Приятно? Что-то я не замечаю, по-моему, ты от своейвлюбленности в Юрика большой радости не испытываешь.

Много ты понимаешь, — вздохнула Даша.

Но он же обещал приехать весной, и не приехал!

Весна еще не кончилась! И он обязательно приедет на вселето. Обязательно! — в голосе Даши уже звенели слезы.

Ладно, сестренка, прекрати, не заводись. Хочешь ждать своегоЮрочку, жди, сколько влезет!

А чего ты задираешься?

Я? Это ты задираешься!

— Я просто сказала, что ты втюрился, вот и все. Стасрешил не спорить с Дашей и просто промолчал.

Допил сок, потом заглянул в электрический чайник, долил тудаводы и включил.

Чаю хочешь? — спросила Даша, убирая тарелку.

Угу.

И я с тобой выпью.

Они любили пить чай вдвоем, поздним вечером, когда все ужеугомонились. В такие минуты между ними часто возникали откровенные разговоры.

Вы тут уже наверняка разработали план действия, да? —спросил Стас, наливая кипяток в две большие кружки с пакетиками чая «Липтон».

Да, но шансов, по-моему, ноль. Решили для начала обследоватьстанции метро на нашей ветке. Так мы можем за ними до скончания века гоняться.

Но другого выхода попросту нет.

Боюсь, что да. Но рассчитываю, что нам опять повезет.Знаешь, если бы про нас писали книжки, то вполне можно было бы назвать их«Везучие сыщики»!

Дашка, ты что, спятила? Разве можно так говорить?

Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить! А как ее зовут?

Ника, — машинально ответил Стас и тут же спохватился: —Ты о ком?

А ты о ком? Ника? Вероника, что ли?

Вероника, — развел руками Стас. — От тебя развескроешься? Скотленд-Ярд на дому!

Да ладно, Стас, Вероника так Вероника! Хорошенькая?

Очень! Понимаешь, сестренка, у нее трудная жизнь: она живетвдвоем с бабушкой, учится в школе, после школы еще работает, и эти деньги — ееполучка, а…

Можешь не продолжать! Ее жалко! Как и старух, как всех… Онамогла бы нам помочь, как ты думаешь?

Когда? Я ж говорю, она учится и работает!

И ты, как я понимаю, тоже не помощник?

Ну, по мере возможности… А вы Хованского привлекли? Он,по-моему, вполне достойная замена.

Скромный ты наш, — засмеялась Даша. — Кирюшкипросто не было дома, но завтра в школе мы его посвятим, думаю, он согласится.Стасик, а почему она тебе свой телефон не дала, эта Ника?

Не знаю. Может, бабки опасается…

Не расстраивайся, братишка, она прорежется, вот увидишь…

Ты думаешь?

Ага! Ты ведь у нас парень что надо, такие на дороге неваляются.

На другой день, когда Даша и Стас ушли в школу, тетя Витя неспеша направилась к метро. Ее чрезвычайно заинтересовала рассказанная Дашейистория о ловких аферистах. Она понимала, что дети во что бы то ни сталозаймутся ими. И шансов помешать им у нее не было. «Аколи не можешь помешать,значит, помоги!» — сказала она себе. И отправилась на Рижский рынок, хотябольшой нужды в этом не было. Ничего, куплю творог и зелень, она там все-такидешевле, чем у метро. А заодно по дороге погляжу, не стоят ли эти жулики напрежнем месте. Но их там, конечно же, не было. Не оказалось их и' на «Рижской»,сколько ни бродила там тетя Витя. «Доеду до „Сухаревской“, — решила она наобратном пути, благо сумка была не тяжелой. Выйдя из метро на „Сухаревской“,тетя Витя огляделась. Справа у лестницы, ведущей на Садовое кольцо, никого небыло. Она пошла к левой, поднялась по ступенькам до площадки и чуть невскрикнула. Там стояли трое — женщина с бордовой косынкой на пучке волос,парень в кожанке и девушка, похоже, та самая, темноволосая, со светлымиглазами. Они о чем-то оживленно говорили, но явно не „работали“. У тети Витисердце замерло. Она подошла поближе к ним и остановилась, словно ища что-то всумке. Прислушалась. Они не обратили на нее внимания. Но разговор их вертелсявокруг какого-то ремонта. Побелка, шпаклевка, такие обои, сякие обои… „Может,это вовсе и не они“, — подумала тетя Витя, но тут же ей в глаза бросилисьногти девушки, покрытые серебристым лаком с „крупочками“. И глаза… „Точно,змеиные, — подумала тетя Витя. — А ведь они явно кого-то ждут…“ ТетяВитя тоже топталась на месте, словно кого-то поджидая. Но вот из метро поступенькам стала подниматься пожилая женщина в светлом плаще с зеленымшарфиком. Поднималась она тяжело, отдыхая через каждые несколько ступенек. Они!Это они! Нет никаких сомнений. Что же делать? Между тем женщина подняласьнаверх и направилась к тем, троим.

Мама, ну, сколько можно ждать? — недовольно проговориладевица.

Я уж не молоденькая, бегать не могу! — проворчалаженщина. — Ты тоже не развалишься, подождешь несколько минут.

Она вытащила из хозяйственной сумки пакет и передала егодевушке. Та сунула его в свою сумку, потом достала из кармана три сотенные бумажкии вручила женщине с бордовым платком на затылке.

Тетя Вера, твоя доля!

Не жирно при ваших-то доходах, — заметила та, убираяденьги в сумочку.

Три сотни в день — это девять тысяч в месяц! — хмыкнулпарень. — Да и роль твоя, тетя, мизерная. Ты ничего не придумала, толькоиграешь дурищу жадную… За это хватит тебе! Тем более и играть-то ничего ненадо! Девять тысяч ей мало!

Ладно, Лешик, я же ничего…

Глаза у тебя, Верка, завидущие! — заметила женщина взеленом шарфике. — Ладно, все, расходимся!

«За кем же мне пойти? — заметалась тетя Витя. —Легче всего уследить за этой в шарфике, она не может быстро ходить…» Темвременем тетя Вера легко поднялась по ступенькам, девчонка с парнем, наоборот,спустились в метро, а женщина в зеленом шарфике стала медленно подниматьсядальше. Тетя Витя последовала за нею. Эх, познакомиться бы… Женщина вышла наСретенку и первым делом зашла в магазин «Весы». Там она накупила всякойдорогостоящей снеди и, очень довольная, вышла опять на Сретенку. Переждалапоток машин, перешла улицу и углубилась в Даев переулок. Тетя Витя шла за нейна некотором расстоянии.

— Надежда Никандровна! — раздался вдруг женскийголос. Пожилая женщина обернулась. «Какая она неприятная», — мелькнуло вголове у тети Вити.

— Здравствуйте, Надежда Никандровна! К ней поспешаламолодая женщина с большим, явно тяжелым, портфелем.

— А, Ингуля! — улыбнулась НадеждаНикандровна. — Вот хорошо, что я вас встретила. Болит у меня все, ох,болит!

А я вот как раз хочу спросить, как вы себя чувствуете?Неужели совсем лекарство не помогает?