– Вот оно и есть. Там все дома из кирпича. Наверняка с завода натырили.

– Ничего подобного, – в свою очередь рассердился Маришин собеседник. – Завод сам продавал кирпич по себестоимости, у моей тещи тоже дом из такого кирпича. И нечего тут грязные кидать намеки.

«Идиот», – подумала Мариша.

«Склочница», – не остался в долгу милиционер.

Беседа явно потекла не по тому руслу. Еще немного – и дежурный, устав от неприятной собеседницы, выставил бы ее за дверь, но тут произошло самое настоящее чудо. В коридоре раздались шаги и голоса:

– Я тебе говорю, с ними что-то случилось. Не могли же они сидеть на этом поле целых три часа, когда знали, что я жду их на шоссе. Они наверняка заблудились.

Дверь открылась, и на пороге возникли двое мужчин, одним из которых оказался Игорь.

– Вот она! Нашлась! – обрадовался он.

– Химичев, – строго сказал Сергей, который своим подтянутым видом разительно отличался от дежурного, а его бандитская внешность теперь производила впечатление мужественной и благородной, – почему дверь внизу закрыта? Мы еле дозвались Веру Матвеевну, она же глухая совершенно. А если потерпевшие придут, то что им делать? Не у всех же пока дома телефоны есть.

– Вот они же пробрались, – недовольно буркнул толстый Химичев и обиженно надулся.

– А с вами, девушки, особый будет разговор. Вы зачем людей до полусмерти пугаете? Убежали, и ищи вас потом целый вечер. У меня, между прочим, на него были другие виды. Только из-за просьбы старого друга, которого не видел сто лет, я и подписался вас искать. А то плюнул бы – и выкручивайтесь сами.

Я хотела сказать, что мы никого не просили нас искать, тем более портить себе вечер, но потом подумала, что нам как раз и придется сейчас испортить вечер этому, в общем-то, симпатичному, хоть и сердитому начальнику.

– Спасибо вам за заботу, – вежливо поблагодарила Сергея ставшая подозрительно ласковой Мариша.

– Зови меня просто Сережей, раз уж ты в некотором роде знакомая и к тому же еще соседка моего друга. Но только в неофициальной обстановке. Потому как служу я тут всего месяц и много себе позволять пока не могу, – ответил ей Сергей.

– Тогда я бы хотела узнать ваше полное имя, потому что сейчас обстановка перестанет быть неофициальной.

– Никитин Сергей Владимирович – майор милиции, а в чем дело? Хотите подать жалобу на моего друга? Сразу могу предупредить, что рассматривать ее будут очень долго. Может быть, несколько месяцев. Он тут успел соблазнить столько девушек, так что до вас на рассмотрении целая очередь дел.

– Да бог с ним, с вашим другом. Не о нем сейчас речь.

– Слыхал, Игорек? – рассмеялся Никитин. – Это что-то новенькое, впервые слышу, чтобы девушке не было до тебя дела. А о чем же тогда речь?

Мариша сделала таинственное лицо и страшным шепотом произнесла:

– Наркотики.

Все в комнате, включая незаинтересованного Игоря и безмятежного до сей поры Химичева, непроизвольно вздрогнули и напряглись.

– Когда нам удалось выбраться из кукурузы, а случилось это всего каких-нибудь сорок минут назад, хотя, конечно, я столько времени потратила на препирательства с вами, что уже значительно больше. Но дело не в этом.

И тут Мариша леденящим душу голосом рассказала все, что ей удалось подсмотреть. В этот раз у нее получилось значительно лучше, она не допустила прошлой ошибки и не стала валить все в одну кучу, а рассказала подробно и обстоятельно, не касаясь болезненной темы кирпичного завода. Я ее одобрила, городок-то маленький, вдруг окажется, что у Никитина там тоже работает какой-нибудь двоюродный брат или троюродный дедушка. Хлопот потом не оберешься.

Но все прошло удачно, даже удачнее, чем Мариша могла рассчитывать. Никитин куда-то срочно позвонил и строгим тоном велел немедленно прибыть к мосту, где им предписывалось задерживать всех мужчин в возрасте до 25 лет. Мариша вслух поздравила его с удачным решением, но он ее даже не придушил, лишь снисходительно кивнул. Реку нам тоже довелось переходить по мосту, и, насколько я помнила, ни в одну сторону второго моста не предвиделось. Стало быть, если те наркоманы все еще там, они неизбежно попадутся в лапы милиции.

В общем-то, мне этого не очень-то хотелось, потому что никакой пользы они от пребывания в милиции для себя не извлекли, разве что некоторое время просидят под замком и, может быть, за это время отвыкнут от своей вредной привычки. Но надежда на это была весьма слабая. Поэтому меня вполне устроило бы, чтоб просто ликвидировали их тайник, а Мариша вернулась к нормальному отдыху. Я хочу сказать, к относительно нормальному, потому что совсем нормальным ему уже не стать никогда.

Конечно, Мариша напросилась ехать на задержание. Никитин предпочел бы не брать ее, но Игорь тоже вызвался и прихватил Маришу с собой.

– Иначе моя Аглая опять куда-нибудь денется, бегай потом за ней всю ночь, – сказал он, игриво подмигивая Марише.

– Почему ты зовешь меня таким дурацким именем? – чопорно осведомилась Мариша, совершенно забывшая, что при первой встрече сама так назвалась.

– Вот те раз, значит, ты меня обманула? Разве можно тебе после этого верить? Один раз обманула и еще обманешь, – обреченно вздохнул Игорь, залезая в машину.

– Скажите, какой честный, – пробурчала пристыженная Мариша, но Игорь, разочаровавшись в Марише, уже полностью переключил свое внимание на меня.

Вчетвером мы разместились в «Ауди» Игоря и домчались до моста за три минуты. Там все было спокойно. Никитин вылез из машины, и к нему тотчас откуда ни возьмись скользнула крепкая мужская фигура. Обменявшись с ним несколькими словами, фигура снова растворилась в ночи. Сколько я ни таращилась в темноту, но разглядеть засаду не смогла. Переехав через мост, Мариша потребовала остановиться и дальше идти пешком. Ну и правильно, не оставлять же свои вещи висеть до завтрашнего дня на деревьях и вьющемся кустарнике, оплетающем проволочные сетки, которыми огорожены участки.

Игорь, Никитин и, как выяснилось, еще двое оперативников шли за ней и злились на то, что она не могла выбрать менее кружной путь. Оказывается, мы с Маришей плутали по всему садовому товариществу, в то время как существовал прямой путь, который вел от кукурузных полей до самого моста. Но тем не менее мы благополучно добрались до того памятного участка, а Марише удалось даже собрать почти все свое белье. Пропали только кружевные трусики, которых, с одной стороны, ей было жалко, так как они совсем новые, а с другой, она радовалась, что никто из мужчин, ее сопровождавших, их не увидел.

Сарайчик с памятным пестрым камнем и груша, которую очень украшала вишневая косынка, стояли на месте, а вот троих наркоманов уже не было. Остались только следы их пребывания: грязные шприцы, окровавленные куски ваты и покрытая коричневым налетом посуда.

– Придется звать понятых, – сообщил Никитин. – Кто хозяин этого дома – неизвестно, может, какой-нибудь чокнутый садовод припишет нам потом массированный налет колорадского жука на его драгоценные томаты или пропажу особо редких сортов моркови.