– А ты решила, что я шучу?

– Конечно. Это же будет означать, что тебе придется жить в чужих краях, вдали от родителей.

– За кого бы я ни вышла замуж, мне все равно придется покинуть родительский дом.

– Но если бы ты стала женой Шелдона, то осталась бы жить рядом с домом.

– Но тогда я не узнала бы настоящей любви, Тайра. Я предпочла бы жить где угодно, даже на Востоке, лишь бы быть с человеком, которого могла бы полюбить по-настоящему. Но ты забываешь, что у моего отца есть два больших корабля и один маленький. Неужели ты думаешь, что родные не стали бы навещать меня, независимо от того, как далеко я уеду от дома?

– Нет, конечно же стали бы. Я действительно упустила это из виду.

– Ну вот и хорошо. Поэтому перестань отговаривать меня, потому что тебе все равно не удастся заставить меня изменить решение. Я собираюсь славно провести время, Тайра, и не думать о том, что будет ждать меня по возвращении. Ты даже не представляешь, какое захватывающе интересное зрелище представляют собой эти большие торговые города, потому что ни разу не бывала там. Во время моих прежних путешествий я была слишком молода и интересовалась только товарами, а не мужчинами. А ведь там собираются мужчины со всех концов земли. Я найду такого, которого смогу полюбить, и привезу его домой, и это, безусловно, смягчит гнев моего отца.

– Ну, если ты так уверена… - нерешительно протянула Тайра.

– Уверена. А теперь пойдем, а то там без нас все съедят.

Девушки, спустившиеся в шумный зал, представляли собой прелестную картину - Тайра, хрупкая и изящная, едва достающая Кристен до плеча, и ее подруга, кажущаяся необыкновенно, красивой в синем шелковом наряде, облегающем стройную, точеную фигуру, и с тяжелыми золотыми браслетами, украшавшими ее обнаженные руки.

Когда Кристен проходила мимо Шелдона, он шлепнул ее пониже спины, и она обернулась и показала ему язык. Он хотел было схватить ее, чтобы наказать за дерзость, но она ловко увернулась. Ей было жаль, что Шелдон не участвует в плавании, но этим летом он вместе с братьями собирался помочь отцу пристроить несколько комнат к их дому, к тому же им нужно было ухаживать за посевами.

Следующим Кристен задержал ее кузен Оутер, который обхватил ее за талию, приподнял над полом, затем снова опустил и звонко поцеловал.

– Это принесет мне удачу, детка, - сказал он пьяным голосом.

Кристен рассмеялась. Только лишь потому, что Оутер был старше нее на десять лет, он упорно называл ее деткой, хотя она уже давно выросла. Его отец был одним из многочисленных братьев ее деда. Вместе со своими братьями Оутер жил сейчас с дядей Кристен, Хью. Ее двоюродный брат Атол не собирался участвовать в плавании, поскольку был единственным сыном Хью, и тот настаивал, чтобы он оставался при нем.

– Неужели для того, чтобы просто торговать на Востоке, тебе нужна удача? - спросила она у Оутера.

– Викингу в плавании всегда нужна удача, независимо от того, куда и зачем он плывет. - Сделав это заявление, он весело подмигнул ей.

Кристен лишь покачала головой. Пир еще только начался, а он уже был здорово под хмельком. Утром, когда ему придется сесть на весла, он с трудом сможет разлепить глаза. Девушка пожалела его, представив, как тяжело ему придется, в то время как она будет уютно сидеть в трюме на тюках с товаром.

– Отпусти ее, Оутер, пока она не умерла от голода, - крикнул кто-то.

Он послушался, но прежде тоже шлепнул ее по заду. Кристен скорчила гримасу и направилась к длинному столу, за которым расположилась вся семья. Девушка никогда не могла понять, почему эта часть ее тела так привлекала внимание окружающих и провоцировала их на подобные выходки, но после каждой пирушки она всегда еще целую неделю ходила с синяками. Правда, она не обижалась, потому что никто не имел в виду ничего дурного.

Кристен обошла вокруг стола, но не продвинулась дальше стула своего отца, потому что он вытянул руку и привлек ее к себе на колени.

– Ты обиделась на меня, Крис?

Он нахмурился, но на его лице читалась забота. Ее мать еще раз поговорила с ним, и он снова отказался разрешить ей отправиться в это путешествие без него. Две пары аквамариновых глаз пристально посмотрели друг на друга, потом Кристен улыбнулась и обняла отца за шею.

– Разве я когда-нибудь обижалась на тебя?

– Насколько я помню, довольно часто, и всякий раз именно тогда, когда тебе не удавалось настоять на своем.

– Это не считается, - рассмеялась Кристен.

– Ты ведь сама понимаешь, почему тебе нельзя отправиться вместе с Селигом? - мягко спросил ее отец.

– Да, я знаю, почему ты не хочешь отпустить меня. - Она вздохнула. - Иногда мне жаль, что я но родилась мужчиной. - При этом заявлении он запрокинул голову и громко расхохотался. Кристен нахмурилась. - Я не вижу в этом ничего смешного.

– Ты даже сама не знаешь, как похожа на свою мать, Крис, - сказал он. - Полжизни она потратила на то, чтобы стать настоящим сыном для своего отца. А я благодарен судьбе, что у меня есть дочь, да еще такая красавица, как ты.

– Тогда…, ты простишь меня, если я сделаю то, что ты можешь не одобрить?

– Что это еще за вопрос? - улыбнулся он. - Ты что-то натворила?

– Нет. - На данный момент это соответствовало действительности.

– Значит, это всего лишь предположение? В таком случае я могу ответить, что, пожалуй, прощу тебе все - в пределах разумного, - добавил ок с прувеличенной строгостью, за которой скрывалась усмешка.

Кристен наклонилась и поцеловала его.

– Я люблю тебя, - нежно сказала она, и он так крепко стиснул ее за эти слова, что у нее перехватило дыхание, и она лишь вскрикнула:

– Папа!

Он спустил ее с колен, похлопав по спине, и приказал:

– Давай-ка поторопись, положи себе какой-нибудь еды, а то ничего не достанется. - Его голос был строгим, но лицо светилось любовью.

Она уселась на скамейке между матерью и Селигом, который быстро налил ей полную кружку пенящегося меда.

– Ты же не собираешься дуться, а, Крис? - спросил он. - Я бы не хотел в течение всего плавания вспоминать твой хмурый вид.

Кристен улыбнулась, увидев, как он принялся наполнять ее тарелку, потому что обычно он никогда не ухаживал за ней за столом.

– Что, Селиг, тебе стало жаль меня?

– Можно подумать, ты позволишь кому-нибудь жалеть себя, - буркнул он.

– Ты прав, не позволю, поэтому можешь не тратить силы зря. И мое дурное настроение выразится лишь в том, что я попрощаюсь с тобой сегодня вечером, чтобы утром не видеть, как ты отплываешь без меня.

– Как тебе не стыдно, Кристен, - упрекнула ее Бренна. - Если тебе хочется, чтобы он чувствовал себя виноватым в том, что оставляет тебя здесь, ты в этом преуспела.