— Вбил? Или это Барчук ему на мозги капал?

Тут уже не выдержала Маша Медник.

— Нам действительно нужно обсуждать это прямо сейчас? — возмутилась она. — Мальчики, нам к своим пробиваться надо! Мы время теряем!

Василь кивнул в знак согласия.

— Да, пора идти!

— Куда идти?! — возмутился я, взбешённый словами Антона сверх всякой меры. — На Якорку? Комиссариат точно со всех сторон обложили! Как мы в здание проберёмся?

— Об косяк! — теперь уже вспылил и Василь, но мигом взял себя в руки и обратился к подруге: — Маш, ты с дежурным связаться не можешь?

Барышня покачала головой.

— Нет, всё помехами забито.

— Досадно. Придётся ближе подбираться… — Василь посмотрел на меня и развёл руками. — А какие ещё варианты, Петь? Есть у тебя предложения?

— Проехали, — поморщился я. — В комиссариат, так в комиссариат. Веди!

Мы двинулись какими-то глухими переулками, тёмными дворами и узкими проездами. Когда перебрались в соседний квартал, грохот перестрелки заметно усилился — где-то не так уж и далеко отсюда стучали пулемёты, хлопали винтовки, рвались гранаты и редко, но мощно били артиллерийские орудия. Немудрено, что Антону идти в комиссариат как-то сразу расхотелось.

— Да отпустите вы меня! — попросил он. — Ну чего привязались в самом деле? Маш, хоть ты им скажи! Это же неправильно!

— Иди давай! — толкнул я его из подворотни на не столь уж широкую дорогу, скорее даже просто проезд между соседними домами. — Шагай!

Маша Медник обернулась и раздражённо потребовала:

— Да отпусти ты его уже! Пусть проваливает!

Василь ничуть не менее раздражённо буркнул:

— Вот ещё!

Я потянул Антона за руку, тот заупрямился, чем окончательно взбесил. Миндальничать я не стал и поднял револьвер.

— Ну, как знаешь! — угрожающе произнёс, радуясь про себя тому обстоятельству, что не удалось закрутить роман с Маринкой.

Точно ведь не сумел бы в противном случае сохранить беспристрастность! И непонятно даже, потянул бы палец спусковой крючок сам собой — без веской на то причины или же помешала бы выстрелить в нужный момент мысль о собственной предвзятости. Ни то, ни другое никуда не годилось, мне и сейчас непросто было эмоции в узде держать.

Наставленный револьвер заставил Антона одуматься, но шустрей шевелить ногами он не стал, пришлось вновь дёрнуть его.

— Живее!

Василь вдруг остановился и вскинул руку.

— Тише!

Но — поздно! Вспыхнул, ослепил глаза прожектор, следом знакомо рыкнул мощный движок, из переулка выкатилась тёмная громада броневика, его башенка слегка довернулась и прямо на нас уставился спаренный пулемёт.

Я укрылся за Антоном, прекрасно отдавая себе отчёт, что заскочить в подворотню попросту не успею. И на сверхспособности уповать тоже не стоит — потенциал практически на нуле, даже себя прикрыть не смогу, о других и говорить нечего!

— Двойной экран! — коротко бросил Василь подруге, но сотворить защитную конструкцию они не успели. Просто не пришлось.

— Чего встали?! Бегом сюда! — крикнули нам от броневика.

Погас слепивший глаза прожектор, стала видна нарисованная на борту грузовика белая полоса, и я судорожно сглотнул. Монархисты!

Броневик, грузовик с прожектором на треноге в кузове, человек шесть в штатском — все, как водится, с белыми нарукавными повязками.

Это мы удачно на них налетели. Это нам здорово повезло. Как утопленникам примерно, ага…

Антон попятился, попытался скинуть мой блок, и я шепнул ему на ухо:

— Пасть разинешь — сам тебя положу! — А после уже во всю глотку гаркнул: — Шагай, падаль!

Ну да — раз уж нас приняли за своих, грех этим обстоятельством не воспользоваться.

Василь и Машка замешкались, но не из страха или нерешительности, просто решили пропустить меня вперёд, ведь пленный вохровец — это наглядное доказательство нашей принадлежности к стану мятежников, пусть полюбуются. Нам бы только к броневику вплотную подобраться…

Монархистов, как я сразу и приметил, было шестеро. Четверо расположились в грузовике: в кабине сидел шофёр, в кузове помимо мужика при прожекторе засели два стрелка с трёхлинейками. А вот парочка стоявших наособицу молодых людей оказалась операторами — у меня аж в носу засвербело, до того серьёзным потенциалом обладал один из них. Второй — нет, второй — не боевик. Виток второй или третий, этот худощавый молодчик глянул на нас, будто икс-лучами насквозь просветил. Но именно лишь на нас, Антона своим вниманием он не удостоил.

— Вы от кого? — потребовал объяснений оператор.

«И ещё экипаж броневика», — подумал я, прежде чем бодро отрапортовать:

— Императорское общество изучения сверхэнергии! Пленного в «Асторию» ведём!

Ну а почему нет? Машка Медник в своей шубке — та ещё фифа, у Василя пальто хоть и прожжено в нескольких местах, но дорогое и модное, сам я тоже отнюдь не в обноски наряжен. Точнее — теперь уже в обноски, но всё равно видно, что одежда не из дешёвых.

— В «Асторию»? — пробасил крепыш-боевик, воздух вблизи которого едва ли не трещал от электрических разрядов, и указал совсем не туда, куда мы направлялись. — Она там!

— Как там? — захлопала глазами Машка и капризно протянула: — Ва-а-а-аси-илий! Ты же говорил, что знаешь дорогу!

Василь спрятал трофейный револьвер в карман и смущённо промямлил:

— Ну, лапочка… Мы же только второй день в столице! Заплутал-с…

Вот это характерное окончание он добавил совершенно напрасно, откровенно переиграл, но вроде бы обошлось. Броневик сдал обратно в переулок, худощавый оператор велел нам убираться с проезжей части, после чего вновь насел с расспросами:

— Почему без опознавательных знаков? Повязки ваши где?

— Мы в городе были, когда всё началось, — соврал я, подумал-подумал и добавил: — Не ожидали ничего такого…

— А этот откуда?

— Схлестнулись с патрулём. Одного уложили, один ушёл. И вот — языка взяли.

Оператор закатил глаза.

— Дилетанты!

Его мощный коллега указал на тёмный проход.

— Туда его веди! — Ещё и спросил: — Сам исполнишь или кишка тонка?

Я сунул револьвер в карман, но Антона, которого начала бить крупная дрожь, не отпустил, наоборот — ещё сильнее стиснул пальцами его предплечье, правда, при этом перестал блокировать входящий канал бывшего сокурсника и полностью сосредоточился на ускоренном наборе собственного потенциала. Попутно изобразил неуверенность и уточнил:

— А что — пленные не нужны разве?

Боевик презрительно фыркнул и распорядился:

— Крот, разберись!

Один из мужиков с