История с национальными проектами показала: ничто в этом мире не проходит бесследно. В 90-е годы государство (в лице высшей власти) активно отпихивало от себя образование и здравоохранение (это, мол, теперь только за деньги!), сельское хозяйство (Запад нас накормит!), жилищное строительство (а это — ваши проблемы!), демографическую политику (да хоть перемрите вы все, раз не способны к новой формации, говорили реформаторы). Все бы ничего: меньше обязанностей — меньше головной боли для власти. Но кому интересна слабая страна, пусть даже и с «большими людьми», чьи нелегитимные капиталы могут быть в любой момент заморожены на Западе?!

И вот наступило время переосмысления и собирания камней. Но в ходе реализации нацпроектов выяснилась печальная вещь: слой трудящихся, на которых всегда держалась и держится Россия, сильно уменьшился, истончился, он, по существу, не способен ни к защите своих интересов, ни к генерации новых идей, поскольку занят только одним — физическим выживанием. Кроме того, за последние 15 лет общество настолько привыкло жить в ситуации «двойных стандартов» и несправедливости, что нововведения подавляющим большинством населения были восприняты (будем правдивы!) именно с сугубо циничной точки зрения. Для продажных СМИ национальные проекты — предмет (или объект, или возможность) пиара, для криминальных чиновников — еще один «пирожок», от которого можно отхватить лакомый кусочек, для «зарубежной» оппозиции — очередной повод для глумления.

Разумеется, во всех сферах жизни у нас есть честные люди, иначе и Россия бы перестала существовать. Но только за первую половину 2006 года, по данным министра МВД Рашида Нургалиева, число выявленных должностных преступлений возросло на 13,6 процента, а взяточничество — на 17 процентов. На треть больше выявлено взяточничества в особо крупных размерах. Средняя взятка по Москве — 100 тысяч долларов.

Возможно, эти цифры говорят о том, что у нас не только стали больше «брать и давать», но и больше «судить и сажать». Дело это не такое простое: половину преступлений, зарегистрированных в 2005 году и совершенных должностными лицами (6000 дел), организовали работники МВД РФ…

Так что же делать? В данных условиях нас может спасти только еще один национальный проект. Он не потребует больших средств. Самое главное в этом деле — массовость. Чиновников и бизнесменов всех уровней с «ипотечными» доходами нужно в принудительном порядке направить на краткие богословские курсы, где им внятно прочтут и прокомментируют Закон Божий. Где сказано, что все тайное становится явным, что есть суд Божий (и тут уже не откупишься и взятку не дашь!), что у гроба нет карманов, и что деятельное раскаяние гарантирует прощение. Простые истины! А как они радуют сердце рядового россиянина…

Обществу нужен кадровый «костяк», с помощью которого осуществляется движение государственного организма. Должен ли «становой хребет» быть непременно партийным? На эту размышляет председатель Комитета Государственной Думы по конституционному законодательству и государственному строительству, член Генсовета партии «Единая Россия», кандидат юридических наук Владимир Плигин.

— Владимир Николаевич, перед Россией поставлена задача выйти в число пяти самых развитых стран мира. Готовы ли наши кадры, в том числе и бюрократия, чиновный люд, чтобы реализовать намеченные планы?

— Задача построения пятой экономики в мире, несомненно, архисложная. Она требует переформатирования многих подходов и, в частности, тех, которые связаны с балансом трудовых ресурсов в Российской Федерации. Мы утратили планирование в этой области и нам необходимо вернуться к определению некоторых стратегических направлений формирования занятости в стране. Например, в течение нескольких лет мы принимаем в вузы бóльший контингент, чем у нас выпускается из школ. Только что прошло совместное заседание коллегии Генпрокуратуры и Министерства образования и науки РФ, где на мой вопрос о том, сколько сегодня мы готовим юристов, была названа цифра, которая шокировала всех: у нас 735 тысяч студентов-юристов! Понятно, что потребности народного хозяйства в представителях этой профессии значительно меньше. Правда, я должен оговориться, что примерно 320 тысяч получают юридическое образование в качестве второго высшего, но, тем не менее, это достаточно серьезная цифра.

Этот складывающийся дисбаланс проявляется во всех направлениях. Борис Грызлов на съезде партии «Единая Россия» сказал, что у нас сегодня в секторе реальной экономики заняты лишь 20 миллионов людей. Для решения задач, поставленных перед страной, это явно недостаточно. То есть нам нужно выправлять, выстраивать этот баланс — без подготовки высококвалифицированных инженерных и рабочих кадров мы не сможем достичь результата.

При этом нам следует четко определить количество людей, занятых в управленческом аппарате. Я специально избегаю терминов, которые бы негативно характеризовали ситуацию, как-то, например, прозвучавшие в вопросе слова «бюрократия» и «чиновный люд». Государство не может существовать без реального профессионального управленческого аппарата, который бы был образован, компетентен и при этом не «давил» на общество, не был бы дополнительной нагрузкой.

Сегодня общепризнанно, что число людей, занятых в управленческой сфере только федерального уровня значительно превышает число всех управленцев СССР.

— Это действительно так?

— Да. Нарастание этого слоя происходит неконтролируемо. Поэтому люди не виноваты. Виновата система формирования исполнительной власти. Нам необходимо убрать дублирующие контрольные и надзорные функции, выверить систему исполнительной власти на уровне центра, регионов. Это большая работа. Но здесь не нужна революция, слом — нужна спокойная работа по систематизации функций. Мы должны к этому подойти к ней взвешенно и комплексно. Кстати, давая дополнительные гарантии тем людям, которые заняты в сфере управления и работают добросовестно.

— У нас уже была предпринята попытка оптимизации государственного управления — я имею в виду административную реформу. Как вы оцениваете ее итоги? В адрес реформы было много критических высказываний.

— При реформировании любой системы необходим консервативный подход. То есть сохранение некоторых стратегических вещей без их ломки. Потому что только такой, консервативный предсказуемый подход, создает личную уверенность у всех участников управленческого процесса. Личная уверенность для нас всех очень важна. По стратегическим вещам нужны неспешные эволюционные изменения. Конечно, мы можем предлагать увеличивать количество заместителей в тех или иных сферах госуправления, но сами по себе функции кардинально перераспределять, возможно, и не стоит.

— Но разве сама административная реформа не была революцией в управлении?

— Знаете, в Библии сказано: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем». Была попытка действительно разделить функции, выстроить новую систему сдержек и противовесов. В ряде случаев это не удалось. В начальной фазе, когда эта структура не срабатывала, многим казалось, что «пробуксовка» является результатом личных амбиций и противоречий. Но когда эти противоречия и амбиции начали тиражироваться, выходя за пределы крайне деликатной сферы, которая называется культура, стало ясно, что это не личностная проблема, а интегральная. Да, вероятно, её нужно решать.