– Верующий?

– Не сказать, чтобы очень, однако считаю себя православным.

– Вот! А за невинно убиенных надо что сделать?

– Что? – не понял Градоверов.

– Свечи поставить, заказать службу. Чтобы все было чин по чину.

Градоверов усмехнулся.

– Может быть, еще предложите исповедоваться, рассказать священнику, кто убил этих невинных?

– Исповедоваться вы, господин Градоверов, следователю будете, если попадете в руки полиции. Впрочем, можете оставаться здесь, я недолго.

Болотко вошел в храм.

Градоверов перекрестился на собор и проговорил:

– Господи, прости раба твоего, сохрани и помилуй!

Он не знал ни одной молитвы, обратился к Богу произвольно. Но Всевышний вряд ли его услышал.

Вернулся Болотко и сообщил:

– Ну вот, все сделал как положено. Новопреставленных священники будут поминать на службах целый год.

– Очень рад.

– Жестокий вы все же человек.

– Это я жестокий? – воскликнул Градоверов. – Да я же пальцем никого не тронул.

– Пальцем не тронули, но ведь знали, что ждет молодую женщину и ребенка. Почему не попытались спасти их? Ведь для этого ничего особенного не требовалось. Надо было отпустить их в Рогачевке, дать денег. Они жили бы. Но вы привезли их в рощу, понимая, что там с ними будет. Так кто из нас убийца? Вы или я, всего лишь технически выполнивший то, что было решено вами? Но давайте не будем ссориться из-за каких-то никчемных личностей. Были они, теперь нет. Помолимся и забудем. – Он перекрестился.

То же самое машинально сделал и Градоверов.

Машины покинули Новочеркасск. Градоверов вел «Мазду», соблюдая дистанцию в пятьдесят метров. Он не смотрел по сторонам, только в багажник внедорожника. На душе было скверно.

На какое-то мгновение Аркадий Максимович задумался и едва не протаранил «Лексус». Хотя скорее он в хлам разбил бы «Мазду». Внедорожник начал тормозить, Градоверов не сразу среагировал на это и чуть не врезался. Обошлось. Он встряхнул головой. Но почему затормозил «Лексус»? Градоверов осмотрелся. По обеим сторонам дороги стояли добротные дома. Какое-то село, вероятно. «Лексус» повернул влево и пошел по пологому спуску. Градоверов ехал за ним. Он остановился, когда внедорожник развернулся на площадке перед массивными воротами. За трехметровым кирпичным забором виднелись крыши двух больших построек.

Рядом с «Маздой» вырос Болотко и сообщил:

– Приехали, Аркадий Максимович. Вы чуть было не разбили наш «Лексус». Сильно устали?

– Да.

– Тогда выходите. Артур Григорьевич ждет вас.

– А «Мазда»?

– О ней забудьте. Как и о бабе с ребенком. Она пойдет в утиль.

– Это моя первая машина.

– Но не последняя. Вы возьмете себя в руки или мне помочь?

– Обойдусь без помощи. – Градоверов вышел из машины, и Болотко спросил:

– Вы в салоне и в багажнике ничего не забыли?

Градоверов забрал из бардачка борсетку, вытащил сумку из багажника. От двери будки охраны к нему подбежал молодой человек.

– Передайте ему сумку, – сказал Виктор. – И пойдемте, я провожу вас к Артуру Григорьевичу. Надеюсь, оружия при вас нет? Впрочем, «рамка» в сторожке поймет это.

– Какое у меня, к черту, может быть оружие?

– О! Скоро вы оживете. И это правильно. Говорят, что нельзя забывать прошлого, иначе лишишься будущего. Но всякое правило имеет исключение. Иногда лучше жить настоящим.

– Вы слишком разговорчивы, Виктор Андреевич.

– Точно, пришли в себя. Отлично. Прошу. – Болотко указал рукой на дверь будки, где скрылся охранник с сумкой.

Они прошли по аллее к первому большему дому, похожему на старинный феодальный замок.

– Неплохо вы здесь устроились. А по соседству кто живет?

– Нормальные люди, но наездами. Сейчас там никого. Видимо, хозяева за границу свалили.

– Я не вижу охраны.

Болотко усмехнулся.

– Охрана есть, ее немного, но большего и не требуется. Мы представляем организацию, занимающуюся правами человека, и живем в мире со всеми. И с властью, и с криминалом. Но при необходимости у нас есть все возможности, чтобы защитить себя.

Градоверов указал на второе здание, стоявшее в парке правее и выглядевшее поскромнее.

– А это что за дом?

– Гостевой. На первом этаже большой зал, где иногда Артур Григорьевич устраивает приемы, на втором – шикарные апартаменты. Насколько я понимаю, в данном случае они предназначены для вас.

Они вошли в первый дом и поднялись по мраморной лестнице в холл второго этажа. Здесь на стенах красовалось старинное оружие, дорогие картины, стояли статуи.

Тут их и встретил хозяин усадьбы.

– Аркадий Максимович? Здравствуйте. Извините, ради бога, что не вышел к воротам. Мне как раз звонил босс.

– Добрый вечер. Ничего страшного.

– Я много наслышан о вас. Для меня большая честь принимать в этом доме такого гостя, как вы. Пройдемте, пожалуйста, в кабинет. – Артур повернулся к Болотко и приказал: – Вещи господина Градоверова доставить в гостевой дом.

– Понял, Артур Григорьевич.

– На этом свободен.

– Благодарю.

Стешин повернулся к Градоверову:

– Прошу, Аркадий Максимович.

Он ввел гостя в огромный кабинет, тоже оформленный в старинном стиле. Дубовый стол, массивные кресла, дорогой ковер, портьеры на окнах, шкафы с книгами в кожаных переплетах, хотя вряд ли Стешин когда-либо прикасался к ним. С этой обстановкой резко контрастировали компьютер, плазма на стене, спутниковый телефон на резном столике.

– Присаживайтесь, пожалуйста. – Стешин указал гостю на кожаное кресло, стоявшее у такого же резного столика в углу кабинета.

Градоверов присел, облегченно вздохнул и сказал:

– Наконец-то.

– Устали. Понимаю. Желаете выпить?

– Да, – ответил Градоверов. – Мне это сейчас просто необходимо.

– Что предпочитаете?

– Водку.

– Неужели? – удивился Стешин. – Это несовременно. Сейчас практически все люди нашего круга пьют виски или коньяк.

– А я пью русскую водку.

– Что ж, желание гостя – закон. – Стешин открыл бар в мебельной стенке, переставил бутылки, от чего по кабинету пошел звон стекла, достал водку и осведомился: – Аркадий Максимович, закуску заказать или вы обойдетесь пока лимонными дольками? Ужин я назначил на двадцать часов.