Друг Лесли был редактором спортивного издательства.

— А теперь послушай, ты проверяла свою электронную почту? Твой тайный знакомый звонил сегодня. Он отправил тебе кое-что интересное, — продолжала Лесли. — Пару фотографий. Говорит, они красноречивее тысячи слов.

Ив села в кресло и включила монитор. Фотографии были плохого качества, размытые, несфокусированные. Ив поразили не три молоденькие девчушки и не богатство яхты, где их сфотографировали, а трое мужчин, на которых опирались девушки. Она потянулась за ручкой и быстро записала три хорошо известных имени.

Бизнесмен, занимавший самый высокий пост в крупном бизнесе. Второй — комиссар полиции, а третий — из совета государственного телевидения. Тот, на кого она недавно работала.

— Лес, что-то еще? Он сказал что-нибудь?

— Он попросил твой номер телефона, но я сказала, что должна обсудить это с тобой. Думаю, он позвонит тебе. Он сожалеет, если тебя уволили из-за него.

Ив нахмурилась. Как он узнал, что ее уволили? По официальной версии, она уволилась сама.

— А еще он просил передать тебе, что не всегда речь идет о деньгах.

Ив задумалась над этими словами. Какое все это имеет отношение к Питу Скенлону?

Своего врага она не видела с пятнадцатилетнего возраста. И испытала огромный шок, когда шесть месяцев назад он появился здесь на политической сцене. Никто ничего о нем толком не знал. Он был прогрессивным и привлекательным, умным и разговорчивым. Люди считали его очень энергичным человеком.

Ив пригласила его на свое шоу, но он отклонил ее приглашение, хорошо зная, как она ненавидит его. Ив, комментируя его отказ, сказала, что ток-шоу, возможно, посетит его родной город и узнает, что думают о нем его ровесники, если он сам решил быть неуловимым.

После этого в студию позвонил анонимный бизнесмен, заявив, что налоговое агентство Пита втянуло его и других известных бизнесменов в темные дела, связанные с отклонением от уплаты налогов. Пытаясь убедить его назвать конкретные имена. Ив предложила расследовать эту тему в своем ток-шоу. Начальник Ив отказал ей в проведении собственного расследования, это привело к большой шумихе, и Ив была уволена.

Теперь Пит Скенлон намерен перевернуть полуторамиллионный город с ног на голову. Ив хочет, чтобы люди узнали, что они получат, прежде чем проголосуют за этого человека.

— Ив, ты действительно имеешь зуб на этого парня? — спросила Лесли.

Ив сделала большой глоток вина, словно хотела прополоскать рот от дурного привкуса, который всякий раз оставляют мысли о Пите Скенлоне.

— Он ужасный человек, Лесли, и никогда не станет другим.

Лесли пообещала, как только позвонит тайный знакомый, передать ему номер телефона Ив. Ив еще некоторое время смотрела на фотографии на экране компьютера, пытаясь понять, что они означают.

Не всегда речь идет о деньгах.

Что общего у двоих из этой троицы, работающих на правительство, с налоговыми махинациями? Только то, что здесь замешан Пит Скенлон. Его стиль — шантаж и коррупция.

Молясь, чтобы ее тайный знакомый поскорее связался с ней, Ив прикинула свои возможности. Теперь единственным оружием в ее руках была колонка светской хроники. Первое, что она сделает завтра, — свяжется с юридической службой газеты. Ей нужно очень осторожно подбирать слова, чтобы ее не обвинили в клевете. Задача понятна, нужно остановить Пита Скенлона.

На глаза ей опять попалась визитка генерального директора «Баннерман инкорпорейтед». Она снова повертела ее в руках и бросила на пол, приказав себе не думать о Коне Баннермане!

Кон остановился у стола секретарши.

— Филл, вы читаете «Нью Сити»?

Секретарша подняла на него удивленные глаза.

— Нет, мистер Баннерман.

Кон зашел в свой кабинет, секретарша последовала за ним, положила ему на стол полученную почту и взяла его пальто.

— Мне кажется, мистер Баннерман, я видела эту газету в кафе. Вам принести се?

— Спасибо, Филл.

По ее приподнятым бровям и сжатым губам Кон мог судить о том, насколько она удивлена его вопросом. Он читал только деловую прессу. «Нью Сити» едва ли можно было назвать серьезным изданием, газета была переполнена новостями светской жизни и модными новинками сезона.

Ив Саммерз в очередной раз завладела его мыслями — так, впрочем, теперь происходило каждый день с момента их последней встречи. После того вечера, когда он подвез ее домой. Кон видел ее только один раз. Она колола щепки для растопки под покосившимся навесом, служившим ей дровяным сараем. Когда Кон проезжал мимо, она даже не обернулась, хотя он и не ожидал этого. Едва ли его можно было обвинить в нелюбезном поведении в тот вечер, когда они ехали в его машине. Если бы она только знала, чего ему стоило заставить себя подвезти ее…

В дверь постучали. Вошла Филлис и положила на край его стола газету. Кон сделал вид, что с головой погрузился в работу. Он был уверен, что Филл сделает все, чтобы загладить вину за допущенный ею незначительный промах. Он знал, что ради своего босса она готова на все.

Оставшись один. Кон взял свернутую газету и увидел небольшое объявление на первой полосе: «Наш новый обозреватель светской хроники, неизменно популярная Ив Драмм! (бывшая Саммерз)».

Кон скривил губы. Как она могла так низко опуститься? Он бросил газету на стол и занялся своей работой.

Напряженный рабочий день остался позади. Кон сел на паром и наконец открыл «Нью Сити». Он решил прочесть всю газету от корки до корки, оставив колонку Ив на самый последний момент, словно хотел продлить себе удовольствие.

В этом была его ошибка. Если бы он прочел ее колонку первой, вспышка гнева, которую вызвал напечатанный там материал, давно бы прошла, когда он подъехал к дому Ив. Кон пытался разобраться, зачем он оказался здесь: статья ли произвела на него такое впечатление, или это просто был повод увидеть се снова.

— Проклятие! — пробормотал Кон, припарковав машину, и быстрыми шагами направился к ее крыльцу. Сколько проблем возникает, когда по соседству живет известная личность. Пару раз он уже слышал громкую музыку по вечерам. В любой момент могут начаться развлекательные вечеринки, дорогу заполонят многочисленные автомобили и фургоны доставки ужина из ресторанов, а на деревьях будут прятаться фотографы скандальных изданий. А то, что она стала обозревателем светской хроники, самого низкого жанра журналистики, только усиливало его гнев.

Она открыла дверь на его громкий стук и удивленно уставилась на него. Кон не ждал приглашения, он прошел мимо нее в дом, размахивая газетой. Ив в изумлении закрыла дверь и последовала за ним на кухню. Кон положил газету на стол, пока Ив выключала радио. Однако тише все равно не стало, где-то звучала музыка.

— Вы зашли слишком далеко, — громко произнес Кон.