ведь вряд ли это мои крышечки. Вряд ли мой русский мусор попадает в Тихий океан и вообще в какую-либо воду. Скорее мусоровозы доставят мои синие мешки с отходами на свалку в Волоколамске, где люди протестуют против мусорного полигона. А может быть, мой мусор едет на мусоросжигательный завод около Некрасовки, жители которой регулярно жалуются на вонь и снижение иммунитета. В 2017 году они фотографировали розовый дым из труб завода, который говорит о том, что в печах сжигали медицинские отходы – а это запрещено из-за вредных выбросов.

Да и вообще, откуда мне знать, что вредно, а что нет? Например, многие считают, что бумажные пакеты экологичнее пластиковых, потому что быстрее разлагаются и не вредят природе и животным. На самом деле вреда от них не меньше. Во-первых, их делают из дерева, что уже плохо. Во-вторых, по данным Greenpeace, при их производстве в атмосферу попадает на 70 % больше вредных веществ (диоксид серы, оксид азота и оксид углерода). А в водоемы – в 50 раз. «Использование 1000 бумажных пакетов примерно равно сжиганию восьми литров бензина», – заявляет Алексей Киселев, эксперт проекта «Ноль отходов» (это он исследовал мусорное пятно в Тихом океане). Также Greenpeace сообщает, что углеродный след бумажного пакета в три раза больше, чем пластикового [32].

Мысли об углеродном следе – это высшее проявление озабоченности экологией. Так называется сумма всех парниковых газов, которые попадают в атмосферу при производстве либо транспортировке чего угодно. Вы купили еду в магазине. Чтобы произвести ее, на фабрике тратили электричество с помощью сжигания угля или газа. Чтобы доставить еду в магазин, скорее всего, использовали машину, которая сжигала топливо и вырабатывала углекислый газ. То же самое с электричеством в вашем доме или вашими поездками по городу. Вы могли сортировать мусор и чувствовать себя ответственным человеком – а потом слетали в Америку или несколько раз в Европу – и все, вы принесли такой колоссальный вред природе, что уже не отмоетесь.

Если думать об экологичности каждого своего действия, начинает болеть голова. Понятно, что просчитать вред всех используемых в жизни предметов и всегда выбирать наиболее экологичную стратегию – невозможно. Меня хватает лишь на то, чтобы выключать воду, пока чищу зубы, и не оставлять в пустых комнатах свет. Еще я понимаю, что лучше покупать продукты и одежду у местных производителей, потому что зарубежные товары преодолели большие расстояния и, значит, оставили большой углеродный след. Но и в этом есть доля самообмана: ведь ткань, краска и пуговицы для моей российской куртки могут быть произведены в трех разных уголках света.

А что, если и пластиковые пакеты не так уж плохи? Вдруг пластик, который человечество миллионами тонн оставляет на планете, в будущем пригодится так же, как пригодились древние неразлагаемые папоротники? Ведь пластик на самом деле – тоже природный продукт, мы не можем создать его без того, что нам дала планета, то есть без нефти. Может быть, через 50 лет мы научимся делать из пластика самое экологичное и эффективное топливо для летающих машин? Или появятся растения, которые будут брать питательные элементы не из земли, а из пластика? Остается много непонятного, но одно можно сказать наверняка: на месте мусорных свалок, которых становится все больше, никогда нельзя будет построить дом или дорогу, потому что полигон никогда не придет в равновесие: внутри будут происходить химические процессы и его состав будет меняться с доступом или отсутствием кислорода и воды.

Что касается пакетов, то в конечном счете не так важно, пластиковые они или бумажные, – главное, чтобы использовались не один раз, а много. И бумажные в этом деле точно проигрывают. Повторное использование – один из трех главных принципов экоактивистов. Другие два: сокращай потребление и производство отходов, а также сортируй их.

Месяц с мусором

В какой-то момент мусор полностью захватил мою жизнь. Я работал из дома, когда главный редактор городского интернет-издания The Village Таня Симакова отправила мне фотографию моего редакционного стола. В выдвинутом ящике виднелись стеклянные бутылки из-под пива, пластиковые из-под морса, фантики от конфет, кожура от мандарина и мои зимние ботинки, на которых все отходы и громоздились. Таня написала, что из ящика воняет и она хочет все выбросить. Мои коричневые ботинки она тоже приняла за мусор. Я еле-еле уговорил главреда ничего не выбрасывать и пообещал, что отвезу весь мусор домой.

Эта неловкая ситуация возникла потому, что я решил не выбрасывать свой мусор в течение одного месяца. Мне было интересно понять, сколько отходов я произвожу и насколько сильно врежу природе и людям, живущим около свалок. Цель простая: не выбросить за месяц ни одного предмета в мусорку. Неважно, где я нахожусь и есть ли мне куда убрать отходы. Неважно, перерабатывается вещь или нет – я ее должен сохранить, чтобы через 30 дней проанализировать объем и состав своих отходов. Пищевой мусор я сушил, чтобы он не пах, а пластик и стекло – мыл. Все складывал в два пакета, которые стояли на балконе. Один пакет – для пластика, бумаги, стекла и металла, другой для всего остального. Правда, уже через две недели пакеты размножились, а их содержимое смешалось.

Носить с собой мусор я начал задолго до эксперимента. В карманах моих курток, штанов и в рюкзаке всегда полно салфеток. Порой они выручают, но чаще превращаются в белую труху, которой невозможно пользоваться и за которую бывает стыдно, когда она выпадает из карманов. При этом салфеток я никогда не покупаю – их дают мне в разных местах, но дают слишком много. Например, в «Макдоналдсе», в любой пиццерии или при доставке еды. Я знаю, что неиспользованные салфетки сотрудники кафе выбросят. А я не хочу, чтобы они выбрасывали чистые салфетки, ведь так мы делаем мусором то, что им не является. Еще я часто думаю о деревьях, из которых эти салфетки сделаны.

С началом моего эксперимента мне стало сложно игнорировать мусор. Каждое утро я ем несколько йогуртов. Каждый вечер я пью кружку кефира. Еду я почти не выбрасываю, и в первые два дня у меня сложилось ощущение, что я произвел не так уж много мусора. Пять стаканчиков из-под йогурта, мандариновая кожура, стеклянная бутылка от рождественского эля и пластиковая – от облепихового морса. Стаканчики с бутылкой отправятся на переработку и обретут вторую жизнь в виде лавочки, стула или чайника. Кожура немного ссохлась и при доступе к кислороду сгниет за шесть месяцев (если только