8 июня 1942 года, полдень. Москва, дача Сталина в Кунцево

Василий Сталин осторожно вошел в отцовский кабинет и прикрыл за собой дверь.

– Здравствуй, отец, – тихо сказал он, остановившись сразу за порогом.

– Здравствуй, Василий, – ответил Вождь, внимательно рассматривая сильно изменившегося за последнее время сына, – проходи, не стесняйся. Говорят, там, под Брянском, ты не был таким скромным.

Василий пожал плечами.

– Так там была война, отец, – произнес он. – Иваныч, то есть товарищ Покрышкин, говорит, что скромникам в военном небе не место. Если будешь разевать варежку – сожрут к чертовой матери, и никакая новая техника не поможет. Действовать надо смело, решительно, но в то же время не терять голову и понапрасну не рисковать. Знаешь, отец, я с ним полностью согласен. Думаю, что семьдесят пять процентов расчета и двадцать пять процентов риска – это как раз то, что принесло нам успех под Брянском.

Верховный с интересом и даже с уважением посмотрел на сына.

– А ты поумнел, Василий, – констатировал он, – и повзрослел. Был балбес в форме, а сейчас передо мной взрослый мужчина, боец. Не зря я тогда отправил тебя в Кратово. Вижу, что ОНИ сделали из тебя человека.

– Отец, – задумчиво сказал Василий, – ОНИ мне просто сказали: Василий, ты СТАЛИН, а потому ты должен быть, а не казаться. Надо быть таким, чтобы тебе, отец, никогда не было за меня стыдно. Я так и стараюсь делать. Наверное, у меня что-то получается.

– Получается, Василий, – одобрительно кивнул Верховный, – и командующий корпусом Савицкий, и твой комдив Руденко, все они тебя хвалят. Отличный, мол, летчик и хороший командир полка. Про эти твои штучки с пьянками-гулянками теперь мне никто уже не говорит. Я рад за тебя, сынок. Ты смог перебороть в себе эту дурную привычку, и это приятно для отца.

– Папа, – сказал Василий, – я понял, что нельзя дурманить себя водкой. Война требует людей с острым и свежим умом. И вообще, у меня теперь есть по-настоящему большая мечта и цель жизни. Я хочу полететь в космос, если не первым, то вторым обязательно. А для этого требуется безупречная репутация и железное здоровье. Мы тут с ребятами еще в Кратово немного подумали и пришли к выводу, что, с учетом всех имеющихся у нас сведений, отправить первого человека на орбиту СССР сумеет лет на десять раньше, году примерно в пятидесятом.

– Даже так, Василий? – улыбнулся Верховный. – Я очень рад, что у тебя ТАКАЯ мечта, а не как у некоторых… Не буду тебя разочаровывать, потому что, наверное, ты прав. Если большевики поставят перед собой эту цель, то они ее обязательно добьются. Меня тут уже убеждали – насколько это важное и нужное дело – космос. Могу тебе сказать, что товарищ Королев над этим вопросом уже работает, пока, правда, чисто теоретически. Сумеешь и дальше держать себя в руках – будет тебе отряд космонавтов. Тем более что набирать их будут из таких, как ты, летчиков-истребителей. Ну, что, сын, ты доволен?

– Да, отец, – ответил Василий. – Я очень хочу, чтобы ты мною гордился.

Вождь отвернулся к окну и, чтобы не увидел Василий, тайком смахнул непрошеную слезу. Этого железного человека, что называется, пробило.

– Ладно, сынок, – произнес наконец он, – Лучше расскажи мне, как вы там дрались, как показали себя новые самолеты?

– Ла-5, – сказал Василий, – машина замечательная, но не без недостатков. Тяжеловат в пилотировании, да и в кабине жарко, как в бане, особенно летом. Но мотор – зверь, обзор из кабины хороший, а новые 23-миллиметровые пушки выше всяких похвал. Новый «Яша», конечно, полегче и поудобнее «Лавки», но огневая мощь у него, даже с тремя 20-миллиметровыми пушками, все же не та. Знаешь, папа, как это замечательно видеть: всего одно твое попадание – и «мессершмитт» в воздухе на куски, а «юнкерс» или «хейнкель» валится вниз уже после двух или трех снарядов. Вот, смотри, как это было…

И Василий стал увлеченно двигать руками, показывая отцу случаи из своей боевой практики. В сталинском кабинете заревело разорванное пушечными очередями фронтовое небо Брянска, в котором армады «юнкерсов» так и не прорвались к своим целям и рушились вниз на русские леса и поля.

Конечно, Вождю было приятно слушать этот увлеченный рассказ сына и смотреть, как он показывает ему все перипетии своих воздушных боев. ТАКИМ Василием он, пожалуй, мог бы гордиться и без всякого космоса. Но если у мальчика появилась такая мечта, то пусть оно так и будет. Конечно, есть риск, что однажды его собьют, но Верховный уже понял, что если отстранить сына от фронта, то все может вернуться на круги своя. Нет, он все же сделает лучше. Василий, кажется, действительно готов к командованию дивизией, тем более что в ТОЙ истории он справлялся с этим вполне успешно.

– Значит, так, сын, – сказал он, дослушав все до конца, – в связи с формированием еще одного авиакорпуса ОСНАЗ твой командир, генерал-майор Руденко, уходит на повышение и просит назначить на его место тебя. Есть мнение, что следует последовать его совету. А ты как думаешь – справишься?

– Думаю, что справлюсь, отец, – кивнул Василий, – но у меня есть к тебе два вопроса.

– Спрашивай, сын, – немного настороженно сказал Верховный.

– Во-первых, товарищ Верховный Главнокомандующий, – официально обратился к отцу Василий, – для того, чтобы не допустить бомбовых ударов по нашим войскам, в ходе Брянской операции мы перехватывали вражеские бомбардировщики в глубине оккупированной немцами территории, в двадцати-сорока километрах от фронта. Но сбитые там самолеты нам не засчитали, поскольку, согласно приказу НКО № 0229 от 19 августа прошлого года, для этого требуется подтверждение со стороны наземных войск, которого на месте падения сбитого самолета не было и быть не могло. Кино-фотопулеметов на наших истребителях тоже пока нет. Мне-то, конечно, все равно, но вот ребята обижаются. Пусть мы воюем не из-за записей в летных книжках, но ведь это несправедливо. Тем более что почти все летчики отсылают денежные аттестаты семьям, и выплаты за сбитые ими самолеты в такое тяжелое время совсем не лишние.

– Хорошо, сын, – сказал Верховный, – мы подумаем над этим и примем правильное решение. Справедливость вознаграждения – это так же важно, как и неотвратимость наказания. Какой у тебя второй вопрос?

– Второй мой вопрос, – произнес Василий, – кто вместо меня будет командовать нашим полком?

– Хм, – улыбнулся Вождь, – наверное, ты удивишься, но самая подходящая кандидатура на командира вашего полка – твой друг, гвардии майор Покрышкин.

Василий облегченно выдохнул.

– Все правильно, отец, – кивнул он, – Александр Иваныч, то есть гвардии майор Покрышкин – настоящий гений войны в воздухе. И вообще, он мне здорово помог с командованием и много чему по жизни научил.

– Побольше бы тебе таких друзей, сын, – улыбнулся Верховный. – Этот, насколько я знаю людей, не предаст тебя и не продаст, как некоторые. Ты знаешь, Лаврентий уже арестовал двух чудаков, вздумавших написать на него ложные доносы. На допросах они признались, что через Покрышкина пытались сделать пакость и тебе. Кстати, Василий, что это за история с режиссером Каплером?