Нет, это не подруга. Это клиент. Я, конечно, не могла знать, кто именно мне звонит, но была уверена, что человек, который хочет сейчас услышать мой голос, предложит мне заняться поисками убийцы самой известной тарасовской красавицы Ирэн Балацкой.

– Алло, – ответила я, внутренне готовая уже согласиться на это невысказанное предложение.

– Добрый день, – услышала я приятный молодой мужской голос уверенного в себе человека. Очень уверенного. Я привыкла по первой же фразе, по интонации, с которой она произнесена, определять, кем ощущает себя в жизни произносящий ее человек – хозяином ситуации или неудачником-просителем. И очень редко ошибалась.

– У нас нет с вами общих знакомых, – продолжил он, – но мне рекомендовали вас люди, которым я доверяю целиком и полностью…

– Это кто же? – перебила я его.

– Это люди, которым Я доверяю, – он выделил «я» таким тоном, будто это было имя собственное, причем очень известное имя.

Я решила не отдавать ему инициативу в разговоре, кто бы он ни был.

– Поскольку это вы мне звоните, – не дала я ему продолжить, – у меня нет необходимости представляться. Я надеюсь, вы хорошо знаете, КОМУ вы звоните…

Точно так же, как и он, «кому» я выделила особой интонацией.

– …Иначе вы просто ошиблись номером, и весь наш разговор – не больше чем случайная глупость, которая сейчас же и прекратится.

– Я же сказал, я навел о вас справки…

– Мне пока не удалось навести справки о вас, – перебила я его, – поскольку я не знаю до сих пор, о ком их нужно наводить. А по голосу я узнаю только одного человека. Если бы вы сказали мне: «Добрый день, понимаешь…», я бы не спрашивала вашего имени, я бы его знала. И обратилась к вам по имени-отчеству.

Мне, кажется, удалось сбить с него это уверенно-агрессивное высокомерие хозяина жизни и ситуации. Он рассмеялся, хотя и невесело.

– Знаете, я еще не отказался окончательно от мысли стать президентом этой несчастной страны. Не знаю только, насколько это нужно мне. В том, что я нужен России, я не сомневаюсь. Впрочем, извините за неуместный в деловом разговоре смех. А у нас с вами именно деловой разговор. Я возьму на себя смелость представить нас друг другу, чтобы впредь не возникало никаких недоразумений. Вы – Татьяна Иванова, частный детектив по кличке Ведьма, степень эффективности вашей работы, как меня уверяли, сто процентов. Именно этим вы привлекли мое внимание. Я – Родион Евстафьев. И это все, что вам нужно знать обо мне.

В этом он был прав. Вернее, в том, что остальное узнавать не было необходимости. Знала я о нем и без того достаточно много, как, впрочем, и почти все в Тарасове.

Родион Афанасьевич Евстафьев был и остается на сегодняшний день самым богатым и самым умным человеком в Тарасове. Оспаривает это утверждение только один человек в Тарасове – нынешний губернатор, сам претендующий на то же. Их постоянные стычки по экономическим и политическим вопросам постоянно муссируются средствами массовой информации, половину из которых финансирует Евстафьев, а вторую половину – областной бюджет. Недостатка информации ни о губернаторе, ни о его политическом сопернике тарасовские читатели в такой ситуации, как вы понимаете, не ощущают.

Я почти не читаю тарасовские газеты, но зато не пропускаю ни одного выпуска телевизионных новостей, поэтому о Евстафьеве знаю, пожалуй, больше, чем он сам. Если же брать абсолютно объективную информацию – сеть супермаркетов в центральных районах города, несколько нефтяных скважин, туристическое агентство, располагающее двумя четырехпалубными теплоходами типа «река – море», футбольный клуб, в котором Евстафьев является президентом и в команде которого играют по контрактам два бразильца, итальянец и аргентинец. Пожалуй, как когда-то говаривали в Риме, «сказанного достаточно».

– Знаете, Родион Афанасьевич, – ответила я ему, – я не буду наводить о вас справки. Чтобы нам договориться, достаточно того, что вы навели их обо мне. Ставлю один против пятидесяти, что знаю, о чем или, вернее, о ком у нас пойдет разговор…

– Не будем ставить наши деловые отношения в зависимость от теории вероятностей, – возразил он, отсекая мне возможность продемонстрировать свою интуицию. – Я хочу, чтобы вы нашли убийцу Ирэн. Мне нужно только его имя. И доказательства, что это его рук дело. О гонораре не беспокойтесь. Мне нужно от вас услышать одно: сможете вы это сделать?

– Когда я бралась за расследование своего первого дела, Родион Афанасьевич, я дала себе слово – как только я потерплю неудачу, я объявлю свое агентство закрытым и переквалифицируюсь в управдомы, как говорил один мой знакомый. До вашего звонка у меня было не меньше сотни дел. Но я до сих пор не порвала свою лицензию и у меня нет желания становиться управдомом…

– Так, значит, вы будете командовать парадом? Так, кажется, говорил этот ваш знакомый?

– Вы правильно меня поняли.

– Если вам понадобится какая-то информация или помощь, звоните мне в любое время…

И он, не прощаясь, растворился в эфире.

Настроение у меня значительно повысилось. Мне уже не терпелось тут же броситься в бой и начать активный сбор информации об Ирэн Балацкой, но надо было развязаться с этой дурацкой пленкой, разыскать которую я обещала Славке Кирееву. Сейчас весь мой утренний разговор с Киреевым представлялся мне каким-то неврастеническим бредом, особенно мое истерическое обещание найти пленку сегодня. Нужно кончать с этой бодягой побыстрее.

Я ничего еще не придумала, но сидеть дольше в машине уже просто не могла. Солнце палило немилосердно, тени, в которую можно было бы поставить машину, поблизости не было. Корпус машины раскалился, я задыхалась.

Нет, хватит думать, будем импровизировать на ходу, сообразуясь с обстоятельствами.

Я поднялась по невысоким ступенькам к двери и нажала кнопку сигнала.

– Кто? – прохрипела дверь. Тут я только заметила вмонтированный в дверь динамик домофона, из которого и раздался этот вопрос. Причем динамик так хрипел, что я не поняла, женским голосом был задан вопрос или мужским.

– Извините, – начала я, хотя понимала, что мне абсолютно нечего сказать, – мне назвали ваш адрес… И сказали, что только здесь я могу найти то, что меня очень интересует…

– Отойдите от двери, – потребовал хриплый динамик прокурорским тоном.

– Зачем? – удивилась я искренне-недоуменно.

– Посмотреть на вас хочу, – объяснил динамик, все так же хрипя.

Я спустилась по ступенькам и заметила, что в окно второго этажа меня действительно кто-то рассматривает. Не знаю, за кого уж там меня приняли, но следующий вопрос, когда я вновь подошла к двери и опять нажала кнопку сигнала, был такой:

– Вы от кого?

– Да я, собственно… – я замялась. – Сама по себе.

– Так вы действительно купить хотите или просто посмотреть?