки, под лежанку засунуть можно, но запах всё равно не даст забыть о нём…

Всё же, лучше попытаться успокоиться, пока голова не разболелась. И очень надо поспать, чтобы сделать в этой всё ещё быстрой и болезненной жизни такую нужную сейчас паузу.

За спиной почувствовалось чьё‑то присутствие. Ну кто там ещё… Всё ещё не переключившись с внутреннего диалога с начальником, служака злобно зыркнула через плечо.

Пришедший вскинул руки в защитном жесте.

— Воу‑воу! Ами, не лупи меня… ничем. Я тебе плющиков принёс.

Она выдохнула и села. Мир больше не пошатывался так сильно, как в первые разы при её попытках сесть или встать. Если не делать этого резко. Так, как она сделала сейчас.

Амелия закрыла глаза и с трудом поднесла руку ко всё ещё очень бледному лбу, пытаясь остановить гнусьи пляски гигантского больничного котти.

— Иржи! — прохрипела она сквозь зубы, не открывая глаз. — Я тебя… лупила когда‑нибудь?

Вложив всю злобу и силы в эту фразу, ей пришлось замолчать. Тошнота была сейчас кстати… помешав сгоряча наговорить лишнего другу.

— Прости, глупость сказал. — поспешно извинился тот. — Мы все… под впечатлением от рассказанного Келе.

Спустя какое‑то время, пациентка лекарни смогла открыть глаза, стараясь не делать лишних движений.

— Что он там такое… Понарассказывал. — тихо выдохнула она. — Как гнусно и подло… что он это делает без меня. Мне же тоже… интересно. Меня это касается… не в последнюю… очередь.

Ами замерла, испытующе глядя на участкового.

— Да много чего рассказал… Ты была не в форме, чтобы поучаствовать в повествовании. Ни для того, чтобы слушать. Ни для того, чтобы что‑то добавить. Но, я жду с нетерпением твою историю. Когда ты придёшь в себя в достаточной степени.

— Чтобы смочь что‑то добавить и приукрасить? — слабо хмыкнула Амелия. — Да, это было бы… интересно. Но, на самом деле, моя история коротка, Иржи… Они пришли. Одно маленькое, в дурацкой шляпе с дырками и острым носом, натянутой на глаза… Было явно за главное. Может, такие шляпы у них являются какими‑то символами отличия? Уж очень броско… Так вот.