Дальше счет пошел на минуты, и ударная формация, набрав восемьсот метров высоты, перевалила через гребень возвышенности, отделявшей восточный берег от гавани Перл-Харбора. Открывшаяся с высоты картина заставила мое сердце радостно забиться. Во-первых, в гавани находились не только шесть американских линкоров, из которых только три считались боеспособными после нашего прошлогоднего визита, но оба наших злейших врага – авианосцы «Энтерпрайз» и «Хорнет». Во-вторых, мы опять застали этих янки за час до побудки и подъема флага, как они любят говорить, «со спущенными штанами». Теперь мы могли снова повеселиться, как подвыпившие матросы в квартале «красных фонарей», и выдернуть из хвоста американского орла последние оставшиеся у него перья.

Прижав к горлу ларингофоны, я направил самолет в сторону одного из американских авианосцев, стоявших в так называемом линкорном ряду, и, прервав радиомолчание, произнес врезавшуюся мне в память кодовую фразу: «Тора, Тора, Тора! Тэнно хейко банзай!»

Как и в прошлый раз, зенитный огонь был спорадическим и неточным. Кроме всего прочего, американских зенитчиков, дежуривших на батареях ПВО, слепило встающее за нашими спинами солнце, в то время как все наши цели были прекрасно освещены и представляли собой легкую добычу. Таких идеальных условий для атаки у нас не было даже седьмого декабря. Нет, наш адмирал Ямамото, который придумал и спланировал всю эту операцию – величайший военно-морской гений, равный британскому адмиралу Горацио Нельсону и победителю русского флота при Цусиме адмиралу Хэйтэхиро Того, превратившего нашу Японию в первоклассную морскую державу.

Снизившись до предельно малой высоты, мое звено атаковало американский авианосец 800-килограммовыми фугасными бомбами, используя топмачтовое бомбометание. Мой штурман-бомбардир сбросил бомбу только тогда, когда я, казалось, мог уже различить каждую заклепку на борту американского корабля. Избавившись от смертоносного груза, наш самолет полез вверх, палуба «американца» молнией пронеслась под крыльями, и тут нас настиг сперва грохот взрыва, а вслед за ним восторженный вопль нашего стрелка-радиста:

– Мы сделали это, Мицуо-сама! Хэнно тейко банзай!

Бросив назад беглый взгляд, я увидел столб ревущего пламени, смешанного с дымом, вырывающийся из дыры в палубе американского авианосца ближе к его корме. Очевидно, что наша бомба, отскочив от воды, попала выше бронированного борта, между ангарной и полетной палубами, и взорвалась возле самолетоподъемника, разметав и воспламенив подготовленные к вылету американские истребители дежурного звена. Повреждения очень тяжелые, если не смертельные. Даже если американским матросам удастся погасить пожар, то авианосец точно окажется небоеспособным на несколько недель.

К моему величайшему сожалению, экипаж моего правого ведомого не добился успеха, ибо сброшенная им бомба разорвалась в воде довольно далеко от борта цели. А левый ведомый, лишь недавно пришедший к нам на «Акаги» из молодого пополнения, оказался то ли подбит расчетом зенитного автомата, то ли не справился с управлением, и как сказал мне стрелок, врезался вместе с бомбой в надстройку-остров американского авианосца. По крайней мере, эти трое поступили как подобает поступать настоящим самураям, и теперь их души попадут в храм Ясукуни, где обитают души всех погибших во имя Японии и нашего божественного Тэнно.

Бомбы сброшены, мы свою задачу выполнили и теперь можем возвращаться на «Акаги». Набирая высоту, я еще раз окинул взглядом панораму бухты, усеянную разрывами бомб и затянутую дымом пожаров. Небо было полно самолетами с красными кругами на крыльях. В этот момент к Перл-Харбору подошли немного отставшие сентаи пикировщиков. Переворачиваясь через крыло, они обрушились на американские корабли, добивая то, что еще не было добито нашими бомбардировщиками. На моих глазах пораженный нами авианосец получил в палубу еще две 500-килограммовые бомбы и превратился в пылающий костер. Досталось от Аичи D3А его напарнику и ошвартованным в том же ряду линкорам, причем один из них взорвался, как в свое время взлетела на воздух «Аризона». Веселье было в самом разгаре, но нам пора идти домой. Не скучайте, дорогие янки, мы еще вернемся.

На полпути к «Акаги» мы встретили формацию второй ударной волны и пожелали им успеха. Пусть, если что, смерть их будет легче перышка, а слава выше небес. Ведь эффект внезапности уже утрачен, а янки взбешены, как разбуженные зимой гризли. Ведь мы уже второй раз наказали их одним и тем же способом в том же самом месте. А старая рана чувствительнее к боли.

11 июня 1942 года, 08:15. Тихий океан. 25 миль восточнее Перл-Харбора. Флагман Японского Объединенного Императорского флота линкор «Ямато»

Линейные силы Объединенного флота приближались к острову Оаху. Еще полчаса, и сначала «Ямато», а затем и остальные линкоры смогут вцепиться в береговые цели клыками своих дальнобойных орудий. На авианосном соединении, маневрировавшем милях в пятидесяти восточнее линкоров, спешно готовили машины ко второму налету. Потери самолетов, участвовавших в первом налете, были вполне приемлемыми. В двух ударных волнах японская морская авиация потеряла двадцать четыре бомбардировщика-торпедоносца Накадзима В5N, тридцать два пикировщика Аичи D3А и девять истребителей Мицубиси А6М «Ноль», в свою очередь уничтожив два авианосца и один линкор. Еще три линкора были сильно повреждены, включая и тот, который, находясь в сухом доке, взрывом бомбы был сбит с кильблоков и лег на борт.

Большие потери понес и американский подводный флот, ведь лодки, стоящие у пирсов – лакомая цель для пикирующих бомбардировщиков. Несколько американских субмарин были уничтожены прямыми попаданиями, а остальные получили повреждения, сделавшие их небоеспособными в течение длительного времени. Кроме того, как и седьмого декабря, на аэродромах оказалось уничтожено и повреждено большое количество американских самолетов, в том числе больше десятка тяжелых бомбардировщиков Б-17. Взлетные полосы аэродромов привели в негодность бомбами с пикировщиков второй ударной волны. Единственной целью, которую японским летчикам прямо запрещалось атаковать, были нефтехранилища. Запасы топлива должны пригодиться японскому Объединенному флоту.

Адмирал Ямамото был вполне доволен результатами первого удара. Американский Тихоокеанский флот оказался полностью выведен из игры, как и американская береговая авиация. Никакого серьезного противодействия десанту они теперь оказать не смогут, будь их адмирал Нимиц хоть семи пядей во лбу. Поздно запирать конюшню после того, как из нее украли лошадь. Он, Ямамото, опять переиграл противника, отодвинув неизбежное поражение Японии на неопределенное время.

Около девяти часов утра японские линейные силы приблизились к восточному побережью острова Оаху на десять миль и подняли в небо самолеты-корректировщики под прикрытием истребителей. С этого момента гавань Перл-Харбора, а также все основные аэродромы американской авиации находились в пределах досягаемости восемнадцатидюймовых орудий линкора «Ямато». Остальные линкоры, вооруженные орудиями в шестнадцать и четырнадцать дюймов, начали без особой спешки перепахивать береговые батареи и позиции американской морской пехоты в бухте Кано-бэй, предназначенной адмиралом в качестве первоначального плацдарма на острове Оаху.