Костеллин повернулся и чуть не врезался в солдата Корпуса Смерти, бесшумно подошедшего сзади. Солдат отдал честь.

— Комиссары Костеллин и Манхейм, — бесстрастно обратился он. А затем сообщил то, что отпускник меньше всего хотел слышать: — Ваше присутствие требуется на мостике.

Дверь на мостик украшало изображение черепа двухметровой высоты, но краски уже поблекли от старости и кое-где обсыпались. Костеллин заметил, что Манхейм поежился от жуткой картины, и улыбнулся. Все пространство вокруг капитанского трона было заполнено военными весьма высокого ранга, включая двух генералов в черном и командиров всех четырех полков. Костеллин приветствовал нового полковника Сто восемьдесят шестого кивком головы. Лицо в маске повернулось в сторону комиссара — и только.

Как всегда, небольшая армия сервиторов копошилась по краю круглого помещения, производя некие действия с руническими консолями, встроенными в стены, украшенные деревянными панелями. Костеллин радовался уже тому, что корабль покинул варп-пространство и мутант-навигатор вернулась в свои покои. В ее присутствии он всегда начинал нервно почесываться. Комиссар глядел на гигантский гололитический экран, но видел лишь несколько далеких светящихся точек в бесконечной черноте, сквозь которую пролегал путь корабля.

Комиссар, конечно же, знал Рокана; низкорослый коренастый капитан развернулся на троне, приветствуя новичков. Костеллин обменялся с ним коротким приветствием и познакомил с Манхеймом, пока собравшиеся ждали комиссаров Восемьдесят первого и Сто третьего полков. Голоса отражались эхом от стен. Наконец, когда все собрались, один из генералов начал без всяких предисловий:

— Мы получили коммюнике из Департаменте Муниторум, — объявил он. — Ситуация на Иероним Тета развивается в сторону, требующую внимания.

Сердце Костеллина дрогнуло. Генерал взглянул на Рокана, который замешкался, не будучи уверен, что ему стоит брать слово. Наконец капитан решился:

— Кажется, у планетарного губернатора некие трудности — восстание на нижних уровнях или вроде того.

— Мы тут при чем? — спросил Костеллин.

— Сам не знаю, — сказал Рокан, пожав плечами. — Я тоже в первую минуту так думал. Иероним Тета — недавно заселенный мир, относительно мирный. Молодежь скорее пошла бы в шахтеры, чем в солдаты. Потом я решил, что губернатор Хенрик просто паникует на пустом месте. Может быть, это просто первый раз, когда у него возникли настоящие проблемы с низами. Хенрик кажется услужливым и…

— Есть признаки причастности ксеносов, — перебил его генерал, — кое-что заставляет предположить наличие чужаков или влияние их технологий.

— Пока что это всего лишь слухи, — подчеркнул Рокан, — или нам так говорят, не знаю. Кажется, там может твориться то, о чем командование Флота не желает распространяться. Мне встречалось и упоминание об одном артефакте, вызвавшем общий переполох. Я могу еще раз зачитать все послание, если хотите.

— Каковы приказы? — спросил полковник Сто третьего.

Ему ответил второй генерал:

— Поскольку наш корабль ближайший к точке, мы продвигаемся к Иероним Тета, как и предполагалось. Поэтому все отпуска отменяются. Командир Сорок второго полка и его комиссар встретятся по прибытии с губернатором, чтобы лучше оценить ситуацию.

— Нам предписано в ближайшие две недели встретиться с десантным кораблем «Божественное правосудие», — добавил первый генерал, — и взять пополнение. Теперь мы должны передать им, чтоб двигались в нашу сторону, как только смогут. Капитан, это в вашем ведении.

— Полковник Сорок второго доложит нам о событиях за последние планетарные сутки, — решил второй генерал. — К тому времени все полки следует привести в боевую готовность, подготовив к десанту.

После этого оба генерала вышли из помещения мостика, и четыре полковника последовали за ними. Капитан Рокан расслабился в кресле, явно обрадованный тем, что они ушли. Он поймал на себе взгляд Манхейма и одобряюще подмигнул.

— Добро пожаловать на борт, — сказал он.

— Костеллин, меня все это не радует, — нахмурился Манхейм, когда комиссары тоже покинули мостик и вышли в коридор. — Все эти тайны… С какой стати Имперской Гвардии ввязываться в то, что выглядит как чисто локальное дело для Сил планетарной обороны?

Костеллин думал так же.

— Генералы скажут нам только то, — сказал он, — что нам предписано знать. И только когда решат, что время настало. Кстати, вы ведь хотели понять, зачем Корпусу Смерти комиссар? Вы уже близки к разгадке.

— Что вы имеете в виду? — спросил Манхейм.

— Сегодняшнее собрание. Заметьте, генералы послали вас и полковника. На Тету вас будет сопровождать с полдюжины помощников, включая пару майоров. Вспомните, как неуютно чувствовал себя капитан Рокан в окружении старших чинов Крига, а ведь ему давно пора бы привыкнуть.

— Тут еще Хенрик… — смекнул Манхейм.

— Губернатор Теты рад будет увидеть дружелюбные лица. Да хотя бы просто лица. Теперь это ваша работа, Манхейм — по крайней мере, ее главная часть. Вы в первую очередь дипломат. Вам придется наводить мосты между Корпусом и местным губернатором, мирными жителями, Адептус Механикус, а порой и с другими подразделениями Имперской Гвардии.

— Я понимаю, — задумчиво произнес Манхейм, — кто-то должен прокладывать путь, чтобы они могли делать свою работу. Но я все равно не пойму, почему они такие… такие… Эти маски, и черепа, и странная атмосфера на судне.

— Для Корпуса, — сказал Костеллин, — смерть — это образ жизни.

— Это надо понимать как «конченые отморозки»?

— Такова реальность. Как вы сами уже могли наблюдать, они не боятся смерти. Наоборот, они ей только рады. Умереть, служа Императору, — их главная жизненная цель. И этот настрой их военачальники, конечно, совершенно не склонны менять.

— И что, это относится ко всем и каждому?

— Попробуйте как-нибудь поговорить с гвардейцем Крига. Вы обнаружите, что у него нет надежд, мечтаний или желаний. Ничего, кроме его приказов и готовности к смерти. По его мнению, ничего другого не существует. Он просто ходячий мертвец.

— Но почему?

— Люди Крига, — объяснил Костеллин, — до сих пор несут наказание за грех своего мира. Эту вину они впитали с молоком матери. Их учат, что они должны искупить вину восставших предков. Но их планета — радиоактивная адская дыра. На Криге нет индустрии, агропромышленности — ничего, чем они могли бы оплатить долг тысячелетней давности перед Императором. У них нет ничего, кроме детей, — и они с радостью отдают их.

— Но наверняка, — сказал Манхейм, — эти дети в такой же степени потомки полковника Юртена, как и мятежных Автократов?

— Так и есть, — подтвердил Костеллин, когда они дошли до развилки коридоров, откуда разойдутся по своим кабинетам, — и это вторая часть нашей работы, Манхейм. Это вторая причина, почему Корпусу Смерти Крига нужны люди вроде нас. Поскольку иногда, в отдельно взятые моменты, их надо попридержать, чтоб не зашли слишком далеко.