гитаре, мальчик. И в музыкальном салоне у нас есть преподаватели только по семиструнке, а не Джон Ленин», — неумолимо отвечала завуч — полная рыжеволосая женщина с мужским прокуренным голосом.

Так Толю отдали в ничем не примечательную музшколу, где он достаточно быстро освоил и игру на скрипке, и гитару. Всё таки шестиструнную. Которую вскоре и очень кстати подарил ему сосед, дядя Лёня, несколько лет служивший прапорщиком в Германской демократической республике. Оттуда он и привёз слегка поцарапанную сослуживцами «Музиму резонату» с приятно пахнущим палисандровым грифом и нейлоновыми струнами. Таких струн Толя не видел ни у кого ни в городе, ни в области, хотя к тому времени уже успел покататься в составе ансамбля скрипачей по различным концертам, конкурсам и фестивалям.

Эх, славный был в ансамбле скрипач, Боря Васильев. Такие надежды подавал, преподаватели в нём души не чаяли. А вот оно как вышло через годы: главный городской бандит и «дирижёр» бригады рэкетиров — выпускник именно этой музыкальной школы. И непонятно — стыдиться тут следует или салюты пускать.

Когда наступило время поступать в институт, Толю, конечно же, уговаривали ехать в консерваторию. Куда же ещё? Родители Иван Анатольевич и Надежда Григорьевна не могли допустить, чтобы годы учёбы, образование и талант пропали даром. Но Толик совершенно не представлял себя мысленно в роли какого-нибудь скрипача симфонического оркестра. Да и где-то в тайных закоулках души бродили другие сомнения — о том, сможет ли потянуть учёбу в консерватории. Родители наивно предполагали, а располагал Толик.

Перед самыми выпускными экзаменами в школу приехали представители одного из городских профессионально-технических училищ. Вербовали старшеклассников идти учиться на токарей, слесарей и фрезеровщиков. Сначала в актовом зале школы выступила комсомольская агитбригада, а затем всех пригласили на улицу, где перед школьниками, их родителями и жителями близко расположенных многоэтажек выступила рок-группа, составленная из учащихся ПТУ.

На высокие ступени вышли пятеро длинноволосых худощавых молодых людей в пёстрых, узко ушитых рубашках. Подключили на зависть толпе двухъярусный немецкий орган фирмы «Вермона» с настоящим модулятором в виде кривого металлического рычага под клавиатурой. Болгарские электрогитары при солнечном свете играли яркими красками и звучали насыщенными аккордами. Когда парни запели «Богатырскую нашу силу» — любимую песню Толи, он не выдержал, выскочил на площадку, снял пиджак и, широко размахивая им над головой, под громкий смех собравшихся зрителей и зевак, во весь свой юношеский голос проорал:

«Эх, да надобно жить красиво,

Эх, да надо нам жить раздольно!

Богатырская наша сила —

Сила духа и сила воли!»

На следующий день в кабинете директора школы Толика стыдили целым преподавательским коллективом: сам директор, Павел Дмитриевич, классная руководительница Вера Филипповна, завуч по воспитательной работе Анна Петровна и ещё несколько абсолютно безразличных к происходящему преподавателей, приглашённых для создания внушительной массовки.

«Может, ты Анатолий, действительно хочешь жить красиво? — вёл пристрастный допрос Павел Дмитриевич. — Да и раздольно жить мы все, здесь собравшиеся, никак тебе запретить не можем. Молодым везде у нас дорога, так ведь поётся в одной известной песне? Силы, как мы видим, у тебя много, духа тоже, так тебе не в консерваторию идти поступать надо, а в как раз в это самое ПТУ, к тем битлам, под которых ты вчера так весело плясал. Станешь фрезеровщиком, будешь свою силу в заводском цехе показывать, чугунные болванки точить. Хорошая перспектива для советского человека. Родители, думаю, будут рады. Правильно, товарищи?»

Собравшиеся дружно закивали головами, сильнее всех, тихо протягивая «да-а-а», старались Вера Филипповна и Анна Петровна. Когда вышли из кабинета директора, они вдвоём подозвали Толю и попросили не принимать близко к сердцу состоявшийся разговор.

Но было поздно. Толик решил идти туда, куда ему предложил директор. Не потому, что не хотел в консерваторию, просто показалось, что навредить самому себе из принципа «назло бабушке отморожу уши» — это мужской поступок. И уже в сентябре в рок-группе известного ПТУ появился новый гитарист — лохматый, голосистый, в расклешённых брюках, а главное — мечтающий покорять мировые сцены.

V

Заблудившейся телегой по великой стране катилась горбачёвская перестройка. Молодая учительница математики Елена Владимировна, тогда ещё просто Лена, в жизни руководителя бригады фрезеровщиков механического цеха завода «Электромаш» Анатолия Ивановича появилась с одной стороны неожиданно, но с другой — знакомство было до неприличия банальным — в ресторане. «Электромаш» шефствовал над школой микрорайона, куда устроилась после института Лена. Анатолий на тот момент играл в заводском ВИА при профсоюзном комитете. Однажды директор предприятия распорядился организовать шефский концерт художественной самодеятельности для учебного заведения.

«Согласно новым веяниям партии», — многозначительно пробубнил директор на аппаратном совещании с руководителями подразделений.

В школу приехали народный хор завода, вокальный ансамбль ветеранов, танцевальный коллектив, несколько доморощенных артистов разговорного жанра, пара бездарных местных графоманов и гордость трудового коллектива — рок-группа «Ветер странствий». Актовый зал был заполнен до отказа — администрация, учителя, обслуживающий персонал, школьники, гости, шефы, работники партийной и комсомольской организаций.

После концерта принимающая сторона организовала в столовой традиционное дружеское чаепитие для талантливых и важных гостей. Чай присутствовал на столах ровно до того момента, как казённо отчеканившие заученные речи представители администраций завода и школы, а также прочие почётные товарищи покинули заведение, отправившись подвести итоги мероприятия в популярный ресторан «Кристалл». Тут же кто-то из народного хора к всеобщему одобрению занёс в зал столовой ящик азербайджанского вина «Агдам».

«А как же сухой закон?» — визгливо воскликнула сидевшая в гордом одиночестве престарелая преподавательница музыки с покосившимся шиньоном на голове.

«Извините, но сухого не было, только креплёный», — с громким гигиканием ответил хорист, вызвав бурные аплодисменты собравшихся коллективов школы и шефов.

В центре женского внимания были всё же не убелённые сединами и золоченные зубными протезами мужчины из народного хора, а молодые и весьма привлекательные музыканты из ВИА. Учительницы, те, которые из незамужних, хитро искря улыбками, весь вечер сжигали их взглядами, заблаговременно разделив между собой будущую «добычу». Оставалось только узнать, кто из музыкантов холост.

Первой рискнула раскрыть эту тайну слегка захмелевшая от густого «Агдама» обычно молчунья — Елена Владимировна: «А что так скромничают музыканты, уж не заждались ли их в такой прекрасный вечер красивые и ревнивые жёны? А то могли бы тоже в ресторан, не одному же начальству танцы танцевать, да и кабаков у нас в городе, вроде бы, и без «Кристалла» хватает».

Неженатым оказался только самый младший в ансамбле — Анатолий, он и поддержал манившее приятным времяпровождением предложение. В ресторане «Орбита» он оказался меж двух дам — вместе с Леной на переднее сиденье заказанного