— Иржи. — перевела глаза на оставшегося Ами. — Жижу мне так и не несут… Давай быстренько сбегаем к Финиану, хорошо?

— Хорошего в визитах к Финиану мало… но, конечно, давай. — покорно согласился тот.

— Сейчас я накину что‑нибудь… чтобы не смущать храмовых ведьминских корпусов больничной робой. И пойдём.

Через некоторое время Ами вернулась к своему лежаку довольной, со стопкой полупрозрачных табличек, которые любезно помог донести ей Диллион. Щедрость Финиана и доброта Иржи не знали границ.

Шикарный у неё теперь груз знаний. Наспех подобранный из понадёрганного с полок и скопированного Иржи на предоставленные Финианом прозрачные глинолисты.

Она надорвётся, но унесёт это с собой в Кантин… И всенепременно продолжит свои изыскания там. Надо же. Она прожила такое количество от просто скучных до тоскливых больших циклов, не зная, что всё это время они могли бы быть очень интересными, насыщенными новой информацией, впечатлениями и знакомствами. А не потраченными впустую…

На столе в чашке стояла жижа, принесённая заботливыми лекарками. Ами, вздохнув, выпила залпом. За здоровье! Хоть жидкость и была неприятной на вкус, кантинка пила её практически с удовольствием. Для неё это стало вкусом жизни. Эти лекарства позволили ей быстро перестать тошниться и встать на ноги, значительно сократив срок мучительного восстановления.

Чудо омилльской природной медицины, основанное на мудрости, лечебных травах местного волшебного леса и силе целебной воды большого озера. Горькое, но необходимое. И если не концентрировать внимание именно на его вкусовых качествах, то в итоге даже приятного свойства.

Никто в здравом уме и без веских на то внутренних причин не захочет всю жизнь страдать от того, что можно исправить. И, даже если такие причины есть, то, настрадавшись вдоволь, исправит точно.

Свет 53. Лейви жила, Лейви жива, Лейви будет жить

— Ами!

Из‑за ширмы послышался тихий шёпот. Амелия быстро вскинула глаза на звук, мимоходом зацепив взглядом окно.

…Ух ты! Уже ночь…. Или это предвосход другого света? Похоже, она зачиталась. А ведь собиралась поспать… Чтобы ничего не болело. Пока она изучала полученные материалы, боль тоже куда‑то ушла. Она даже забыла про то, что хотела попросить ещё мази от экземы…

Ладно. Что там?

— Ами, Лейви очнулась.

— Вау!

— Да, какое‑то время назад. Я не беспокоил её, пока она в себя приходила. И тебя, кстати, тоже. — Келе усмехнулся. — Для тебя книги, похоже, какой‑то вид комы. Не уверен, что вообще смог бы тебя от них как‑то отвлечь.

— Ох, и не говори! Это так.

— Лейви тем временем уже в состоянии немного разговаривать. Можешь навестить её, если хочешь. Лечащие разрешили.

— Уже бегу. Спасибо, Келе!

Отличные новости! Ами вскочила ойкнув. За время пока читала, она практически успела забыть даже что с ней случилось, где она и почему она здесь. Прекрасный вид анестетика. Можно применять… практически везде. Даже в неуютном жилище, да? И в неуютной жизни в целом. Наверное, поэтому Ами так за него цепляется.

Растяпа‑книголюбка, испытывая чувство вины перед собой, за то, что не поспала и не отдохнула и перед своими дружественными сослужаками Лейви и Келе за то, что не уделяет должного внимания их состоянию и им самим, пронеслась через всё помещение стационара к месту, где находились нуждающиеся в интенсивном лечении. Основательно побитая непрошеными пришедшими и жизнью оболочка всё ещё находилась здесь. Она не ушла из этого мира. Это чудесно. У Ами не так много дружеских связей на материке и потеря каждой из них была бы ощутимо болезненной.

— Лейви. — тихо позвала она приблизившись.

Жижа на столике у её лежанки стояла нетронутой. Хм. А вот чаша с водой была наполовину пуста. Ох ты.

В ответ на зов омилльская участковая попыталась открыть глаза. С одним, менее заплывшим как это было у Ами, ей это удалось. Глаз был жутко красным и как будто чуть вздутым. Жутковато. Видно, она тоже сильнее ударилась одной стороной. И похоже, что сама Ами поначалу выглядела немногим лучше. Хорошо, что она этого не видела.

Судорожно сглотнув, кантинка отвела взгляд.

— Ну и рожа у тебя… — послышался хриплый комментарий с больничной лежанки.

Что?! Вот кто бы… Амелия усмехнулась. Лейви с ходу зубоскалит, значит, у неё всё нормально.

— Ага. Кто бы говорил. Думаешь, у тебя лучше?.. На тебя смотреть страшно.

— Моя… всю жизнь была… не для украшения…

— У тебя хоть рот говорит. Мой вообще первые пару светов практически не открывался. Видишь?

Кантинка показала на свой пересекающий губы шрам.

— Что… и у меня всё так… плохо?… — осторожно осведомилась служивая сэльва.

— В воду лучше не глядеть.

— Яссс…но… — с усталым присвистом выдохнула та. — Ну, судя по… ощущениям… другого и быть… не могло…

Они помолчали, давая Лейви собраться с силами.

— Ами… — поморщившись, начала та, спустя какое‑то время. — Я думала, я… Подохну… там.

— Знаешь, да… — согласилась Амелия. — Шарахнуло тебя не слабо… Я твоё очень жёсткое приземление на глиняный пол наблюдала… тоже думала — всё… Тяжёлая пауза вновь повисла здесь. Лейви явно что‑то глодало изнутри, но она не решалась заговорить об этом.

— Знаешь… — через какое‑то время покорёженная жизнью служивая злобно с трудом хрипло вздохнула. — Надо… было… бить того болотника… Насмерть… Ами. Я так облажалась… Ударила… как обычных. Вполсилы… Чисто чтобы… вырубить… Я… такая… Дура!.. Сейчас бы…

Из жутко красного глаза храмовницы, испещрённого выступившими капиллярами и окружённого царапинами и синяками с всё ещё заметными подзажившими кровоподтёками снаружи, выкатилась бессильная слеза.

Ами хмуро покачала головой.

— Что? Ты вырубила его. Да. Он не смог никому из нас сильно навредить после этого. Ты молодец. И… Мы все там облажались, Лейви. Грязееды были очень сильны. Слишком сильны. Мы сделали всё, что могли, правда. И даже больше.

— Ушлёпки… Едва не уходили Келе… Жуть, да?.. А ты… Когда что‑то грохнулось… Разбудив… меня…

Лейви сделала паузу, переводя дыхание, и продолжила.

— Я встала и… вышла… порвать шумящих болотников… на ошмётки… Увидела тебя… в луже крови… Ты пыталась встать… Но не могла… Руки разъезжались. Падала обратно…

Ами слегка тряхнула головой, отгоняя воспоминания.

— Да, я помню… Пфф. — кивнула она. — Я всё‑таки встала. Ненадолго, правда.

— Д… да? — собеседница с интересом попыталась поднять иссечённую царапинами бровь.

— Да. Чтобы дохромать… вырубить кого‑то из них. — уклончиво пояснила бывшая секретара.

— …И?

— Вырубила… И… вырубилась сама.

Они мрачно помолчали. Лейви вновь переводила дух. Она явно ещё была очень слаба, даже для разговоров, хоть и видно было, что получить какую‑то информацию и просто поболтать ей очень хотелось. Хоть и выглядела она так, что лучше не смотреть и чувствовала себя