юго-западной Финляндии (скорее всего, в центр шведской колонии город Турку), чтобы взять на корабли вспомогательный отряд воинов из племени сумь (отряд должен был быть готов ко времени прибытия шведского флота). На переход через море, на заход в финскую гавань, погрузку на корабли финского отряда и на переезд от юго-западной Финляндии до Невы должно было потребоваться время. Поскольку сражению на Неве произошло 15 июля, начало морского похода (отплытие из Швеции) надо относить к началу июля или даже к концу июня.

Чудо за Ижорой. Там же. Л. 913 об.

Внезапность нападения на шведский лагерь была важнейшим условием успеха русского войска. Александру Невскому было необходимо остановить вражеское продвижение еще на Неве, не дать противнику углубиться внутрь Русской земли. Для этого Александр не мог производить длительный и планомерный сбор военных сил со всей территории Новгородской республики, он должен был двинуться на врага с минимально возможными силами — с тем количеством воинов, которое можно было в считанные дни собрать в Новгороде и ближайших окрестностях и в Ладоге, через которую проходил водный путь по Волхову к Неве. Весьма вероятно, что спокойно и планомерно подготовленное шведское войско численно превосходило русское и было лучше вооружено (рыцари, скорее всего, имели полное рыцарское вооружение).

Бегство шведских воинов. Там же. Л. 914

Поэтому представляется весьма вероятным такой маршрут движения русского войска, какой предположил Г.Н. Караев. Значительную часть русского войска составляли пешие дружины, которые для скорости переправлялись к месту сражения на речных судах (это явствует из текста летописи) по течению Волхова и Невы. Но на последнем участке пути от верховьев Невы до устья Ижоры (до места расположения шведского лагеря) находился широкий прямой плес Невы, создававший от устья Ижоры прекрасный обзор всего течения реки на много километров вверх по течению. Если речные суда с пешей частью русского войска пошли по этому плесу, они были бы обнаружены шведскими караульными еще на далеком расстоянии от устья Ижоры и тогда внезапное нападение стало бы невозможным. Поэтому Г.Н. Караев предположил, что русские суда вошли в реку Тосну, впадающую в Неву выше устья реки Ижоры, и прошли вверх 6 км до места наибольшего сближения с течением притока Ижоры — речки Большой Ижорки, по суше дошли до Большой Ижорки и спустились вдоль лесистого берега к ее устью, находившемуся вблизи места впадения реки Ижоры в Неву. Таким образом, русскому войску удалось неожиданно напасть на шведский лагерь не с Невы (откуда шведы могли скорее всего ожидать нападения), а с суши[12].

Похороны шведских воинов. Там же. Л. 914 об.

Неожиданность удара обеспечила русскому войску важное стратегическое преимущество и позволила закончить сражение полной победой. На самом ходе сражения мы останавливаться не будем, отнеся читателя к нашей книге, где об этом говорится достаточно подробно[13]. Отметим лишь большую вероятность высказанного в статье А.Н. Кирпичникова, помещенной в настоящем сборнике, предположения, что битва на Неве, как и другие сражения Средневековья, проходила не в виде сплошного противоборства двух враждующих воинских масс, а в форме отдельных столкновений (стычек, нападений) отдельных отрядов. Кстати, такое же мнение высказано недавно в польской исторической науке о характере битвы при Грюнвальде 1410 г.

Павшие в битве новгородские воины. Там же. Л. 915

Поражение шведского рыцарского войска в сражении на Неве явилось первым ударом по всей крестоносной коалиции, наступавшей на Северную Русь, и во многом подготовило разгром немецко-датской экспансии 1240–1242 гг., обеспечив победу над всей коалицией феодального рыцарства Западной Европы. Как уже говорилось выше, рыцарская агрессия 1240–1242 гг. была организована в момент наибольшего в средние века ослабления Русского государства, потерпевшего чудовищное разорение от нашествия татар, но русский народ и в этот тягчайший момент своей истории нашел в себе силы, чтобы остановить самое крупное в период Средневековья объединенное наступление западноевропейского рыцарства.

Возвращение князя Александра с победой. Там же. Л. 915 об.

Невская битва 1240 г. была отражением очередной попытки феодальной Швеции захватить берега Невы — важнейший для Руси выход к морю. Аналогичные попытки Швеции затем повторяются. В 1293 г. была захвачена шведами Западная Карелия с побережьем Выборгского залива, и шведские владения совсем близко подошли к устью Невы. В 1300 г. шведские рыцари захватили устье Невы и попытались закрепиться здесь, построив замок в устье Охты, но были изгнаны оттуда сыном Александра Невского Андреем Александровичем. В 1348 г. шведский король Магнус временно захватил берега Невы со стоявшей в истоке реки крепостью Орешек, но в том же году русские войска вновь вернули их. В 1555 г. шведы снова попытались захватить невские берега, но неудачно. В 1580–1583 гг. ими было захвачено южное побережье Финского залива, и у русских до 1590 г. оставалось только самое устье Невы. Наконец, в 1611 г., во время Смуты, берега Невы были надолго захвачены шведами и оставались в их руках до 1702–1703 гг. — до Северной войны. И только победы Петра I окончательно вернули России Неву, а с нею — и выход к важнейшему в то время для развития страны Балтийскому морю.

А.Я. Кирпичников

Невская битва 1240 года и ее тактические особенности

Источники о Невской битве, как известно, немногочисленны и неравноценны. Главнейшими являются Новгородская I летопись старшего извода и Житие Александра Невского в его наиболее достоверной первой редакции. В летописном сообщении о самом сражении сказано только, что «ту бысть велика сеча Свеем»,[14] зато подготовка к столкновению и его последствия сопровождены ценными пояснениями, записанными явно по свежим следам события. Независимо от летописного известия сложилось Житие Александра Невского. Оно создано в 1280-е годы[15]. Важно, что подробности Жития основаны на рассказах очевидцев и свидетелей, знавших и наблюдавших Александра Невского как полководца. В Житии сохранены документальные сведения о Невской битве и действиях отдельных ее героев. Правда, эти данные отрывочны, автор Жития не стремился осветить военную сторону события. Недостаток этих сведений объясняется еще и тем, что описание битв в древнерусских письменных источниках часто почти не пояснялось. Многие их детали были шаблонными и для читателя того времени сами собой разумеющимися. При всем лаконизме наших основных источников они содержат достоверные, хотя и неполные, данные о ходе русско-шведской войны 1240 г.

Целостная реконструкция хода Невской битвы невозможна. Это