И у Зойки дела. Она в таком же авторитете, как Рапс, и в общих делах разбирается не хуже, чем Захар. Если что, она сможет подменить и одного, и другого. Но во главе угла у нее бизнес. Вот уж неутомимая баба, вечный двигатель отдыхает. Но в этом и беда. Не было у нее времени на ребенка, она предохранялась как могла. Захар настоял, они взялись за дело, но увы… Есть у него подозрение, что Зойка на первом году супружеской жизни сделала втайне от него аборт. Он мог бы поднять эту тему, вывести жену на чистую воду, но кому от этого станет легче. Что было, то было. Тем более что Зойка и сама очень переживает. Но ей-то проще, она с головой в делах, а Захар все чаще чувствует себя бездельником.

Захар закончил разминку, спустился к бассейну. Не пожалел он денег на новый дом, построил его с размахом. И с душой. В два года уложился, но теперь и заняться-то нечем. Ну, съездит он в офис, ну, наставит задач перед подчиненными. Туда съездит, там побывает. Пустое все. И нудное.

Дома бы остаться, здесь и то больше дел. Беговую дорожку бетоном заливают, резиновое покрытие готовят. Не догадался он сразу такую дорожку по периметру вдоль забора сделать, а надо было. Беговой тренажер — чешуя, на нем скучно, а реальная дорожка — в самый раз. Надо бы глянуть, как работа идет, а то накосячат…

Он уже выходил из воды, когда появилась Оксана, молоденькая горничная с кукольным личиком и пышной грудью. В красивых глазках — задорный огонек.

— Здравствуйте, Захар Афанасьевич!

Никто не просил ее подавать ему халат, но раз уж она это сделала, отказываться Захар не стал.

— Что там у нас на завтрак?

В ответ Оксана слегка и даже весело поморщилась. Сегодня у них разгрузочный день — мяса не будет. Ну, если только червячка в листьях салата не окажется.

Разгрузочное утро было сегодня и в постели. Никакого секса. Так же как и вчера. У Зойки на это времени нет, все бегом, бегом. Да и свежесть восприятия давно уже прошла. Впрочем, это не смертельно. Есть у них с Зойкой дом на горе. На очень высокой горе. Они до сих пор занимались там любовью на краю обрыва. Одно неверное движение, и они в свободном падении. Семь-восемь секунд, и все. Вот уж где чувство восприятия на высоте… Захара могла возбудить одна мысль о таком сексе. Иногда… Но лучше бы он занялся любовью с Жанной. На обычной постели. Без всякого экстрима.

Было время, когда Жанна сама бегала за ним. Зойку это безумно злило. А Жанна — дочь Ставра, человек из его системы. И если бы Захар ушел к ней, он бы предал своих друзей, свое дело. Если бы он остался с Жанной, все бы рухнуло…

Это сейчас общее дело вдохновляет его не очень. Но все равно, предать он его не может. Да и с Жанной он порвал. У него своя жизнь, у нее — своя. Зойка тщательно следит за тем, чтобы они не пересекались.

Зойка баба не ревнивая. И если Захар вдруг переспит с той же Оксаной, всего лишь уволит ее. Ну закатит скандал для проформы… А вот если он снова закрутит с Жанной, наступит конец света.

Это ведь была ее идея нанять смазливую горничную. Чувствует она, что Захара тянет на сторону. А может, и знала, что иногда у него случалось. Не с Жанной, нет, были там всякие… А с горничной и гулять не надо. Приехал домой пораньше, разрядил молнию в громоотвод под юбкой, и все, в мозгу до поры до времени не сверкает.

А, может, Зойка просто хотела знать, как низко опустился Захар. А он держится и, где живет, не гадит… Хотя иной раз и возникает желание прислонить Оксану. Он же в святые не набивался…

На завтрак Оксана подала салат, вареные овощи и зеленый горошек. Захар кисло глянул на Зойку, но та лишь развела руками. Это было ее общее с ним решение. Они оба подумали, а она решила…

В машину Захар садился с постным выражением лица. Он-то, конечно, закажет себе в кабинет кусок печеного мяса. А если очень захочется, и секретарше своей присунет. Но все равно кисло на душе. Ощущение такое, что Зойка загнала его к себе под каблук. А еще обиднее от того, что ему нравилась такая скучная жизнь. Спокойно в ней и комфортно… Но так ведь и буря его не пугала. А холодный циклон мог ворваться в его жизнь в любое время. Сколько искорок проскакивает вокруг, вдруг из какой-нибудь да возгорится пламя.

* * *

Говорят, царица Клеопатра убивала всех мужчин, с кем спала. Жанна не была бы такой жестокой. Она бы убивала только тех, с кем просыпалась утром в постели. Успел убраться ночью, хорошо, остался до утра, получай нож в сердце или яд в душу.

Илья не убрался, с ним она проснулась утром. На часах половина десятого, а он все дрыхнет. На лице выражение безмятежного спокойствия. Как будто это была его кровать. Как будто он спал здесь всю ночь без задних ног. Как будто это не он катал Жанну на американских горках до самого утра. А она улетала с ним реально. Это была фантастическая ночь… Он и на внешность красавчик, и тестостерон в нем кипучий. Сильный, выносливый… И ей вовсе не хотелось его убивать.

Он почувствовал, что Жанна смотрит на него. Открыл глаза, повернулся к ней, посмотрел, улыбнулся.

— Доброе утро, — сказал он.

— А оно доброе?

— Принеси минералки.

— Что?

— Пить охота.

— Я тебе что, нанималась?

— Принеси. — Он продолжал улыбаться, но голос его затвердел.

— Ты это серьезно?

Илья закрыл глаза и повернулся к ней спиной.

— Эй, ты что, спать сюда пришел?

Он даже не шелохнулся. То ли заснул, то ли ему все поровну. Жанна пожала плечами, глядя на него. В конце концов она сама притащила его к себе в номер. И отожгла с ним без всякого зазрения совести. В принципе они уже не чужие люди. Пусть спит.

Она поднялась, отправилась в ванную, приняла душ. Обратно в спальню вышла в плотно запахнутом банном халате. Все, лавочка закрыта, и всем, кто здесь лишний, пора убираться.

Но Илья не хотел понимать намек. Он лежал на спине, забросив руки за голову, и с мягкой насмешкой смотрел на нее.

— Тебе уже пора, — сказала она.

— Где у тебя минералка? — спросил он.

— В холодильнике. Забирай, и давай, давай! — Она сделала ручкой в сторону окна.

— Принеси.

— Принести? — разозлилась Жанна. — Ну ладно.

Она открыла холодильник, достала оттуда бутылку с минералкой и чуть ли не со всей силы швырнула в него. Илья поймал бутылку на лету и с таким видом, как будто в руку к нему попал медленный воздушный шарик.

— Спасибо.

Он открутил пробку, припал к горлу. И протянул ей ополовиненную бутылку.

— Будешь?

— Это ты мне?

Он невозмутимо пожал плечами, поставил бутылку на тумбочку. Дальше он должен был подняться, одеться и раствориться в прошлом. Но Илья закрыл глаза. Одну руку он так и оставил под головой, а другую вытянул вдоль бедра.