Сама работа — подледный промышленный дайвинг — также таила в себе немало опасностей, но опять-таки не более серьезных, чем прежние задания, выполняя которые, Халли приходилось совершать погружения и в пещерах, подобных обширному Мексиканскому лабиринту, и в глубоких проемах, где тоже существовала опасность биологического заражения. Достаточно вспомнить хотя бы эти два эпизода. Нет, дело не в задании.

Барнард ведь знал, куда направляет ее, и знал, что она там будет делать. То, что он поручает ей такую необычную работу, хотя и не делало его счастливым, но все-таки вселяло в душу уверенность, что и само задание, и место, где его придется выполнять, ей по плечу. И только спустя некоторое время директор БАРДА понял, что тревожное состояние не связано ни с местом, куда направилась Халли, ни с порученным ей заданием.

Он припомнил свой звонок директору Центра.

Лорейн Харрис получила ученую степень в университете Тулейна и все еще сохраняла сочный и певучий луизианский акцент. О чем бы она ни говорила, Барнард готов был слушать ее хоть целый день, получая удовольствие от звучания ее голоса.

— Я хотел спросить вас об Эмили Дьюрант, — сказал он.

— Она была научным работником и, к сожалению, умерла, — напомнила Харрис.

— Все правильно. Когда вы рассказывали мне об Эмили, я, насколько помнится, не спросил, как именно она умерла. Возможно, вам об этом известно из каких-либо источников?

Даже если Лорейн Харрис и нашла его вопрос странным, по ее тону это было незаметно.

— Я обратилась с этим вопросом в ННФ.

— И что они ответили?

— «Простите, эта информация недоступна». Буквально это я и услышала.

— И вам это не кажется… — Барнард сделал паузу, подыскивая нужное слово, — необычным?

— Разве что только отчасти. Но мой запрос исходил не от официального лица и не от ближайшего родственника. Да они и сами могли не знать этого.

В этом была доля правды. Связь с Вашингтоном была сложной и сопряженной с не меньшей, чем японская чайная церемония, уймой условностей. Лорейн тогда описала лишь одно из негласных правил. Если кто-то сказал, что информация недоступна, необходимо отступить и изменить тактику. Лобовой штурм этого ведомства редко приносит результаты. Куда лучше найти и использовать какую-либо брешь в обороне или прореху на фланге.

Они распрощались, и Барнард устремил пристальный взгляд в окно, перед которым сидел. Вид из окна кабинета нельзя было назвать красочным: обширная парковка, почти пустая на исходе дня пятницы. Ее окружали опустевшие здания и склады, за ними виднелись ласкающие взор зеленые леса. Но сейчас в Вашингтоне стояла обычная зимняя погода, и вместо леса директор БАРДА видел только завесу серого смога.

Он вдруг обратил внимание на большую скрепку для бумаги, которую вертел в пальцах и разгибал, пока говорил по телефону. Отложив ее в сторону, Барнард взял белую пеньковую трубку, которую не раскуривал целых шестнадцать лет, а затем отложил и ее. Сосредоточенно глядя на чистый листок бумаги в блокноте, лежащем на столе справа, взял авторучку, торчащую из блокнотной петли, и написал одно слово:

«Бауман».

Поставил в конце слова вопросительный знак:

«Бауман?»

«Пока еще нет, — подумал Барнард. — Подожду, вдруг Халли позвонит. Но не слишком долго».

— Спасибо за заботу. Я и правда чувствую себя неважно, — сказала Халли Грейтеру. — Да это и неудивительно, ведь мне придется провести здесь всего четыре дня и четыре ночи, а я не могу припомнить, когда по-настоящему спала в последний раз. Впрочем, не волнуйтесь. Мне приходилось бывать в горах на высоте двадцать четыре тысячи футов и спускаться в пещеры глубиной почти в две мили.

Начальник станции ухмыльнулся.

— Вы находите это забавным?

— Здесь нам приходится совершать бессчетное количество восхождений, и каждое имеет свои особенности. «Я одолел восхождение на Рамдудл» или еще на что-то, — передразнил Грейдер кого-то и покачал головой. — Ну сколько вы находитесь на покоренной вами вершине? Неделю-две? И что там, лютый мороз и скорость ветра — пятьдесят-шестьдесят узлов? А на полюсе люди находятся по году. А средняя температура зимой здесь сто пять градусов ниже нуля. Ураганные ветры со скоростью в сотню узлов дуют, не ослабевая, неделями. Расселины в ледниках такие, что в них легко может въехать локомотив. Так что, да, меня забавляет невежество типичного фунджиса.

Халли спокойно ждала продолжения, понимая, что Зак рисуется перед новичком и наслаждается ситуацией.

— Поверьте, вы почувствуете себя еще хуже, — продолжал он. — Здесь проявляется некий симптом, называемый синдромом Т-3. Ваша щитовидная железа сжимается, словно усыхает. Память отказывает. Случаются приступы буйства. Некоторые люди начинают галлюцинировать.

— Нечто похожее происходит в глубоких пещерах. Там подобное состояние называют «вознесением». Это…

— Помните фильм «Сияние»? Где Николсон начинает преследовать свое семейство, бегая за ними с топором.

— И что?

— Это и есть синдром Т-3. Вам, очевидно, не придется пробыть здесь достаточно долго, чтобы стать свидетелем тяжелого обострения. Но подобное наблюдали многие. Ну это для сведения.

Халли хотела еще что-то сказать. А может, и о чем-то спросить. Но о чем? Неразбериха, возникающая в голове на большой высоте, ведет к помутнению сознания. Надо выиграть время. Указав кивком головы на три стоящие в рамках на столе фотографии молодых людей в белой военно-морской форме, она спросила:

— Ваши сыновья?

— Нет.

Девушка снова стала ждать.

Зак тоже взял паузу. Да черт с ним, с этим разговором, в самом-то деле.

— Вам наверняка уже известно, — сказала Халли, — но как бы для протокола повторю: я временно откомандирована сюда Ведомством по развитию и продвижению передовых биомедицинских исследований, БАРДА, являющегося одной из структур Центра контроля заболеваний в Вашингтоне. По согласованию с Национальным научным фондом и для оказания помощи доктору… хм… — Как же, черт возьми, его фамилия? Язык сломаешь.

— Фидо Муктаподхай, — подсказал Грейтер. — Мук-та-пóд-хай. Но все называют его Фидо по вполне понятным причинам.

— Все верно. Для оказания помощи в завершении его исследовательского проекта. Центр контроля заболеваний срочно послал меня сюда. Мне сказали, что Фидо и Эмили Дьюрант вместе изучали образцы льда из глубоких слоев и обнаружили нечто необычное. Они были вынуждены спешно закончить работы до начала зимовки.

— И у них оставался какой-то нерешенный вопрос?

— А вам известны подробности об их исследованиях?

— Нет. Но более важно то, что вы не были проинструктированы относительно этого места.

— Я разговаривала с…